— Какие хлопоты, ты о чём? Я сделаю им одолжение, когда приведу туда тебя.

— Давай обсудим это на свежую голову, — дипломатично предложила Геля.

— Сегодня у меня на редкость несвежая голова, — тихо поделился Семён и чуть подался вперёд, словно намереваясь поцеловать. Однако не сделал этого, лишь потёрся кончиком носа о её нос и шумно вдохнул, наполняя лёгкие запахом её кожи. — Хочешь увидеть город с высоты? На крыше отличный вид.

Геля замялась, одёргивая на спине рваные края футболки.

— А это безопасно? И как мы туда попадём? Вдруг я не смогу подняться?

— Трусишка, — пожурил он. — Есть служебная лестница. Я много раз там бывал. Из опасностей там только мусор на крыше.

Они медленно поднимались по скрипучим ступеням. Геле то и дело хотелось попросить остановку, чтобы перевести дух, но она упрямо карабкалась вверх по крутым ступенькам металлической лестницы. Семён спокойно шёл позади, не испытывая ни малейшего дискомфорта.

— Последний пролёт немного шаткий, лучше держаться за перила, — предусмотрительно предупредил он, и Геля тут же обеими руками схватилась за перила.

На крыше ветер оказался настолько сильным, что едва не сбивал с ног. Геля отчаянно вцепилась в руку Семёна, чувствуя, как сердце колотится в груди.

— Вот это да! — восхищённо прошептала она, когда страх немного отступил. — Никогда не видела город с такой высоты. Кажется, что весь Иркутск лежит у наших ног.

Семён достал из рюкзака несколько цветных дымовых шашек. А он основательно подготовился к этой поездке, подумалось ей.

— У меня есть сюрприз. Только давай аккуратно.

Он поджёг фитиль первой шашки. Сиреневый дым медленно поднялся в небо, распространяя вокруг плотную завесу цветного смога. Затем последовали зелёные и красные клубы.

— Да ты романтик, Семён Игоревич! — воскликнула Геля, жадно впитывая в себя каждое мгновение этой чудесной ночи.

— Я не волшебник, я только учусь, — улыбнулся Семён, цитируя старый советский чёрно-белый фильм из детства — «Золушка», и обнял свою напарницу по приключениям. — Создаём свои собственные чудеса.

Они стояли, прижавшись друг к другу, наблюдая, как дым рассеивается в ночном воздухе. Геля чувствовала невероятный прилив восторга.

Вокруг не происходило ничего необычного: ночь, крыша заброшенного завода, яркий дым шашек и общество самого невероятного доктора во всём городе; но ей хотелось петь и танцевать.

Геля прижалась к мужчине, чувствуя, как тепло разливается по всему телу.

— Спасибо тебе за эту ночь. И за то, что веришь в меня даже больше, чем я сама.

— Знаешь, какую благодарность предпочитают врачи? — Семён сбросил с крыши последнюю выдохшуюся шашку, отёр руку о штанину и нежно коснулся её щеки.

— Коньяк? — шутливо предположила она.

— Настоящий армянский пятизвёздочный? — с деланным энтузиазмом спросил он.

— Боюсь, тебя ждёт разочарование, я хотела отделаться бутылкой за триста рублей.

— Вот ты жадина!

Она первой потянулась губами к его улыбке и растворилась в тающей ласке. Она могла бы ожидать, что его поцелуи жаркие, воспламеняющие, требовательные, но реальность оказалась куда прекраснее. Он не старался вскружить ей голову, а словно бы завоёвывал доверие. Медленно, с расстановкой и очень методично. Он воспламенял, но не подливал масла в огонь.

Они ещё долго стояли на крыше, любуясь пасторальным пейзажем и далёкими огнями города. Геля куталась в мужские объятия, как в самый тёплый плед, с удовольствием ощущала у виска жар его мерного дыхания и боролась с желанием ущипнуть себя.

— Почему ты относился ко мне в больнице иначе? — вопрос сам слетел с языка. — В смысле, мне казалось, что я тебя чем-то раздражаю.

— Ты нарушила мой покой, — задумчиво сказал Семён, — а я его очень ревностно оберегаю.

— Ты был женат?

— Я и сейчас не свободен, — он помолчал для острастки. Геля напряглась всем телом. — В том смысле, что моя вторая половинка — это работа. А так нет, в ЗАГС меня никто не водил.

— Вот ты жук первомайский, — она легонько шлёпнула его по руке, которая обвивалась вокруг живота, и только сейчас поняла, что не пытается втянуть ненавистную часть тела и вообще как бы то ни было спрятаться. Она будто прониклась уверенностью, что нравится ему на самом деле.

— А ты была замужем?

— Ну-у, знаешь, как бы… — она замялась.

Семён резко развернул её лицом к себе и жадно впился взглядом.

— Знаешь что? — с натугой спросил он, и развесёлая ухмылка напрочь исчезла.

— Как-то не зовут, — Геля пожала плечами и не удержалась от смеха.

— Ах, вот оно что, — он хохотнул в ответ. — Один-один, значит. Ладно, я ещё отыграюсь.

— Только не заиграйся, — она щёлкнула его пальчиком по носу и со щемящей сердце нежностью прижалась щекой к плечу.

Домой она вернулась с рассветом. Окрылённая, опьянённая и невероятно счастливая. Семён, как и обещал, обработал неглубокий порез хлоргексидином из аптечки, которую всегда возил с собой. Стоя в спальне у зеркала, Геля разглядывала неаккуратный зигзаг, который оставил на коже металлический штырь, и улыбалась, как полоумная.

Всё-таки иногда люди выигрывают в лотерее. Вот ей явно достался джекпот. Пирсингованный, татуированный и эрудированный бунтарь на кастомном «Урале».

Проснулась Геля к полудню, да и то от звука входящего сообщения. Медленно отняла взлохмаченную голову от подушки, нашарила телефон и увидела на экране блокировки оповещение от «Телеграма» с именем «Семён». Что-то внутри оборвалось и холодным комком шлёпнулось в желудок. По коже побежали стада суетливых мурашек.

Она открыла мессенджер и увидела сразу несколько присланных «кружочков». Нажала на первый. Улыбчивое лицо Семёна заговорило:

— Привет, Ангела! Решил рассказать тебе, как проходит мой день. На работе я сегодня с семи утра, впрочем, как и всегда. Заведующий — это тебе не шутки. Пока все спят, я уже проверяю истории болезней, планы операций… И да, половина историй написана так, что понять, где у пациента перелом — левая нога или правая рука, можно только с помощью хрустального шара. Благо, у меня прабабка — потомственная гадалка.

Запись прервалась. Геля хихикнула, села поудобнее и записала в ответ голосовое сообщение:

— Сёма, привет! Мне, правда, искренне жаль, что тебе приходится работать после бессонной ночи. Впредь давай ограничиваться вечерними прогулками.

И, кстати, мне нравится твой трудоголизм. Как и твоя родословная. Прабабушка — гадалка — это мечта, как-нибудь обязательно попрошу тебя погадать. А кто у тебя родители? И, если не сложно, пришли мне фото сестры-близняшки, страсть как хочется посмотреть на тебя в женском обличии, или вы совсем не похожи?

Она отправила послание и с замиранием сердца приступила к просмотру следующей весточки от хвастливого доктора. На сей раз Семён не сидел в кресле у окна с кремовыми жалюзи, а стремительно мчался по коридору:

— В общем, к восьми утра начинается обход, о чем ты и так знаешь. И я уже сожалею, что изображал из себя сдержанного профессионала, когда оказывался рядом с тобой. Хочу снова послушать, как бьётся твоё сердце. Очень-очень внимательно.

Геля прикусила губу и сползла по подушке. Ей вспомнился этот ежедневный ритуал, а буйное воображение снабдило его парой фантастически ярких деталей, которые не имели места в действительности.

— Но давай-ка вернёмся к мыслям о работе, иначе торчать мне под струями ледяного душа. Так, о чём я? Ах да, обход. Тут главное не перепутать, кто из пациентов вчера упал с лестницы, а кто неудачно станцевал лезгинку на свадьбе. Каждый случай уникален, как отпечаток пальца.

К слову о пациентах. Сегодня к нам дедок поступил и давай расписывать, как он «просто споткнулся о коврик» — а на рентгене полный набор: перелом шейки бедра, трещина в тазу и вывих плеча. Видимо, коврик хорошенько дал сдачи.

Видео снова оборвалось. Геля только начала диктовать ответ, как телефон разразился мелодией и уведомил о входящем видеозвонке. Она встрепенулась и отклонила вызов. Семён настойчиво повторил попытку связаться. Она снова смахнула звонок и быстро напечатала: