Юлия перевела взгляд с Ференца, начавшего объяснять репортеру суть понятия, на профессора. Тот достал из корзины яблоко, стряхнул крошки от хлеба, надкусил. На Ференца маг смотрел с улыбкой, которая вначале показалась Юлии снисходительной, но потом она поняла: Марк Довилас гордится её братом, как гордятся лучшим учеником или ребенком, сделавшим первый шаг.

Сама она не очень вслушивалась. Полгода Ференц допоздна засиживался над бумагами, рисовал схемы и графики, зачеркивал, снова принимался рисовать, ездил по выходным в Ипсвик показывать наработки, возвращался с расчетами, испещренными пометками. В конечном итоге Юлия, которой брат зачитывал отрывки будущего доклада, стала разбираться в вопросе о возникновении Защитника не хуже самого Ференца.

Защитник — человек, в руках которого сосредоточена власть над землей и людьми. Этот человек чаще всего не обладал особыми способностями, но магия сама заключала его в защитный кокон, делая своим центром, живым узлом, гарантирующим устойчивость магических полей. Умирая, Защитник разрушал кокон, и энергия высвобождалась.

Века сменялись веками, люди утрачивали древние знания и приобретали новые, но традиции оставались живы: у постели умирающего хозяина должны дежурить наследник, священник и маг. Первый принимал власть и бремя Защитника, второй провожал душу в последний путь, а третий следил за магическими флуктуациями.

— У Защитника могло не оказаться наследников, — заметил Андрэ, стенографируя.

— В этом случае его энергия либо рассеется сама, либо маг её «схлопнет», — сказал Ференц. — Чаще всего срабатывает первый вариант.

— А что такое — «схлопнуть»?

Репортер сидел не так далеко от Юлии, и ей были видны его записи в блокноте, вперемешку с быстрыми карандашными зарисовками — поместье с зачерненными окнами и несколько раз перерисованной крышей, её собственный профиль, сделанный одной линией, виньетка из ромашек…

— Антинаучный жаргонизм, — сказала Юлия, бросив быстрый взгляд на профессора, но тот был занят яблоком и на её шпильку не отреагировал.

— Представьте мыльный пузырь, — подал голос Джарвис, — большой такой, а внутри — магическая энергия. Эффект от смерти Защитника сродни тому, как лопается этот пузырь. Все его содержимое немедленно выходит наружу. Некоторое время, впрочем, очень малое, магия способна хранить форму эээ… пузыря. Если её мало, как обычно бывает у разных мелких землевладельцев или хозяев предприятий, она рассеется в пространстве естественным образом. А если очень много — скажем… — Джарвис покосился на Марка, но тот сосредоточенно готовил черновики заклинаний и на старого мага даже не поднял глаз, — умирает король, представьте себе, какой может случиться взрыв. А маг способен направить поток магической энергии или вобрать его в себя. Напитаться им. «Схлопнуть».

— Правильно ли я понимаю, что от маленького поместья взрыв поменьше, чем от целого королевства? — спросил Бенар.

— В целом, верно, — кивнул Джарвис.

— О, ну, тут целый ряд параметров, — возразил Ференц. — В прошлом году выяснилось, что породить Защитника способные не только города или поместья. Мы нашли одного в оперном театре. Мне удалось определить необходимые условия возникновения Защитника. Правда, насколько они достаточны…

— Еще полгода усердного труда, — сказал Марк, выбрасывая огрызок в кусты, — и можете претендовать сразу на профессора.

— Если выживу, — вздохнул Ференц.

Юлия поднялась и отряхнула брюки.

— Я немного погуляю, — сказала она.

— Осторожней, девочка, — напутствовал её Джарвис.

— Не волнуйся, дядя, я вижу, куда не надо совать нос.

По ольтенским меркам Майердол был довольно большим поместьем, и, вероятно, очень красивым. Но время и разрушительная сила магии сделали свое дело.

Хозяйский дом некогда был весь увит диким виноградом и плющом, его окружала целая роща сиреневых кустов, но вся зелень погибла, а земля покрылась серым налетом. Липы, растущие вдоль парковых аллей, выжили, но магия искорежила стволы до неузнаваемости. Прокатившаяся по поместью магическая волна убила все живое, иссушая землю, а остаточная магия способствовала скорейшему разложению органики. Потом грунтовые воды снова напитали озерцо, превратив его в болото, рассадник мошкары и некрупных, но очень кусачих комаров. Время от времени по стоячей воде пробегали искры, набухали и бесшумно лопались пузыри. Кроме кровососущих насекомых никакой иной живности в Майердоле не наблюдалось. Непривычная тишина пугала.

— Простите мое занудство, — сказал Бенар, — но я хочу вернуться к бомбе.

— Майердол — магическая аномалия, — вздохнул Джарвис. — Удивительно, почему сюда можно свободно пройти. Ни тебе заградительного щита, ни тебе даже знака запрещающего. Когда я учился, нам говорили, что здесь полигон тайной магической полиции, но лет через десять после того, как я переехал в Ольтен, стали появляться вещицы из Майердола. Какой уж тут полигон…

— Знак стоит, — сказал Карел. — Вон там, на развилке, с той стороны дороги.

— Это Аркадия, — пожал плечами Андрэ. — Ничего не хочу сказать плохого про наши власти. Пятьдесят лет назад тут маги дневали и ночевали. Поначалу тут все было оцеплено. Ходили слухи, что здешнюю магию собираются использовать в военных целях. («Гениально», — откомментировал Джарвис). Но власти скоро оставили эту идею. Еще какое-то время сюда никто не совался. Ну, насколько мне известно. А пару лет назад приезжал столичный маг на пару с каким-то чинушей. Официально — проводить оценку потенциальной опасности поместья. Не знаю, с какими результатами, не спрашивайте. Обоих больше никто не видел.

— Маг приезжал? — протянул Джарвис. — Довилас, слышали?

— Слышал, — коротко отозвался Марк. — Тут очень нестабильные поля, но мы с коллегами работаем аккуратно. Будем надеяться, что не нарушим установившийся баланс.

— Поля? Магические? А, простите, как это? Если Защитник здешних мест, барон Майер-Троффе, погиб, то тут все взлетело на воздух, потому что магия не «схлопнулась», — Репортер подался вперед. — Или я что-то упустил из виду?

— В том-то и состоит аномалия, — Ференц поднялся, встряхнул куртку и критически осмотрел некогда синие, а теперь бурые штаны. — Мыльный пузырь, как образно дядя изволил представить энергию Защитника, лопнул, но энергия, в нем содержавшаяся, никуда не делась. Вот она тут, вся до капельки.

— А это возможно?

Ференц пожал плечами.

— А еще вокруг и метров на пять-семь вниз земля пропитана остаточной магией, — сказал он, натягивая куртку. — Эх, почистить бы тут все...

— Почистим, — бросил Марк, разминая пальцы.

— Вы уж простите меня, старика, профессор Довилас, — насмешливо сказал Джарвис, — но осознаете ли вы, что только что сказали?

— Думаю, да. — Марк оглянулся, ища глазами Юлию. Молодая женщина стояла недалеко от места пикника, обхватив плечи руками.

— А я вот сомневаюсь. Вы только что предложили вмешательство в магическое пространство чужой страны и, мимоходом замечу, уровня девятого, не ниже. Как минимум шесть статей Уголовного кодекса. Срок заключения — лет сто.

— А я осторожно, — развеселился Марк. — Вы прикроете. Потом скажем, что тут все оказалось уничтожено вследствие естественных причин.

— Да уж, Марк Довилас как естественная причина... — Джарвис рассмеялся. — Знаете, что? Выйдете на пенсию — милости прошу к нам на улицу Симона.

Марк отмахнулся от старого мага и кивнул Карелу:

— Пойдемте, вы мне нужны.

— Ведите, генерал, — широко улыбнулся тот. — Не каждый день выпадет шанс побывать в шкуре подопытной мыши.

— Вы решили, что я буду ставить на вас опыты? — Марк нахлобучил на голову шляпу. Солнце стояло в зените и пекло немилосердно. — Много чести, вам не кажется? — Он на ходу проявил связывающую Карела и Юлию алую ленту и несколько нитей, тянущихся от поместья.

— Помочь? — спросил Джарвис, приподнимаясь. Марк отрицательно качнул головой.

Он велел Карелу встать так, чтобы оказаться точно напротив входа в усадьбу.