— Интересное название.

— Да, у них было очень интересное оружие — кинжалы и мечи, на концы которых они привязывали белые платки. Ходили слухи, что с помощью этих платков мастера той Школы могли создавать целые иллюзии — не для обычного взгляда, а для внутреннего взора, который видит внутреннюю энергию.

Я сделал себе пометку на будущее разузнать об этой технике подробнее. Если с помощью внутренней энергии можно создавать иллюзии для других юзеров, грех это не использовать.

А вообще если какая-то Школа аж десять лет фрондирует против Императора, это показывает, что на деле императорская власть не так-то и сильна. В принципе, это ясно даже из «кочевого» формата местного управления. И возникает вопрос, на чем все еще держится эта система. Действительно, что ли, только на личной силе преданных Императору Школ?

Однако уровень самоорганизации Тверна при этом показался мне достаточно высоким. Местные не только умудрялись относительно мирно улаживать конфликты между Школами, но и обеспечивать нормальное совместное существование этого довольно большого скопления людей, вкупе с решением их повседневных нужд — а также поддержание в порядке крупных инфраструктурных объектов, вроде Арены, храма-Пантеона и четырех больших рынков.

В ту неделю, что я потратил на анализ неструктурированного архива Воронов, из поместья Коннахов прискакал курьер с письмом — как и ожидалось, глава Воронов, Рейлис Ифри, а также двое его старших мастеров явились к нам, пытаясь заключить с Тильдой и Фиеном «вечный мир». В смысле, предлагали заморозить конфликт: мол, было и было, давайте на этом остановимся — но верните половину золота, что вы забрали из нашей кубышки!

Фиен с матерью, естественно, сказали, что ни о каких деньгах знать не знают. Тут, судя по письму, один из мастеров Воронов попытался съехать с темы денег вообще и просто договориться о не-продолжении конфликта — мол, давайте обходить друг друга десятой дорогой. Однако сам Рейлис Ифри закусил удила и с возмущением обозвал Фиена безродным выскочкой, вором и разбойником. Мать холодно поинтересовалась у него, считает ли он также ее и графа Флитлина безродными выскочками и разбойниками — после чего предложила убираться восвояси, не то их из поместья выкинут.

На прощанье Ифри, по словам Фиена, махал саблей и грозился, но реальных ударов не нанес и никого на поединок не вызвал. «Жаль, — добавлял по этому поводу наш нынешний мастер-наставник. — Я был бы невероятно счастлив показать ему, что если его вероломные ученики хороши против недообученных детей, то он сам не продержится и минуты против высшего ранга из нашей Школы!»

Ну что ж, это полностью развязывало мне руки относительно следующей фазы конфликта!

Для этого я снова обратился за помощью к Сорафии Боней.

— Поразительно, — вздохнула эта достойная женщина, после того как Яса закончила читать вслух краткие тезисы из моего аналитического доклада. — Вы, Лис, хотите, чтобы я поссорилась с несколькими самыми влиятельными Школами города?

— Наоборот, — возразил я. — Хочу, чтобы эти Школы оказались перед вами в долгу. По-моему, это отличный подарок союзнику!

— В общем-то, да, — согласилась старая Цапля. — Однако возникнет вопрос: а откуда мы, Цапли, все это знаем? Учитывая нашу репутацию, все немедленно подумают, что-либо мы помогали Воронам, либо нарушили конфиденциальность, предлагая наши целительские услуги… А у нас и так напряженные отношения с Гильдией Медиков, они даже несколько раз уже устраивали нападение на наших целителей.

Тут надо сделать небольшое отступление: Сорафии Боней удалось относительно легко провернуть свой трюк по смене специализации Школы, потому что традиционно «бордельная» функция Цапель эвфемистически обозначалась как «служение здоровью». То есть им не пришлось получать у магистрата новую лицензию, и юридически Гильдия Медиков ничего с ними сделать не могла. Однако это не значило, что они не пытались избавиться от конкурентов другими методами!

— Вот тут и пригодился бы наш с вами брак, — заметил я. — Конфликт Воронов и Дуба — не секрет, ни у кого бы не возникло вопросов, отчего вы нам помогаете!

Сорафия улыбнулась и чуть покачала головой.

— Но нет — так нет, — пожал я плечами. — Думаю, на самом деле нашего с вами стратегического партнерства хватит для объяснений. Вы можете абсолютно не скрываясь валить все на нас. В данном случае правда послужит лучше лжи.

— … Допустим, — пробормотала Сорафия.

— Итак, информацию добыли мы, разработали план операции и обработали ее вы, — продолжал я. — Им трудно будет допустить, что у Дубов откуда-то взялся гениальный аналитик. А вот в вашу способность провернуть такой трюк поверят легко. И мы разошлись к взаимной выгоде. Вы — получите благодарность или прямо деньги от городских Школ, чьи интересы ущемили Вороны, мы — избавимся от Воронов. Отличный размен.

— Хорошо, — кивнула Боней. — Постараюсь подать это именно так, как вы говорите.

На этих переговорах ни Блей Гарт, ни Герт не проронили ни слова. Когда мы вышли из особняка Цапель и сели в повозку, наш мастер все-таки не смог больше держать в себе удивление:

— Господин Коннах! — он назвал меня именно так, а не просто «Лис», как обычно обращались мастера. — Как… когда эта девушка читала этот… то, что вы написали… Это было… — он замялся, пытаясь выразить.

— Вы не все поняли? — уточнил я.

Мой сводный документ представлял собой высокоуровневую аналитическую сводку о рабочих контактах и контрагентах, а также долгосрочных целях и уязвимостях Воронов. Я постарался сформулировать ее максимально простыми словами, соблюдая все традиции местной риторики, но для мозга нашего мастера, который даже историю и литературу знал, что называется, «в объеме средней школы», это могло быть все-таки чересчур.

— Нет! — воскликнул Гарт. — Наоборот, я все понял! Я никогда не понимаю вещи, о которых говорят Фиен и госпожа Коннах! А тут — понял! И это написали вы? Откуда вы так умеете?

— Да, Лис, — пробормотал Герт. — Вот когда эта красотка все читала — было полное ощущение, что все просто и понятно! А теперь, когда я вспоминаю… поставки, контакты, контракты… Откуда бы вообще взял, что у них есть крупный незаконный найм у императорского цензора? Этого же не было в договорах, я смотрел!

Герт, молодец такой, тоже просматривал договоры Воронов. Отчаянно ругался и зевал от скуки — но просматривал.

— Ну, такие договоры на бумаге и не заключают, — пожал плечами я. — Но если сравнить поставки продовольствия, маршруты, по которым их подвозили, и денежные поступления, а также учесть безнаказанность, которую чувствовали Вороны, то совершенно ясно — кто-то в городе их прикрывает. А кто их может прикрывать? Только императорский цензор. Больше никто на такое не рискнет. Раз контракта нет на бумаге — значит, он незаконный. Заключен либо в обход Хартии Тверна, либо ущемляет еще чьи-то интересы, например, одного из могущественных феодалов провинции или какой-нибудь крупной Школы. Может быть, даже наши интересы, почему нет… Хотя мне трудно представить, что это может быть — вроде бы, в нашей вотчине я теперь знаю почти все, и вроде бы, никакой активности Воронов на землях Коннахов мы не замечали.

— То есть ты точно не знаешь, что там? — уточнил Герт.

— Нет, — пожал я плечами. — Но это и не обязательно. Я верю в способность госпожи Боней сделать тонкий намек на толстые обстоятельства. То есть представить все так, будто ей известны детали, однако она не желает разглашать эту информацию и ссориться с цензором — а через него с императором. На нее не посмеют давить.

— Ясно… — пробормотал Герт.

Однако по нему было видно, что ему ничего не ясно.

— Ничего, научишься.

— Я-то, может, и научусь… А ты откуда умеешь? — подозрительно спросил Герт.

— Мишка научил, — безмятежно произнес я.

И даже не соврал. Ну, почти. Был у меня друг Мишка, от которого я многое почерпнул в плане политических игрищ.