Раненные болванки ещё несколько мгновений растерянно моргали, но внезапно взорвались, как переспевший арбуз. В воздухе понесло болотным газом. Оставшиеся болванки зашлись испуганным визгом и разом спрятались в густой пелене тумана.
Поглотитель взвыл, как раненный вепрь.
Зато ржать перестал и хлопать в ладоши. А главное, отвлёкся от подбирающегося к нему Селтана. Большего мне и не нужно было.
Поглотитель вдруг начал расти. Он закрутил одноглазой башкой, выискивая того, кто взорвал его обманки. И наткнулся на мой наглый взгляд.
— Эй! Чудило! Я тут, — нагло проорала я, даже не надеясь, что он меня услышит, а потом сложила из пальцев оскорбление-заклятие, которым каджуны запечатывали логово уничтоженных поглотителей.
Я знала, что мне ничего не грозит. Относительно конечно. Сам поглотитель не может покинуть то место из которого вылез. Он способен направить ко мне болванки и даже паразитов, но сам может только орать и хлопать в ладоши, творя свою чёрную волошбу.
Сдвинуться он не в состоянии, потому что вся поляна это его основа. Суть, если можно так сказать. Под нами, прямо в глубине чёрной земли, протекали каналы-связки, которые собирали магию из любого магического существа и отдавали её хозяину, торчащему в центре поляны. Так корни, расползающиеся в стороны, питают ствол и крону дерева.
Поглотитель щёлкнул пастью, медленно поднял руки и звонко хлопнул в ладоши. Его единственный глаз смотрел точно на меня.
Я злорадно усмехнулась, повторила жест-заклятие и снова нажала на пятиконечную звезду, превращая свой нож в опасную плеть.
Надо ещё немного отвлечь тварь. Тонга, если судить по разлетающимся кускам мёртвой плоти, уже совсем близко. Главное, перетянуть внимание поглотителя. Позволить Селтану подобраться к дебелому брюху…
Я терпеливо ждала нападения болванок, раскачивая плеть и готовясь к броску.
Густой туман зашевелился. Поглотитель снова хлопнул в ладоши и нагло захохотал.
Из тумана, откликаясь на призыв хозяина, показались головы.
Но совсем не те, что я ожидала.
Вместо болванок из-под земли полезли альгули.
— Демонова задница, — прошептала я, раскручивая плеть, — доигралась…
Склизкие, как клопсы в месяц невест, сизые, как нос запойного гнома, альгули поднимались в полный рост, показывая себя во всей красе. Поджарые тела, лишённые шеи, украшали две головы — одна с вечной улыбкой смерти, вторая сплошь поросшая диким волосом. Первая голова весело посматривала по сторонам, вторая — жадно хлюпала хоботком присоской, втягивая воздух и запах живых.
Полностью проявившиеся альгули определили цели, опустились на трёхпалые руки, опёрлись на единственную ногу с огромной ступнёй. На спинах нечисти раскрылись острые костяные гребни с капельками трупного яда на кончике каждого острия.
Над поляной, перекрывая и хохот поглотителя, и визг напирающих гулей, и шум боя, понёсся свист, предвещающий атаку альгулей и их ручных тварей-симбиотов.
— Только не это. Только не призыв… — простонала я и наотмашь хлестанула плетью.
Хлыст понёсся, разрезая воздух, вцепился в склизкую плоть ближайшего альгуля, отсекая обе головы твари. Я резко дёрнула оружие на себя, одновременно нажав на звезду, а потом прыгнула в сторону, опустилась на колени, и снова выпустила плеть, хлестнув в то место, где только что стояла.
Попала.
Две серебристые костяные птицы как раз проявились, чтобы воткнуть в меня свои острые, как пики, когти, но столкнулись с пустотой, а плеть разнесла магических помощников альгулей в прах.
Снова нажала на звезду, убирая плеть, перекатилась в сторону, присела и резко подпрыгнула, направив острие ножа под ноги, нажала звезду. Плеть со свистом понеслась вниз и воткнулась в улыбающуюся голову альгуля, который вылезал из-под густого тумана. Нажала на звезду, приземляясь точно на кривые плечи твари, придавливая хлюпающий хоботок каблуком тяжёлого ботинка. Ударом кулака вогнала нож в башку, навсегда стирая улыбку с лица первой головы. Снова нажатие на звезду, прыжок — резкое движение рукой. И оторванная голова полетела в сторону ещё двух костянок, возникших совсем близко от того места, где я только что была.
Задерживаться на одном месте было нельзя, поэтому хлестанула плетью наотмашь, ни в кого конкретно не целясь. Бросилась вперёд, резко опускаясь на колени и отдаваясь инерции. Проехала несколько шагов, раскручивая плеть над головой. В стороны полетели осколки костянок. Нажала на звезду, превращая плеть в нож, вогнала острие в плоский живот несущегося на меня альгуля. Дёрнула ручку, но поняла, что крепко застряла.
Альгуль взвыл, махнул трёхпалой лапой, метясь мне в лицо. Я успела отклониться. Когти просвистели в паре пальцев от моих глаз, я нажала на звезду и снова дёрнула ручку, заваливаясь на бок.
Но маневр не удался. В бок прилетел сильный удар, отбросивший меня на пару шагов. Я задохнулась, но нож не выпустила, а сейчас с облегчением слушала, как звенит цепь, выдираясь из склизкой плоти твари. Удар альгуля помог мне выдернуть застрявшее лезвие. Наощупь нажала на звезду, собирая секции, и ткнула наугад.
Нож вошёл легко, на лицо закапала гнилая жижа, заливая глаза, норовя проникнуть в рот. Отплёвываясь, пнула обеими ногами заваливающуюся тушу альгуля. Перекатилась в сторону, вскочила на ноги и почувствовала, как меня подхватила сильная рука. Ноги повисли в воздухе.
Над ухом прозвучал сердитый голос Ригана Нейса:
— Будь за мной!
Толчок и рука исчезла, а под ногами появилась опора. Я вытерла лицо рукавом куртки, нажала на звезду, распуская лезвие ножа, и решительно шагнула вперёд:
— Я буду с тобой!
Свистнула плеть, сметая пару костяных птиц, несущихся в спину снежному лорду. Он снова танцевал танец погибели, но двигался гораздо медленней. Сразу двое альгулей напали на лорда, он легко их обошёл — в стороны полетели головы и куски гнили. Северный лорд переместился, напоследок махнув мечом — сразу несколько костянок превратились в прах.
Мы все устали, без магии невозможно вернуть силы. А толпам наступающей нечисти нет конца…
Зажмурилась и снова отпрыгнула, замахнулась плетью, послала её на нападающего гуля, который вдруг ощутил в себе прилив храбрости. Секции звякнули, отсекая лапу паразита. Отпрыгнула, занесла руку назад и резко выбросила вперёд, целясь в брюхо твари. Промазала! Плеть скользнула по плечу визжащего гуля и бессильно упала.
Нажала на звезду, отпрыгнула в сторону и почувствовала, как устало всё тело, как горят огнём ноги, как ноет спина и ушибленный бок. Рука налилась свинцом, но я снова выпустила плеть, раскрутила её над головой и запустила вперёд. Наудачу…
Поляна под ногами дрогнула. Ещё раз…и снова…
Я не удержалась и упала на колени. Земля шла дрожью. Визг нападающих тварей замолк, но послышался хрип — тяжёлый удушливый, который сменился внезапным воем.
«Сел добрался до поглотителя!» — наконец дошло до меня. Я подняла голову.
Поглотитель стремительно уменьшался, опадал, как срубленное дерево. В стороны от него летели ошмётки грязи, валил чёрный дым. В разных частях поляны взрывались болванки, добавляя красок этому утру.
В моё тело, сметая усталость, хлынула вернувшаяся магия.
— Да! Клопсы склизкие, теперь вам конец, — прошептала я, поднимаясь на ноги.
Но я даже выпрямиться не успела, как возле меня нарисовался Риган Нейс. Он так глянул, что я обратно присела, не решаясь лезть на рожон и даже нож сунула в ножны на поясе.
— Я сам, — коротко бросил он.
В его глазах разлилась глубокая тьма. Риган сорвал с себя остатки рубашки, дёрнул головой, откидывая спутанные волосы со лба, и сложил из пальцев знак.
— Территория Сумрака, — прошелестело в воздухе.
И на считанные секунды всю поляну заполнил сумрак — густой, вязкий, ощутимый. Взревел ветер, захрустели деревья. И всё кончилось.
Сумрак исчез так же, как и пришёл.
На поляне вповалку лежали мёртвые туши паразитов. Недалеко от меня, согнувшись и опёршись руками в собственные колени, стоял Селтан. По его виску стекала кровь.
