— Нужно его успокоить, — сказал Борг, достав сложный магический жезл.

— Есть способ проще, — я взяла пинцет и маленький магнит из своего набора. — Металл, даже «живой», реагирует на магнитное поле. Нужно не усмирять его силой, а переориентировать...

Аккуратно поднося магнит, я заставила осколок развернуться и почти безболезненно извлекла его.

К концу дня Борг смотрел на меня уже не с подозрением, а с невольным уважением.

— Ладно, — буркнул он. — Завтра приходи. Только без этих болванов, — он кивнул в сторону Гарса и Лорда, ожидавших у входа. — Мешают работе.

Возвращаясь домой под бдительным взглядом стражей, я чувствовала странное удовлетворение. Пусть это была всего лишь гильдейская лечебница, но я снова была врачом. Я лечила. И в этом хаосе магии и металла я нашла свой островок стабильности.

И, как ни странно, именно здесь, среди шипящих артефактов и проклятий артефактщиков, я чувствовала себя в большей безопасности, чем под защитой Калена ван Морретта. Здесь царила своя логика, далекая от извращенного ума убийцы. По крайней мере, я на это надеялась.

Неделя в гильдейской лечебнице пролетела в напряженном ритме. Мои руки снова обрели уверенность, а взгляд — привычную остроту. Борг, хоть и не расточал комплиментов, перестал ворчать при моем появлении и даже начал советоваться по поводу сложных случаев. Я научилась справляться с энергетическими ожогами, выводить из кризиса артефактщиков с «магическим похмельем» и даже извлекать осколки зачарованной стали, не вызывая новых повреждений.

Стражи, Гарс и Лорд, стали моими неизменными спутниками. Они дежурили у входа в лечебницу, и поначалу их присутствие смущало и пациентов, и персонал. Но постепенно все привыкли. Борг даже начал подшучивать, что они — мои личные «магические громоотводы».

Однажды вечером, когда мы возвращались домой под сгущающимися сумерками, я впервые за долгое время почувствовала что-то, отдаленно напоминающее спокойствие. Воздух был прохладным, фонари зажигались сами собой, окрашивая улицы в мягкий желтый свет. Я шла, погруженная в мысли о новом методе нейтрализации коррозионных слеймов, которые так часто разъедали кожу механикам.

И вдруг… я почувствовала взгляд.

Это было не просто ощущение, что на тебя смотрят. Это было похоже на ледяное прикосновение к затылку. Тяжелый, пристальный, изучающий взгляд, который словно впивался мне между лопаток. В нем не было любопытства — только холодная, безразличная оценка. Как хищник, высматривающий добычу.

Я резко остановилась и обернулась.

Улица была почти пустынна. Парочка прохожих спешила по своим делам. Извозчик на углу чистил свою рогатую лошадь. Ничего подозрительного.

— Что-то не так, гражданка? — насторожился Гарс, его рука легла на рукоять меча.

— Нет, — медленно проговорила я, все еще вглядываясь в тени между домами. — Просто показалось.

Мы пошли дальше, но спокойствие было безнадежно разрушено. Я напрягла все чувства, пытаясь уловить малейший признак наблюдения. Шорох шагов, не совпадающий с нашими? Тень, мелькнувшая в переулке? Ничего. Только нарастающее, иррациональное чувство опасности.

На следующий день, по дороге на работу, я снова почувствовала его. Тот же ледяной взгляд, скользнувший по мне с противоположной стороны улицы. Я снова резко обернулась. Среди утренней толпы невозможно было выделить кого-то одного. Все куда-то спешили.

— Опять показалось? — спросил Лорд, на этот раз с нескрываемым беспокойством.

Я кивнула, не в силах объяснить. Как описать этот животный страх, это шестое чувство, которое когда-то спасало меня в переполненных отделениях скорой помощи, подсказывая, какой пациент вот-вот сорвется в агрессию?

В лечебнице я попыталась сосредоточиться на работе, но не могла отделаться от навязчивого ощущения, что за мной наблюдают даже здесь, сквозь стены. Во время перевязки я так нервно вздрогнула от неожиданного шума за дверью, что чуть не уронила склянку с антисептиком.

— Ты сегодня какая-то дерганая, — заметил Борг, наблюдая, как я зашиваю рваную рану. — Следствие достало?

— Что-то вроде того, — пробормотала я, завязывая узел.

Вечером, когда мы вышли на улицу, я намеренно замедлила шаг, заставляя себя не оборачиваться. Я прислушивалась. И мне показалось, что за нами, на почтительной дистанции, крадутся чьи-то шаги. Легкие, почти бесшумные.

— Гарс, — тихо сказала я, не поворачивая головы. — Не оборачивайтесь. Кто-то идет за нами. Слева, метров тридцать позади.

Гарс не изменился в лице, но его плечи напряглись. Он что-то негромко сказал Лорду. Тот кивнул и, сделав вид, что поправляет ремень, бросил быстрый взгляд назад.

— Никого, гражданка, — так же тихо доложил он через мгновение. — Улица пуста.

Но ощущение не исчезало. Оно преследовало меня до самого порога дома. И даже когда дверь закрылась за мной, я не могла отделаться от чувства, что по ту сторону, в сгущающихся сумерках, кто-то стоит и смотрит на мое окно. Холодными, безразличными глазами.

Он знал, где я работаю. Он знал, где я живу. И теперь он дал мне понять, что наблюдает. Игра в кошки-мышки продолжалась, но мышь внезапно осознала, что ее не просто преследуют — за ней охотятся. И охотник был терпелив, методичен и абсолютно уверен в своем превосходстве.

На следующее утро я встретила Гарса и Лорда у двери с самой обаятельной улыбкой, на которую была способна.

— Ребята, насчет вчерашнего... — начала я, пока они с опаской принимали от меня кружки с горячим чаем. — Мне, вероятно, просто показалось. Нервы, знаете ли. Постоянное ожидание, стресс... Не стоит беспокоить следователя по пустякам. У него и без того дел хватает.

Гарс смотрел на меня с немым укором.

— Гражданка, если есть угроза...

— Какая угроза? — парировала я. — Тени на стене? Скрип половиц? Если мы по каждому чиху будем бегать к ван Моррету, он решит, что я просто ищу внимания. Или того хуже — пытаюсь отвлечь его ложными тревогами. Давайте сохраним это между нами.

Лорд выглядел неубежденным, но Гарс, после недолгой паузы, тяжело кивнул. Он понимал логику: лишние проблемы никому не нужны.

Это шаткое перемирие длилось ровно до полудня. Я как раз заканчивала перевязку молодому подмастерью, обжегшему руку о перегретый энергокристалл, когда дверь в лечебницу распахнулась с такой силой, что стекла задребезжали.

В проеме стоял Кален ван Моррет. Его плащ был накинут на одно плечо, словно он вышел посреди какого-то важного дела. Лицо — маска сдержанной ярости. Его взгляд, холодный и острый, как скальпель, мгновенно нашел меня в полумраке палаты.

Борг, стоявший рядом, замер с банкой мази в руках.

— Труннодини, — голос Калена прозвучал тихо, но отрезающе. — Ко мне. Сейчас же.

Я медленно отложила бинты, сняла перчатки и подошла к нему, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих.

— Следователь, какой неожиданный визит, — произнесла я с наигранным спокойствием. — У нас тут как раз...

— Мне доложили, что вы устроились на работу, — перебил он, не повышая тона, но каждое слово било точно в цель. — Вопреки моему прямому приказу оставаться в жилище.

— Приказ гласил «не покидать жилище без сопровождения», — парировала я. — Я всегда под сопровождением. А труд, как известно, облагораживает. И, если честно, спасает от того, чтобы сойти с ума в четырех стенах.

Он сделал шаг вперед, и пространство между нами сжалось, наполнившись напряжением.

— Вы играете с огнем, — прошипел он. — Пока вы здесь перевязываете царапины, на улицах города оружит убийца. Ваше место — под защитой, а не... здесь. — Он с презрением окинул взглядом скромную обстановку лечебницы.

— Моя защита — вот они, — я указала на Гарса и Лорда, стоящих у входа как вкопанные. — И моя работа — это то, что сохраняет мне рассудок. А здравомыслящий свидетель вам, полагаю, нужнее, чем истеричка, воющей в запертой комнате.