— Покажи, — коротко сказал он.

Мы подошли к краю деревни и указал в сторону темной, неприветливой чащи. Ни дороги, ни тропинок в этом направлении не наблюдалось, но дымка вуалью растекалась вдоль кромки леса.

— Туда. Я не знаю, что там, но гниль течет оттуда.

Шнырь присел на корточки. Его пальцы коснулись влажной земли. Он замер на несколько секунд, его ноздри чуть дрогнули. Затем он поднял голову оглядываясь, прошел в разные стороны.

— Следы, — его голос был тихим, но уверенным. — Много. Ходили туда-сюда. Не крестьяне. Я могу вести, если не спешить.

Вся его фигура излучала хищную сосредоточенность следопыта, напавшего на след.

Михаил и Ким-Чи переглянулись. Их план был отброшен.

— Значит, мы идем на охоту, — с легким вздохом, в котором, впрочем, слышался азарт, произнес Михаил, перехватывая свою лютню. — И вместо того чтобы вытаптывать грядки, мы отправляемся прямиком в логово садовника. Мне нравится! Это куда более драматично!

— Но это и куда более опасно, — заметил Ким-Чи, его рука легла на посох. — Если источник там, то и охрана будет серьезнее. Мы идем вслепую.

— Мы всегда идем вслепую, — улыбнулся я. — В этом и есть смысл приключения. Идем.

Шнырь, не говоря больше ни слова, скользнул в лес, как змея в траву. Мы последовали за ним, оставляя позади деревню живых мертвецов и ее отчаявшегося старосту.

Мы шли по незаметному следу, который читал Шнырь.

Лес становился все темнее и древнее. Гигантские, узловатые деревья, похожие на скрюченных великанов, смыкались над нашими головами. Воздух стал холодным, а тошнотворный запах гнили почти невыносимым. Мы шли около часа в гнетущей тишине, нарушаемой лишь нашим собственным дыханием.

И вдруг Шнырь замер, подняв руку и указал вперед.

Тропа выводила на большую поляну. В ее центре, из земли, словно гнилой зуб, торчали руины какой-то древней башни. Но не это привлекло наше внимание.

Вся поляна была живой. Земля под ногами медленно, ритмично пульсировала, как кожа гигантского больного животного. Из трещин в земле сочился тот же сероватый, маслянистый туман. А в центре руин, там, где когда-то был вход в башню, зияла черная дыра, из которой исходило слабое, болезненное, фиолетовое свечение.

И над этой дырой, на фоне темного леса, возвышался силуэт.

Он был огромен, вдвое выше самого рослого человека. Он был соткан из переплетенных корней, гниющих листьев и черной, влажной земли. Вместо рук у него были узловатые ветви, заканчивающиеся острыми, как когти, сучьями. Вместо лица — гладкий, безликий овал, в центре которого горел единственный, большой, фиолетовый глаз, источавший ту же самую ауру гнили и отчаяния. Он стоял неподвижно, но я чувствовал, как от него исходят волны скверны и гнили, заражая все вокруг.

Это был аватар самой болезни. Источник.

И он нас заметил.

Огромный фиолетовый глаз медленно повернулся в нашу сторону, и я почувствовал, как ледяная волна апатии и безнадеги пытается затопить мой разум. Это было не просто заклинание. Это было само отчаяние, получившее физическую форму.

[Гниющее Сердце Леса]

Уровень:???

Тип: Аберрация, Босс

Фракция: Слуги Цереры (Тьма)

Башка тыкал пальцем в сторону пульсирующей поляны, не обращая внимания на волны ментальной тошноты, исходившие от гигантского силуэта.

— Так… — Маг потер руки, его глаза горели восторгом безумного ученого, обнаружившего новый, неизведанный вирус. — Теперь все сходится! Математически идеально!

— Котлы, это не генераторы, а конденсаторы! Они просто собирают эманации скверны из воздуха, как влагу на холодной поверхности! КПД низкий, процесс медленный. А вот это, — он сделал благоговейный жест в сторону гниющего энта, — это сам реактор! Генератор нулевой точки, искажающий саму ткань реальности на локальном уровне! Какая элегантная модель распространения энтропии!

— Бошка, он на нас смотрит, — сквозь зубы процедил Ким-Чи. Его безмятежное лицо превратилось в напряженную маску. Посох он теперь держал не как посох для ходьбы, а как боевое копье. — И мне кажется, он не собирается обсуждать с нами элегантность своих моделей.

Фиолетовый глаз в центре безликого «лица» монстра сузился, фокусируясь на нас. Земля под нашими ногами дрогнула, и по ней прошла волна видимой энергии, похожая на рябь на воде. Я почувствовал, как что-то ледяное и мерзкое пытается проникнуть в мой разум, шепча о тщетности, усталости и бессмысленности сопротивления.

Вы подверглись воздействию эффекта [Волна Апатии].

Ваша скорость передвижения и атаки снижена на 10% на 1 минуту.

— Отходим! — скомандовал я, отступая на шаг и пытаясь сбросить с себя это липкое оцепенение. — Миха, баффы на сопротивление ментальным атакам! Ким, держи дистанцию, оцениваем его атаки! Бошка, не лезь! Шнырь, ищи уязвимые…

Я не договорил.

— ЛИИИИИРООООЙ! — раздался оглушительный боевой клич.

Я обернулся и увидел, как Ким-Чи, наш оплот спокойствия и прагматизма, несется прямо на босса. Его тело окуталось полупрозрачной золотистой аурой, а боевой посох он держал наперевес, как кавалерийскую пику.

Никакой тактики. Никакой оценки. Чистый, незамутненный, героический идиотизм.

Я замер, как от критической ошибки. Этого не должно было быть. Это было нелогично!

— ДЖЕЕЕНКИИИНС! — тут же подхватил боевой клич Бошка и, взмахнув руками, ринулся следом, выпуская на ходу веер из криво летящих во все стороны огненных шаров.

И начался хаос. Тот самый «конструктивный хаос», о котором говорил Бошка, только без всякого конструктива.

[Гниющее Сердце Леса] не стало ждать. Оно издало звук, похожий на треск ломающегося тысячелетнего дерева, и взмахнуло своей гигантской веткой-рукой. Ким-Чи, в последний момент выставив посох в блок, принял удар. Звук был как от столкновения двух грузовиков. Монаха отбросило назад на добрый десяток метров, он пролетел мимо меня, кубарем прокатился по земле и замер. Полоска его здоровья просела почти на треть.

Огненные шары Бошки, выпущенные в спешке, шлепались о кору монстра, не причиняя видимого вреда. Но они его разозлили. Энт повернул свой фиолетовый глаз на мага, и из-под земли, прямо под ногами Бошки, вырвались десятки склизких, черных щупалец.

— А-а-а! Несанкционированное тактильное взаимодействие! — взвизгнул Бошка, пытаясь отпрыгнуть, но щупальца уже оплели его ноги.

— Миха, контроль! Шнырь, режь щупальца! — заорал я, пытаясь хоть как-то взять эту клоунаду под контроль.

Михаил ударил по струнам. Но вместо привычного аккорда замедления, он взял пронзительную, героическую ноту.

— Вперед, герои! Впишите свои имена в анналы! — проорал он, и я увидел, как на Бошку и Кима лег бафф на увеличение урона.

Не контроль. УРОН!

Шнырь, единственный, кто сохранил остатки здравого смысла, уже был рядом с Бошкой. Его кинжалы замелькали, отсекая одно щупальце за другим, но на их месте тут же вырастали новые.

— Маркус, он регенерирует! — крикнул он.

В этот момент обезображенный мутацией энт снова издал свой душераздирающий стон. На этот раз он был громче, глубже.

Вы подверглись воздействию эффекта [Аура Ужаса].

Вы теряете контроль над персонажем на 5 секунд.

Тип контроля: [Страх].

И мой мир сошел с ума.

Мой аватар, вдруг взвизгнул и бросился бежать. Я ничего не мог сделать. Я просто смотрел, как мои ноги несут меня в случайном направлении. Прямо в заросли ядовитых, мясистых цветов.

Краем глаза я видел, что-то же самое произошло со всеми. Шнырь удирал в одну сторону. Михаил, спотыкаясь о свою лютню, в другую. Бошка, которого щупальца все еще не отпустили, просто панически размахивал руками. Только Ким-Чи, окутанный своей золотой аурой, стоял на месте, но его трясло, как в лихорадке. Видимо, его монашеские способности давали ему сопротивление страху, но не полный иммунитет.