Старый маг только фыркнул в ответ на такой завуалированный намёк. Ну да, не каждый день он может себе позволить выйти из заточения, несмотря на то, что ученик готов его сопровождать куда и когда угодно. И в любой момент готов применить свой драконий дар, чтобы обуздать внезапное сумасшествие, когда таковое накатит на учителя вне стен его подземного убежища. Нет, дело было в самом Иггере. Точнее, в невозможности предсказать, когда будет следующий приступ. Иной раз ответить на этот вопрос, жизненно важный для оказавшихся рядом с ним, мастер Иггер мог. Он не знал точного времени будущего приступа, но мог с уверенностью сказать, что в ближайшее время его не случится. А иногда это неведомое чувство отказывало, и тогда старик ни в чём поручиться не мог. Приступ огненного безумия мог начаться в первую же минуту, как только он выйдет из стен своего узилища, а мог и вовсе не проявиться. Поэтому Иггер выходил «в свет» только в те дни, когда мог уверенно сказать, что прогулка не закончится магической схваткой с учеником.

Сегодня старик ясно чувствовал, что приступа не будет. Во всяком случае, если его не спровоцируют извне. Мастер Иггер задумчиво пожевал тонкими сухими губами. Намеченный визит к красной драконице как раз и мог быть тем, что пробудит сумасшествие, но повидать драконицу ему необходимо. Вообще-то красная вовсе не жаловала старейшего мага Ситгарской Академии, как, впрочем, и всех остальных, и при первой встрече попыталась сжечь его. Это, конечно, ей не удалось — не доросла ещё до того, чтобы причинить ему настоящий вред. Однако, хламиду, в которую в тот раз был одет Иггер, спалила в пепел. Оставшийся нагим старый маг рассердился, что послужило спусковым крючком для внеочередного приступа. Дилль не зевал, вовремя включился, и спустя десять минут огненной схватки старый мастер пришёл в себя. Вот только после этого от драконятни остались лишь обгорелые балки. Хорошо хоть Гейрге успела не только сбежать, но и утащить за собой сына, так что драконье население Академии не пострадало. Диллю, правда, пришлось много чего разного и нелестного выслушать от мастера Харнора по поводу разрушения академического имущества, но ученик ловко перевёл ответственность на учителя. Так что мастеру Харнору, несмотря на всё его влияние, пришлось умолкнуть: старейший маг Академии — не тот человек, на которого можно безнаказанно ругаться. С того момента прошло много времени, и ни разу Иггер больше не пытался установить контакт с красной. Да и с остальными молодыми драконами тоже — с ними вообще не о чем было разговаривать. Они и говорить-то ещё не умели. Но теперь старому магу понадобилось встретиться с Гейрге. Ученику он объяснять ничего не стал, просто изъявил желание наведаться к красной.

Иггер неторопливо шагал к драконьим стойлам, Дилль придерживал его под локоть — не из вежливости, конечно, а чтобы максимально быстро заметить ядовито-жёлтый огонь и начать ему противодействовать. Встречные адепты, завидев ковыляющего старика и Дилля, поспешно порскали в стороны, маги рангом повыше тоже убегали, но при этом стараясь изобразить крайнюю занятость. Ну, естественно, никакому разумному человеку не хочется оказаться внезапно поджаренным. Так что путь до драконятни учитель и ученик проделали по пустым коридорам.

Остановившись на расстоянии десятка метров от обиталища Гейрге, Иггер спросил:

— Дилль, ты понимаешь, что она говорит?

— Скорее, догадываюсь, — пожал плечами Дилль. — Всё-таки Гейрге ещё слишком молода, чтобы овладеть ситгарским. Хотя пару слов она уже умеет выговаривать. А что?

— Но всё понимает? — старик и не подумал ответить на заданный вопрос.

— Возможно, не всё, но многое. Но только когда с ней говорю я или Илонна. Остальных она не понимает или делает вид. А что?

— Хватит «ачтокать», так ты становишься похожим на деревенщину. Иди к драконице, а я здесь постою. Будешь переводить.

Дилль с сомнением посмотрел на учителя, потом огляделся — рядом потенциальных пострадавших не было видно, и направился к раскрытым воротам жилища Гейрге.

— Здравствуй, сестра! — громко поздоровался он с красной. — И тебе, Шехан, тоже привет!

Гейрге, лежавшая на боку, приподняла голову, убедилась, что в её жилище вошёл Дилль, а не кто-то посторонний, и что-то проворчала, выдохнув небольшой клуб дыма. Дилль только усмехнулся — обычно Гейрге дым не пускала, сейчас же это была демонстрация недовольства драконицы стоящим поодаль стариком. Из-за спины матери выпрыгнул Шехан и, ничуть не смущаясь присутствием Иггера, бросился к Диллю и попытался свалить его наземь.

— Вот тебе, мелкий пакостник! — Дилль ловко увернулся от проворного драконыша и щёлкнул его по носу. — Шехан, отвянь! Гейрге, скажи ему.

Мелкий, хотя не такой уж и мелкий, если разобраться, Шехан ещё попрыгал вокруг Дилля, но после рыка матери понуро поплёлся в свой угол. Дилль решил подсластить пилюлю:

— Шехан, мы сейчас поговорим, а потом я вернусь, и мы с тобой поиграем.

Драконыш тут же взбодрился и уселся, обвив себя хвостом, всем своим видом выражая нетерпение. Мастер Иггер внимательно смотрел на эту сценку. Как, впрочем, и пара зелёных драконов, высунувших головы из соседних стойл.

— Значит, малой уже всё понимает?

— Слово «играть» он понимает отлично, — усмехнулся Дилль.

— Ладно. Скажи ей… — старик примолк, явно собираясь с мыслями. — Спроси её… нет, не так, откуда ей это знать? Ладно, просто скажи, что мне уже больше месяца снятся драконы.

Дилль удивлённо поднял бровь, но послушно озвучил сказанное учителем. Красная драконица уставилась на старика и что-то пробурчала. Дилль посмотрел на учителя и сказал:

— Я, конечно, не берусь утверждать со стопроцентной уверенностью, но по-моему она сказала что-то вроде «сумасшедший маг». Или что-то похожее по смыслу.

— Это я и без неё знаю, — хмыкнул мастер Иггер. — Уточни, что мне снятся одни и те же чёрные драконы. Их трое. Они стоят спинами друг к другу, и гибнут в огне. А за их спинами от врагов прячется маленький золотой дракон. Он тоже погибает.

— Мастер, вы серьёзно? — Дилль ошеломлённо посмотрел на учителя.

— Нет, лясы поточить с твоей красной подругой пришёл, — огрызнулся Иггер.

— Вы хотите сказать, что у вас проснулся пророческий дар?

— Не знаю, что там у меня проснулось, но только никогда за всю свою жизнь я ничего подобного не испытывал, — хмуро сообщил старый маг. — Каждую ночь я вижу этот сон, всё повторяется в мельчайших деталях. Думаю, это неспроста.

Дилль поражённо смотрел на наставника — сколько, оказывается, у него скрытых талантов!

— Ну, чего уставился на меня, как старая дева на голого мужика? Давай, говори ей.

Удивлённый услышанным, Дилль послушно озвучил то, что сказал ему учитель. Гейрге надолго замерла, потом проворчала что-то на своём драконьем. Дилль почесал макушку и перевёл:

— Мне кажется, она окончательно убедилась, что вы, мастер, сумасшедший.

— Так она поняла или нет? — мастер Иггер начал злиться, а между пальцев у него начали мелькать крохотные жёлтые огоньки. — Если твоя красная такая тупая и непонятливая, я сейчас сам вколочу ей в башку знания.

Дилль с тревогой взглянул на руки учителя и громко сказал:

— Гейрге, мастер желает знать, поняла ли ты сказанное?

Драконица, не сводя встревоженного взгляда со старого мага, совсем по-человечески кивнула. Мастер Иггер глубоко вздохнул и сказал:

— Ладно. Раз всё поняла, пусть летит к Великим в Запретный предел и передаст им содержание моих снов. И желательно с этим не медлить.

Дилль послушно повторил. Гейрге возмущённо фыркнула, приподнялась на передних лапах и явно собралась выпустить струю пламени в наглого человеческого мага, смеющего тут распоряжаться, когда Дилль поднял вверх руки.

— Гейрге, сестра, остановись! Мастер Иггер вовсе не пытается над тобой подшутить. Мне кажется, в своих снах он видит Аида, Тринн и малышку Златокрылую. Вот только кто третий Великий?

Красная драконица замерла, потом выдохнула клуб дыма — на сей раз гораздо более густого, и рыкнула.