— Герт пишет, что у него слишком мало надежных подмастерьев, а Дир по уровню силы уже первый ранг, осенью наверняка возьмет. И что уж Дир-то наверняка не предатель, он ведь много лет обучал нашу группу, — я поморщился. — Фейтл пытался его отговорить, но он Фейтла не послушал.

Фиен вообще откровенно ругнулся.

— Ты думаешь о том же, о чем и я? — хмыкнул я. — Предатель как раз Дир? И как-то убедил взять его с собой?

Фиен мрачно кивнул.

Я обернулся к Тильде.

— Мама, ты что-нибудь об этом знаешь? Как так получилось, что Герт взял с собой Дира?

Тильда чуть нахмурилась.

— Дирис Хенем, ты сказал? Такой спокойный, улыбчивый юноша, темненький, волосы длинные?

Я кивнул.

— Понятия не имела, что он из этой группы. Иначе отговорила бы Герта. Но я ведь не занимаюсь боевыми делами, ты знаешь! Вы мне говорили о группе предателей, но никогда не называли их поименно и тем более не показывали в лицо!

М-да, Тильда абсолютно права: еще со времен Ориса она подчеркнуто держалась в стороне ото всех дел, которые не касались напрямую школьного хозяйства. Похвальное понимание границ своей компетентности! Плюс, как я понимаю, она не хотела выставлять Ориса подкаблучником перед другими мастерами.

Конечно, она знала всю Школу в лицо — как могло быть иначе. И имена ей тоже, конечно, примелькались — через различные ведомости. Но ожидать, что она четко соотносит лица с именами, а также помнит, кто в какой группе и чем отличился, — это и правда чересчур!

— Вопрос, конечно, как и когда Дир умудрился связаться с императорским цензором, если это он, конечно… — пробормотал я. — Но, так или иначе — надо спешить. Герт уехал вчера, я выезжаю прямо сейчас. Надо постараться догнать их с Оном. Если не остановить, так хоть помочь.

— Возьми часть моего отряда, — попросил Фиен.

— Не отдохнувших?.. — спросил я с сомнением.

— Твои ненамного лучше!

— Твоя правда. Хорошо.

— Фейтла ты тоже берешь?

Я покачал головой.

— Нет, его как раз оставляю.

— Спасибо, а то я не справлюсь с твоими мастерскими без него!

— Я сказал ему то же самое.

Я действительно сказал ему то же самое, когда Фейтл пришел проситься со мной. Даже возмущенно воскликнул, что, мол, сначала я оставил его с Гертом в поместье, потом его оставил Герт, а теперь я оставляю его в третий раз! Притом что беру Эвина, которого Герт тоже оставил. «Ты ведь сам не хотел сражаться, — напомнил я ему. — Вот, ты стал компетентным управляющим по производственным делам, ценным и незаменимым. Дело даже не в том, что мы не хотим тобой рисковать — дело в том, что без тебя все посыплется!»

Фейтл выругался. «Извини, друг», — добавил я и крепко его обнял.

Фейтл ответил на объятие. «Не то чтобы я не хотел сражаться. Я хотел сам выбирать, за кого сражаться!» — буркнул он.

«Сражение может принимать разные формы».

Из-за Фиена мой отъезд отложился еще — но не более, чем на час. Возможно, именно этот час и оказался роковым.

Большой Турнир проходил на территории Школы Последнего Заката — еще одна дурная ассоциация, но что уж. Однако мы не собирались заезжать в поместье их главного рода (фамилия — Эйл, глава рода — Керис Эйл, высший ранг, пятьдесят два года, трое сыновей, все женаты, все в рангах от первого до третьего, старшему внуку скоро пятнадцать, род очень устойчив). Насколько я понял из письма Лейта Дарета с припиской Лелы, дело обстояло так.

Во время одного из поединков Лейту, который сейчас, как и я, находился на первом ранге, удалось победить мастера из Школы Летучей Мыши. Этот мастер умер от ран на следующий день, после чего Лейта обвинили в использовании допинга. Лейт, естественно, в письме клялся и божился, что никаких пилюль не принимал — и я склонен был ему верить. Не то чтобы я так уж хорошо узнал своего коллегу, но Лейт производил впечатление разумного человека, несмотря на молодость, склонного к долгосрочному планированию. Всякий может сделать глупость, так что я не стал бы полностью исключать возможность принятия им какого-то допинга. Однако в данном случае это не имело большого значения: мы, Школа Дуба, в любом случае должны были вписаться за союзника! Тем более дальше события развивались по нарастающей.

Так вот, Лейт Дарет и сопровождавшие его Олеры, а также другие мастера Школы Ручья, естественно, заявили, что победа была честной. Они, мол, искренне соболезнуют из-за потери жизни уважаемым противником и даже готовы принести богатые дары семье на его похороны (читай: откупиться), но вины за собой не знают. В ответ Школа Летучей Мыши оскорбилась, Школа Последнего Заката встала на их сторону, припомнив, что не так давно глава Школы Дуба также убил одного из их мастеров на поединке. Лела в ответ наговорила гадостей и обвинила уже Последний Закат в нечестной игре.

Потом, видимо, произошло что-то еще — Лейт подробно не расписывал. В результате Школа Ручья была вынуждена организованно отступить или, называя вещи своими именами, в полном составе бежать с территории поместья Эйлов и укрыться в ближайшем лесу. Им повезло, что парнишка из Ручьев — тот самый, которого потом послали курьером — участвовал в военной кампании в тех краях и помнил о подходящей пещере.

Самое интересное, что войска, которые осадили пещеру и не давали Ручьям и Леле отправиться восвояси, не принадлежали ни Последнему Закату, ни Летучим Мышам. То есть там было по несколько человек из этих оскорбленных Школ, но основной костяк составляли наемники — как те, которые участвовали в Турнире «сами за себя», так и вообще не имеющие к Турниру отношение. Как писал Дарет: «Никто из нас не понял, откуда они взялись, и мы не знаем, кто им платит».

Что ж, я почти наверняка знал, кто и откуда. Опять императорский цензор мутит воду! Недаром он отсутствовал в Тверне. Видимо, он аккуратно подбрасывал дровишек в этот костер, и в результате довольно тривиальное дело, которое должно было привести максимум к размолвке между Школами и то вряд ли — если Лейт действительно употреблял допинг, дело другое, но я сильно в этом сомневался — приобрело черты настоящей катастрофы.

Все, как думали мы с Сорафией. Цензор нацелился на Флитлина, хочет разорить его и отобрать или скупить за бесценок серебряный рудник. А для этого последовательно создает проблемы его союзникам, и прежде всего Школе Дуба. Для этого выбивает из-под наших ног базу в Тверне — Школу Цапли. Хотя Сора и сама по себе не раз уже пересекалась с цензором. Школа Ручья — следующая. А там и непосредственно до атаки на Школу Дуба дело дойдет…

«Или, может быть, не дойдет, — сказала мне Сорафия. — Возможно, цензор не видит роли Дубов в защите Флитлинов. Вы все-таки невероятно молоды, Лис. Очень может быть, он считает, что это мы, Цапли, используем вас, а не наоборот. Как-никак, я ведь тоже приезжала к Флитлину и пыталась наладить с ним союз.»

«Мы используем вас? — уточнил я. — Думал, у нас с вами взаимовыгодное сотрудничество!»

«Где вы крутите мною, как хотите! — засмеялась Сорафия. — Не думайте, что я не способна это заметить!»

Я еле удержал на языке шутку, что если бы она мне позволила, вот тогда я бы ей показал, что значит «крутить, как хочу».

Что ж, даже если Боней права и атаки непосредственно на нас цензор не планирует и атака на Ручьев не была задумана как ловушка на Дубов, все равно он считает нас своими врагами. А значит, постарается любой ценой уничтожить отряд Герта и Она.

Только бы успеть!

А успевать было сложно. Территория Последнего Заката лежала от нас довольно далеко — к счастью, в той же провинции, но на самом ее краю. Дорога до их поместья занимала минимум четыре дня — если торопиться. Курьер, отправленный Лейтом и Лелой, добрался, по его словам, за три. Но это был легкий третьеранговый подросток, и он все равно загнал лошадь; мы такого позволить себе не могли.

Я понимал, что Герт и мастер Он будут торопиться: к тому времени, как они имеют шанс прибыть на выручку, Лейт и его люди будут в заключении в пещере уже целую неделю! Согласно письму, источник воды у них в пещере есть, однако с продовольствием дело обстоит куда хуже. После недели голодания они там будут не бойцы, на их помощь нельзя рассчитывать.