Он врезался в их ряды, как пушечное ядро. Его посох замелькал, блокируя два удара одновременно, пока он сам, развернувшись, сбивал с ног третьего противника ударом ноги. Он не пытался убить. Он просто сеял хаос, не давая им опомниться.

Михаил ударил по струнам. [Сказание о Вечном Сне]. Один из магов, который уже начал плести заклинание, замер, его руки безвольно повисли.

А я начал перекраивать поле боя.

Две [Огненные стены] взметнулись по краям, отрезая лучников, засевших в глубине леса, от их товарищей в ближнем бою. Это был рискованный ход, разделивший их силы, но и нас тоже. Затем, между мной и группой ближнего боя, я сотворил новое, только недавно изученное заклинание — [Призрачную землю]. Участок земли под ногами атакующих подернулся серой дымкой.

[Призрачная земля]

Тип: Иллюзия/Контроль

Эффект: Земля на указанном участке становится иллюзорной. Противники, попавшие в зону, могут «провалиться» сквозь нее по колено, что резко снижает их скорость передвижения.

Это дало Киму еще несколько драгоценных секунд.

Бой был не похож на то, что было раньше. Яростная, многоуровневая битва, где каждую секунду нужно было принимать решения.

Один из лучников, обойдя мою стену, выстрелил в Михаила. Я тут же использовал [Магическую руку], чтобы схватить ближайший щит, валявшийся на земле, и поднять его в воздух, блокируя стрелу. Щит разлетелся в щепки, но Михаил был спасен.

Это был танец на лезвии ножа. Мы были слабее. Нас было меньше. Но мы были непредсказуемы. Ким, со своим безумным напором, постоянно ломал их строй. Михаил, своей музыкой, постоянно сбивал их ритм. А я постоянно менял само поле боя, заставляя их адаптироваться каждую секунду.

И я видел, как в их действиях появляется растерянность. Они начали ошибаться.

Один из противников, пытаясь выбраться из моей иллюзорной ловушки, слишком близко подошел к огненной стене загорелся.

— Маркус! — крикнул Михаил. — Их лекарь! Он в лесу, за той скалой! Я вижу его ауру!

Именно этого я и ждал. Он прятался, поддерживая своих бойцов на расстоянии.

Я нашел взглядом верхушку дерева прямо над лекарем. и повесил на него безвредное заклинание. [Сторожевая метка].

Вершине дерева мгновенно вспыхнула. Сигнал был подан. И в тот же миг в лесу, за спинами ничего не подозревающих лучников и магов, начался другой бой. Тихий, стремительный и смертоносный.

Я видел, как одна из красных аур, видимо та, что принадлежала лекарю, ярко вспыхнула и погасла. Словно перегоревшая лампочка.

Первый успех «жала» мгновенно отразился на поле боя.

Лекарь пал. Маг, который до этого уверенно обрушивал на Кима проклятия, вдруг отвлекся, обернулся, и этой секунды хватило. Посох Кима, сверкнув золотом, врезался ему в бок, отправляя в короткий полет. Охранники в сине-золотых ливреях, увидев, что у них появились союзники, воспряли духом. Их ответный огонь стал плотнее и яростнее.

Мы начали переламывать ход битвы.

Именно в этот момент я услышал протяжный, гулкий звук рога, донесшийся со стороны тракта, противоположной той, откуда мы пришли.

Подкрепление.

Из-за поворота на дорогу вылетела группа всадников. Не меньше пяти. Все в тех же темных плащах, на быстрых конях. Но это были не лучники. Это были воины, закованные в черную сталь, с тяжелыми щитами и мечами.

Наемник «Черного Клинка»

Уровень: 70

Тип: Гуманоид (Элита)

Они не стали маневрировать. Они выстроились клином и с места взяли в галоп, обрушиваясь на наш фланг, как удар тарана.

— Ким! К отходи! — заорал я.

Но было поздно. Ким-Чи, только что сбивший с ног мага, оказался прямо на пути их атаки. Он успел лишь развернуться и выставить посох. Удар был чудовищным. Трое всадников врезались в него одновременно. Золотая аура монаха вспыхнула, как сверхновая, и погасла. Его отбросило назад, как тряпичную куклу, и он безвольно рухнул на землю, его полоска здоровья рухнула в критическую красную зону.

Хаос вернулся, но теперь он был против нас. Михаил, видя падение нашего танка, прервал свою боевую песнь и начал плести исцеляющее заклинание, но он тут же стал целью двух лучников. Стрелы со свистом вонзались в него, сильно срезая полоску жизни.

— Я не могу! — крикнул он. — Они не дают мне кастовать!

Все было кончено. Мы совершили ошибку. Мы переоценили свои силы и недооценили их.

Я уже ждал удара, который отправит меня на точку возрождения, когда услышал новый звук. Резкий, механический треск, похожий на взвод гигантского арбалета, а за ним, оглушительный взрыв.

Один из всадников, который уже занес меч над моей головой, вдруг взлетел в воздух вместе со своим конем, окутанный облаком огня и шрапнели.

Я обернулся.

На гребне холма, откуда мы начали свою атаку, стояла фигура. Огромная, закованная в тяжелую сталь. Сталевар.

Рядом с ним его команда. Искра, Пламя и Соколиный Глаз, уже устанавливали на земле какое-то хитроумное устройство, похожее на мортиру.

— А мы говорили, что в долгу не останемся! — проревел голос Сталевара, усиленный акустикой долины. — «Стальные Братья»! Огонь по готовности!

И поле боя превратилось в ад.

Это был не изящный поединок и не тактический танец. Это была работа промышленного мясокомбината. Инженеры не вступали в бой. Они работали. Искра и Пламя развернули свою переносную баллисту, и тяжелые болты, размером с копье, со свистом начали врезаться в ряды наемников, прошивая их насквозь. Соколиный Глаз теперь стрелял не обычными стрелами, а какими-то специальными, которые при попадании взрывались сетями, сковывая движения коней.

Сталевар же, издав боевой клич, съехал по склону, как лавина, и врезался в ряды вражеской кавалерии. Это было невероятное зрелище. Он не был грациозен, как Ким-Чи. Он был несокрушим. Его огромный топор описывал смертоносные дуги, отбрасывая всадников, проламывая щиты, круша доспехи. Он не уворачивался. Он просто принимал удары на свою броню, которые отскакивали с глухим звоном, и продолжал идти вперед. Он был не просто танком. Он был осадной машиной.

Преимущество сново было на нашей стороне. Враги были зажаты с трех сторон. Охрана каравана вела огонь спереди. Мы с Михаилом, придя в себя, поддерживали Сталевара с фланга, замедляя и ослепляя цели. А в лесу продолжало работать наше «жало». Я видел, как одна за другой гаснут красные ауры лучников и магов.

Шнырь и Бошка доделывали свою работу.

Последний наемник, поняв, что все кончено, развернул коня и попытался скрыться в лесу. Но из тени выскользнула фигура Шныря. Короткий, стремительный бросок. Кинжал, брошенный с невероятной точностью, вонзился коню в ногу. Лошадь рухнула, придавив всадника. Через секунду все было кончено.

На поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами раненых и треском догорающего фургона.

Сталевар, тяжело дыша, опустил свой топор. Он подошел к нам.

— Вовремя мы. Похоже, вы, ребята, любите ввязываться в заварушки.

— Похоже, последнее время это становится нашим хобби, — ответил я, помогая подняться Михаилу, который уже лечил Кима, еще не пришедшего в себя.

Мы победили. Невероятно, но мы победили. С чужой помощью, на грани полного провала, но победили.

Раздался тихий щелчок.

Дверца кареты, украшенная позолотой, медленно, со скрипом, начала открываться.

Все замерли. Охранники в сине-золотом выстроились в живой коридор. Сталевар и его команда, мы, все смотрели на темный проем, затаив дыхание.

Кто же был там? Кто был настолько важен, чтобы за него развернулась такая битва?

Тяжелая, обитая бархатом дверь кареты полностью распахнулась.

Мгновение мир замер. Весь хаос, вся жестокость прошедшего боя, казалось, сжались в одну-единственную точку, сфокусировавшись на этом темном прямоугольнике.

Из кареты, ступив на землю с невозмутимым спокойствием человека, прогуливающегося по собственному саду, вышел синьор Джулиано.