После обеда отправляю разведчиков в поиск, пускай по округе пробегутся, «понюхают», что в мире творится, пути отхода на запад проверят, тем более лыжи в хозяйстве нашлись, а сапёры ещё и снегоступы сплели. И хотя ветер усилился, а снег повалил хлопьями, зато потеплело, ну и такая погода как раз для диверсантов. Так что подождём, что скажут разведчики, а потом будем действовать по обстановке. Сапёры уже заняли спальные места разведчиков, в лагере стихло, и я уже собрался отдохнуть, вот только не тут-то было. Не успел прикорнуть, как уже будят. Вернулась разведгруппа, сопровождавшая летунов. Бойцы пришли не пустые, а принесли новое задание от командования. Задание «простое»: «Перерезать шоссе Верея — Можайск и держаться до подхода подкреплений.» Правда не уточнили чьих подкреплений и сколько нужно держаться, но это видимо никого в штабе армии или фронта не интересовало. Спустили приказ сверху — перерезать шоссе, а там пошло по цепочке: фронт, армия, дивизия, полк, партизанский отряд. Причём приказ отдали, а его выполнение ничем не обеспечили. Матерился я про себя, умываясь снегом и пытаясь очухаться после короткого отдыха.

— Докладывай по порядку. — Начал я расспрашивать Лёху-пулемётчика, командовавшего разведгруппой.

— Вот я и говорю. Линию фронта мы перешли нормально. Двигались на восток по нашим же следам. Перебрались через реку и, пройдя по лесу пару вёрст, заняли оборону на опушке. Осмотрелись, выслали дозор, ну а когда убедились, что в Ступина наши, пошли в деревню. Лётчиков передали по инстанции, вместе с возком. Там раненых как раз дальше в тыл отправляли. А карту капитану какому-то отдали, он сказал, что командир полка.

— Не говорил, какого?

— Нет. Он нас всё больше расспрашивал. Где немцы окопались? Да как их лучше обойти? Ну, мы и показали, где удобней всего реку форсировать. Наши как раз тогда Гуляеву Гору взяли, а немцы за реку в деревню Клин отошли. Ну мы там повоевали чутка. А когда фрицев в Клину окружили, до вас подались. По темну уже не успевали, но хорошо, что снег повалил, вот и прошли незаметно.

— А приказ где?

— Какой? — Удивился Лёха.

— Чтобы шоссе перерезать.

— Так эта, тот капитан очень уж просил, чтобы мы в тылу у фрицев какую-нибудь дорогу на Верею заминировали, и хоть ненадолго, но пробочку там создали, панику посеяли.

— И всё?

— Да. Я так товарищу комиссару и доложил.

— Ну, Леонид Матвеевич. — Развожу я руки в стороны. — У меня просто слов нет. Экий вы композитор. С вашими талантами оперу надо писать.

— Я только правильно сформулировал приказ и доложил. — Начал оправдываться комиссар.

— Чтобы как обычно с перевыполнением плана и повышенными соцобязательствами?

— А как же ещё.

— Свободен, боец. — Отпускаю я командира группы. — Отдыхайте пока.

— Есть. — Берёт он под козырёк и, развернувшись кругом, уходит.

— А вас, я бы попросил остаться. — Отвожу я в сторону комиссара, придерживая за локоть. После чего на русском командном объясняю, как он не прав и к чему может привести такая самодеятельность.

— Надеюсь, вы меня хорошо поняли, Леонид Матвеевич, и подобное больше не повторится? — заканчиваю я свой монолог.

— Понял, товарищ командир.

— Вот и славно. Пойдёмте, проверим посты, а когда дождёмся сведений от разведчиков, будем готовиться к выходу.

Вышли в поход мы только в восемь вечера. Пока определялись с маршрутом, анализируя сведения разведдозоров, ужинали, экипировались. Снег не только не прекратился, но пошёл ещё сильнее, начался буран. От планов по устройству засады на шоссе пришлось отказаться. Немцы организовали оборону по реке Протва, а все деревни вокруг Вереи приспособили под опорные пункты. Перекрывая все промежутки между ними многослойным огнём. И проскочить между этими «ежами» можно было только в такую погоду, причём в тёмное время суток. Так что лишний переполох в стане противника нам сегодня ни к чему, переберёмся через реку, тогда и будем хулиганить, но уже на Можайском шоссе. А пока тихо, на мягких лапках, пробираемся по лесной дороге. Пришлось сделать крюк в полторы версты, прежде чем дорога пошла в нужном для нас направлении, зато не нужно было петлять между деревьями, пробиваясь по занесённому снегом лесу.

Первая остановка на опушке леса, в полукилометре от деревни Ново-Павловское. Тут приходится делать выбор, или пробираться по сплошному кустарнику, прорубая дорогу, или выйти на открытое место и двигаться вдоль опушки. Выбираем третий вариант. Принимаем южнее и, прикрываясь зарослями кустов справа, идём по открытой местности. Тишина сейчас для нас важнее. Слева от нас деревня Мерчалово, но до неё около километра, так что в такой круговерти вряд ли что разглядишь. Очередной перелесок. Ныряем в него. И теперь уже петляя между деревьями, доходим до берега. В этом месте Протва делает петлю, так что спустившись на лёд, движемся по руслу реки и через километр поднимаемся на её западный берег. На этот раз долго лавировать не приходится, выходим на просеку, и уже по ней, перебираемся через Можайское шоссе, немного южнее деревушки Семенково.

А вот этот лесной массив уже довольно обширный, правда есть нюанс. Он вдоль и поперёк изрезан широкими просеками. С одной стороны хорошо, не заблудишься. А с другой — и не спрячешься особо. Хотя нам это как раз на руку. Нам здесь не прятаться, воевать нужно. Судя по карте, просеки прорублены через каждые полкилометра с востока на запад, и через один километр с юга на север. До места мы добрались за четыре часа, и укрыв обоз в центре лесного массива, собираемся на рекогносцировку. Я с артиллеристами на север, а Пашка с одной из разведгрупп и сапёрами на восток. Их задача — разведать подходы к шоссе и определиться с засадой. Нам же нужно обшарить северную опушку леса и решить, из чего лучше пострелять по гансам. Хотя выбор и не велик: пушка с открытой позиции, либо миномёт с закрытой.

После проведённой рекогносцировки собираемся с командирами подразделений в штабной палатке и делимся впечатлениями.

— Докладывайте, товарищ сержант. — Начал я с Пашки.

— Немец тут видать непуганый, подходы к шоссе хорошие. В некоторых местах можно даже на санях подъехать. Так что засаду организовать вполне возможно, но только на небольшую колонну. А вот бодаться с превосходящими силами не получится. Деревья практически вплотную к обочине подходят, а если из глубины леса стрелять, то сектора обстрела узкие получаются, да и подлесок мешает. Единственное удобное место возле деревни Митяево, там опушка в двухстах метрах от шоссе, но в ней у фрицев опорный пункт. В общем, обоз из нескольких гужевых повозок на «ура» возьмём, а если противника хотя бы рота будет, то лучше не дёргаться, схарчат за милую душу. — Эмоционально доложил разведчик.

— У вас что, Константин Францевич? — обращаюсь я к нашему главному диверсанту.

— Шоссе с твёрдым покрытием, но слой снега накатан приличный, так что противотанковые мины установим и замаскируем. Противопехотные тоже поставить можно, но дорогу поутру чистить начнут, и кто это будет делать, думаю, всем понятно. Нагонят местных жителей с лопатами, в основном женщин и детей, а лишние жертвы нам не нужны.

— А что вы насчёт подрыва моста скажете?

— Мост это хорошо, но сначала это сооружение надо осмотреть, сделать расчёты, а потом уже подорвать. Вот только взрывчатки может не хватить. — Задумался диверсант.

— Это плохо. А если просто заминировать шоссе, между деревнями Семенково и Митяево. — Показываю я на карте, где это лучше сделать.

— Как плотно?

— Раскидайте несколько «тарелок», но чтобы рвануло с гарантией.

— Кончились «теллеры».

— А что есть?

— Наши — ТМ-35.

— Много?

— Двадцать штук.

— Это я так понял корпусов?

— Да. Взрывчатка отдельно.

— Час от часу не легче. Их же ещё снаряжать надо и только при дневном свете устанавливать.

— Да. Но я могу и ночью попробовать. — Как-то неуверенно заговорил минёр.