— Да, пока здесь Лиза и Катя, я все время буду здесь, — успокаиваю Екатерину Тимофеевну, и это не простые слова, это правда.

— Женя, спасибо, — поблагодарила женщина. — Как так получилось, что вы разошлись с Лизой?

— Екатерина Тимофеевна, это не телефонный разговор, — потираю устало переносицу. — Когда этот кошмар закончится, я все расскажу.

— Хорошо, он обязательно закончится, — то ли себя, то ли меня успокаивает женщина.

— Пап, привет, — долго сомневался, но все же решил набрать отца.

— Привет, сынок, что-то случилось? — у отца был очень усталый голос, но было слышно, что он мне рад.

Я был любимым сыном. И не скажу, что у нас в семье были какие-то сложности. Я был довольно беспроблемным ребенком, в отличие от моей сестры. Первый и, наверно, единственный конфликт с отцом у меня был, когда я решил, что хочу стать медиком, а не бизнесменом. Отец долго не мог смириться и все ждал, что мне надоест и я брошу. Нет, он не лишил меня карманных денег, пока я учился, но я сам хотел достичь в жизни чего-то. Чтобы обо мне говорили не как о сыне такого-то бизнесмена и мецената, а как о самостоятельной личности. Чтоб я не был приложением к кому-то. Потому и попробовал донести эту мысль до отца. Он не сразу, но понял меня. Смирился. И с того времени у нас наладились отношения. Я приезжал к ним на праздники и порой даже без повода. А когда было сложно, так и вовсе жил у них. А сложно мне было во время развода. Удивительно, но тогда меня очень сильно поддержала сестра. Когда пришло уведомление на телефон с запросом на подтверждение развода по обоюдному желанию, я начал обрывать телефон Лизы. Уже собрался ехать к ней, требовать объяснений. Я думал, она перебесится, успокоится, что это просто кризис. Когда она мне описала Алису, я ее сразу же узнал. Позвонил ей, но та не взяла трубку. Думал, убью неугомонную девку. Тогда-то сестра и сказала, что нужно отпустить Лизу, если она хочет уйти. Что если это мое, то оно вернется. И я отпустил. И вот сейчас она вернулась, да еще и с дочкой. Нашей дочкой.

— А почему должно что-то случиться, чтобы я тебе позвонил? — отец меня знает, как никто.

— Я очень надеюсь, что наступит время, когда ты будешь звонить и приезжать просто так. Может быть, даже привозить внуков к нам на выходные. Но пока что ты звонишь, только когда что-то случается, — слышу, как отец посмеивается в трубку.

— Прости, я и в самом деле стал очень редко звонить и навещать вас с мамой, — стало стыдно.

— Так что случилось, сынок? — отец возвращается к цели моего звонка.

— Мне угрожают, — я вспомнил разговор с бывшей тещей.

— Кто? Чем? — слышу в голосе отца сталь, а значит, он максимально сосредоточен и собран. — Рассказывай все по порядку.

— Сегодня в мое отделение привезли женщину с ребенком, это была Лиза, — я постарался изложить все сухо и по существу, не примешивая эмоции и свои личные переживания.

— Твоя бывшая жена? — уточнил отец.

— Да, она. Она была без сознания после ДТП, и ее сразу же отправили в операционную. Сейчас она в реанимации. И сразу уточню, что я с ней еще не разговаривал, — после моего заявления о том, что мне угрожают, и того, что сюда доставили Лизу, я побоялся, что отец посчитает, что это она мне угрожает.

— Дальше, — напоминает отец, что я сделал паузу, а он ждет и волнуется.

— С ней доставили ребенка, девочку, — а тут я уже не знал, как сказать. — Это моя дочь.

— Это кто тебе сказал? — даже отец растерялся, а я понял, что рассказчик из меня никудышный. Видимо, у меня после нервного денька начался эмоциональный откат.

— Я нашел номер телефона матери Лизы, и это она мне сказала, что Катя — моя дочь, — объясняю.

— А угрожает-то тебе кто? — видимо, отец начинает терять нить моего рассказа.

— Любовь Олеговна, мать Лизы, — уточняю на тот случай, если вдруг отец забыл, как зовут мою тещу.

— А вот с этого места попрошу поподробнее, — отец обозначил свою заинтересованность.

— В общем, суть проблемы вот в чем. В свидетельстве о рождении Кати в графе отец — прочерк, — начинаю рассказывать, но отец перебивает.

— Ну так может, это не твоя дочь? — интересуется отец.

— Моя, пап, — я криво усмехаюсь. — Если бы ты ее увидел, то не сомневался бы, что она моя.

— Тогда дальше, — не спорит родитель.

— Лиза в реанимации и непонятно, когда придет в себя и придет ли вообще. Травмы серьезные. Катя пока что направлена к нам в больницу, в детское отделение, но это всего на несколько дней, так как ей нужно пройти полное обследование после ДТП. Но по закону после того, как обследование пройдет, ее определят в детский дом, так как иных законных опекунов, кроме Лизы, у нее нет. А мать Лизы, Любовь Олеговна, не хочет забирать ее к себе. У них там вообще, оказывается, все очень плохо с Лизой, долго рассказывать. Если кратко, то забирать она ее не будет. Но может подписать разрешение на получение ДНК у ребенка, чтобы я смог доказать, что я отец Кати, и на время, пока Лиза будет в больнице, взять опеку над дочерью, — сбивчиво, но вроде объяснил все.

— Вот же курва! — ругается отец в сердцах. — И сколько она запросила?

— Пять миллионов, — отец сразу уловил суть. — Если не выплачу к понедельнику, то она везде раструбит, что я отказался от дочери, выгнал Лизу, ну и все в этом духе. В общем, грозится опорочить тебя и меня обвинениями, которые ни доказать никто не сможет, ни опровергнуть. По крайней мере, пока Лиза в реанимации. Ее в искусственную кому ввели. Мне-то это особо не повредит, но вот тебе, боюсь, нанесет урон репутации.

— И что ты думаешь делать? — отец, как всегда, дает сперва высказаться мне.

— Платить ей я не хочу, — да, у меня есть эти деньги. Все же не из бедных. И ту квартиру в хорошем доме, что когда-то нам подарил отец на свадьбу с Лизой, я продал. На часть денег купил студию на окраине, рядом с больницей, остальное положил на свой счет в банк.

— Чем я могу тебе помочь? — отец понимает, что я обратился к нему не за деньгами.

— Я хотел бы попросить Самуила Абрамовича взяться за это дело и чтоб он сотворил чудо, — прошу я одолжить мне юриста семьи. Этот довольно пожилой мужчина, мне кажется, знает все законы во всех сферах и реально может творить чудеса.

— Я сейчас же ему позвоню. Думаю, он не откажет, — отвечает отец. — Но ты тоже держи меня в курсе. И не забудь познакомить меня с внучкой.

— Не забуду, — на губах появляется улыбка. — Спасибо, пап. Я люблю тебя.

— Мы тоже любим тебя, сынок, — от суховатого и скупого на эмоции отца слышать такие слова поистине удивительно. А я же обычно забываю говорить такие простые слова. Но после всего, что произошло сегодня, я делаю себе зарок делать это почаще.

После разговора с отцом появилась хоть какая-то надежда, что Катя не окажется в детском доме. Я-то понимаю, что это было бы временное решение, но и такого стресса для своего ребенка не хочу.

Пока я занимался своими непосредственными обязанностями, рабочий день подошел к концу. Дежурные врачи оставались в больнице, а все остальные, кто работал днем, собирались домой. Я тоже оделся и вышел на улицу, вдохнув морозный воздух. До дома было рукой подать, но я пошел не туда. Я пошел к ближайшему супермаркету. Купил готовый обед и остановился у витрины с куклами. Как-то само собой в корзинку легли эта куколка и пара детских книжечек, и детские пюрешки с творожками. Вышел из магазина и вернулся в больницу. После окончания рабочего дня, когда в ней сновали врачи, сейчас больница казалась пустой и безлюдной. Навевала тоску и напоминала о хрупкости человеческой жизни. Я зашел в детское отделение и прошел в палату к дочери. Стою и смотрю через стеклянную часть двери на девочку. Она сидит и играет в казенные игрушки, а медсестра-сиделка читает книгу, то и дело бросая взгляд на ребенка.

— Пришел проведать дочь? — слышу за спиной голос Михайлова.