— К счастью, нет, а то цены были бы заоблачными! — усмехнулась Сорафия Боней. — Есть еще школы с подобными секретами в Вариде и Лидасе, причем Лидасская Школа Стеклянной Сути умеет делать особенно большие линзы. То, что мы используем для операций, мы заказали именно у них. Это обошлось нам недешево.

— Еще бы, — заметил я. До Лидаса минимум неделя пути из Тверна. Даже просто съездить туда дорого. Я уже не говорю о самой работе и материалах. — А чем занимается Школа Трех Шестеренок кроме того, что делает проволоку? Часы собирает?

— Плетет кольчуги, разумеется, — чуть удивилась Сорафия Боней. — Из проволоки, которую производят. Также они славятся тем, что умеют покрывать железо тонким слоем другого металла, например, цинка или меди, чтобы замедлить ржавчину. Когда-то давно они действительно начинали именно со сборки часов, но это давно уже перестало быть для них основным способом заработка. Часы были придуманы слишком давно, еще в Эремской империи. Их не так уж сложно повторить, и теперь всякая сколько-нибудь процветающая Производственная Школа собирает свои часовые механизмы.

Так, ну что ж, с этим ясно. Проволока — это уже значительная часть решения. А если они владеют гальванизацией (не факт, возможно, используют горячее лужение, но шанс на то есть), значит, используют простейшие батарейки. А батарейка — это источник энергии! Увы, лишь постоянного тока, тогда как мне для индуктора нужен переменный. Но с этим можно попробовать что-нибудь сделать. Я, правда, не очень твердо помню, что и как, но остатков моих школьных и околошкольных знаний должно хватить — собирал же я когда-то убойные ловушки с помощью автомобильных аккумуляторов!

В общем, если мне повезет, то я убью двух зайцев одним ударом.

А если не повезет…

…Мне, конечно, не повезло. Спустя полчаса я стоял в «магазине» Производственной Школы — то есть на складе, где были разложены образцы их товара. И тщательно разглядывал моток тонкой железной проволоки. Мятой в сечении, кривоватой, неравномерной толщины — совершенно не подходящей для намотки индукционной катушки!

— Вы тянете проволоку вручную? — спросил я убитым тоном у пожилого суетливого мастера, который держался с Сорафией преувеличенно любезно и все нам показывал.

— Ну почему вручную? — удивился он. — Как это возможно? У нас, разумеется, есть станки!

— Ваши станки — это рамы с отверстиями, и ученики с подмастерьями просто последовательно протягивают сквозь них раскаленные пруты, пока те не превратятся в проволоку? — вздохнул я.

Мастер аж выпрямился и заморгал по-совиному.

— Я не могу разглашать секреты нашего мастерства посторонним!

— А, бросьте, какие там секреты, все давно очевидно, — поморщился я. — Что ж, если у вас нет водяного или механического привода, боюсь, вы ничем не сумеете мне помочь.

— Водяного привода?..

— Когда работу выполняет бегущая вода, как на мельнице, — водяные мельницы Империя уже знала, я сам их видел. — В механическом приводе усилие может подавать и человек или животное, как осел на водокачке, но сам механизм работает равномерно, а потому проволока выходит одинаковой толщины… — я махнул рукой. — Ладно, если у вас все «секреты мастерства» и вы делаете по старинке, как завещали предки, мы с вами не договоримся.

Интересно, насколько дорого основать свою собственную Производственную Школу?

И тут пожилой мастер неожиданно сказал:

— По-моему, юный господин, вам нужно поговорить с моим подмастерьем Шейфом.

p.s. Кто с самого начала не сомневался, что Сергей Плотников может превратить любой жанр в производственный роман, поднимите руки!

Канун Солнцеворота 11 года правления Энгеларта Седьмого, 10 548 г. от сотворения мира

Мы приехали в вотчину в конце декабря — не менее тяжело нагруженные, чем уезжали. Тильда, вышедшая встречать меня, с удивлением обозрела сани, на которых громоздились горы ящиков и бочонков, прикрытые от снега холстиной и перевязанные веревками.

— Лис, я очень рада, что ты вернулся вовремя к празднованию Солнцеворота, — сказала она осторожным тоном, который внезапно напомнил мне моего любимого куратора из спецслужб. Еще в те времена, когда мне требовался куратор.

— Это, — сказал я гордым тоном, — наша новая мастерская. Своего рода филиал городской Производственной Школы. Хотя, боюсь, кончится тем, что мне придется зарегистрировать первую в Империи сельскую производственную Школу, если так пойдет и дальше!

— Надеюсь, ты не собрался превращать Школу Дуба в Производственную? — с не меньшей тревогой спросила Тильда. — Твой отец…

— Не бойся, мам, — я улыбнулся ей так ласково, как только мог и погладил по плечу. — Ничего такого не будет. Разве я пока навредил Школе Дуба? Я только стараюсь сделать ее больше и сильнее. Просто… мир меняется. Отец тоже это понимал и не считал зазорным учиться у других. Мне просто приходится идти немного дальше. Потом расскажу. А пока познакомься с нашими новыми сотрудниками.

Подмастерье Шейф, тощий неуклюжий парень, который казался совсем подростком, вылез из возка за моей спиной. Потом подал руку и помог спуститься маленькой довольно пухленькой девице — серьезно, она была примерно с меня ростом! А я, несмотря на то, что довольно неплохо вытянулся за лето и осень, едва-едва дотянул до полутора метров — или двух с половиной локтей по-местному. Вдвоем эта парочка смотрелась более чем комично.

По уровню внутренней энергии Шейф тянул примерно на четвертый ранг. Его молодая жена вообще никаким рангом похвастаться не могла, поскольку была младшей дочерью из купеческой семьи среднего достатка и боевым искусствам никогда не обучалась. Увы, даже такая партия была слишком хороша для подмастерья, которого никак не хотели делать даже мастером третьего разряда. Звезды не сошлись, молодым влюбленным не повезло, и быть девушке замужем за кем-то другим в течение года или двух. Но тут вмешался я со своим предложением. И деньгами на выкуп невесты.

Которые — деньги, разумеется! — Шейфу предстояло еще несколько лет мне отрабатывать. Или возвращать из приданого молодой жены, но он сразу заявил, что ничего такого делать не будет: приданое, мол, должно остаться собственностью супруги. Похвальная инициатива, одобряю. И вообще приятно для разнообразия чувствовать, что сделал безусловно хорошее дело. Потому что до сих пор большинство моих деяний в этом мире особой благостностью не отличались. Ну вот разве что повышение уровня жизни крестьян. Однако в этой области я только начал улучшения и понятия не имел, что получится в итоге.

Так или иначе, но другого выхода у меня просто не осталось: поскольку Школа Трех Шестеренок наотрез отказалась сотрудничать, притащить Шейфа в вотчину — значило получить единственный в обозримом будущем шанс подготовить не только станки с механическим приводом, но и гальванические элементы. А также отладить весь процесс производства проволоки, для которого, как ни крути, нужен был хотя бы один нормальный специалист — а не позабывший все на свете пожилой гуманитарий с претензиями, вроде меня.

И я говорю «с претензиями», потому что дома я вообще-то считал себя достаточно технически и математически подкованным! Даже сложные уравнения структуры пространства в свое время одолел. А вот здесь, когда потребовалось восстанавливать прикладную науку с нуля, как-то резко оказалось: радио не могу сделать, как работает электричество — тоже имею весьма смутное представление… Знал бы где упасть — внимательнее бы штудировал книжки про попаданцев, там обычно про это рассказывается!

Или хотя бы держал глаза и уши раскрытыми, пока жил в технической цивилизации. Которую вроде бы ценил — но, как оказалось, недостаточно.

— Это подмастерье Школы Трех Шестеренок из Тверна, Гардис Шейф, — сказал я Тильде; парень нервно поклонился. — Это его жена Лела Шейф. И не бойся, с нашим подмастерьем Он у нее нет никаких совпадений, кроме имени!