Сержант находился в хвосте колонны автомашин, так он и попал под командование капитана Жабо, вместе с отставшей частью отряда. Капитан Владимир Владиславович Жабо, собрав под своё командование отставших во время бомбардировки Москвы бойцов и командиров Отряда Особого назначения, получил от Командующего Западным фронтом генерала армии Жукова Г. К. задание сформировать Сводный отряд Особого назначения из полубатальона ООнЗФ и четырёх партизанских отрядов НКВД, с задачей разгромить штаб немецкого армейского корпуса, расположившийся в Угодском Заводе. В последних числах ноября данная операция была выполнена успешно. Многие бойцы, командиры и партизаны Сводного отряда Особого назначения были награждены правительственными наградами, в том числе и рассказчик, потому он и запомнил детали операции.

Фактически в конце ноября — декабре 1941 года Отряд Особого назначения Западного фронта действовал в тылу противника двумя самостоятельными подразделениями, документально оставаясь единым целым: основной состав под командованием полковника Иовлева С. И. и отряд меньшего количественного состава под командованием капитана Жабо В. В… Отряд под командованием капитана Жабо действовал во вражеском тылу на Клинском и Волоколамском направлениях. Все операции отряда проводились методом партизанского рейдирования — ушли в тыл противника, выполнили ряд операций и вернулись в расположение своих войск. В самом конце декабря 1941 года Отряд Особого назначения Западного фронта вновь соединился в единое целое. Место базирования — Кунцево. Примерно половина личного состава вернулась в свои прежние части (откуда они пришли в ООнЗФ), либо были направлены в офицерские школы. Командиром Отряда Особого назначения становится теперь уже — майор Жабо В. В… В Отряде снова остаются только добровольцы.

Январь 1942 г. ушёл на подготовку как воздушно-десантного батальона. Тренировки проходили на аэродроме Внуково. Высадка в тыл противника затягивалась из-за нелётной погоды. Командующий Западным фронтом генерал армии Жуков Г. К. приказывает командиру ООнЗФ майору Жабо В. В., используя коридор, пробитый в обороне противника 33-й армией, выйти в район г. Дорогобуж, с дальнейшим переходом в Белоруссию. Отряд численностью 294 человека на машинах из Москвы прибыл в Износки, где располагался штаб 33-й армии. Далее ко входу в «коридор», где и принял встречный бой с немцами. Майор Жабо принял решение отклониться от выполнения задачи, поставленной перед ним Командующим фронтом Жуковым, и силами своего Отряда закрыть дорогу противнику." — Источник: snaiper44.ru

— А как вы в Пинашино воевали? — спрашиваю я, когда узнал, что сержанта ранило гораздо позже чем меня.

— А так и воевали. Пришлось с трёх сторон отбиваться. Я со своим взводом на северной окраине деревни позицию занял. После артподготовки фрицы пошли в атаку. Но тут им не повезло. Сначала их из миномётов накрыли. Потом мы ружейно-пулемётным огнём добавили. А следом за нами их пошедшая в обход третья рота с тыла и левого фланга атаковала. Ну и нас в контратаку подняли. Если бы не танки, и заградительный артиллерийский огонь, смяли бы мы немчуру. А так — контратака захлебнулась и пришлось отходить. Вот на отходе меня и зацепило. А тебя где?

— А меня на опушке леса, когда я огонь тех миномётов корректировал, которые твоих немцев накрыли.

— Немцы не мои. А ты кто тогда, раз миномётами командовал? — начинает проявлять любопытство Тимоха. А то при знакомстве я только своё имя назвал.

— Я командир партизанского отряда, правда, теперь уже бывший. Отвоевался на время.

— Извиняюсь, товарищ командир. Я же не знал, потому и как с простым красноармейцем разговариваю.

— А я не сложный. Так что продолжай в том же духе. Все мы теперь здесь в одном ранге — раненые.

— Да как-то непривычно со старшим по званию.

— А ты привыкай.

Постепенно разговор сошёл на нет, и словоохотливый Тимоха замолчал, а потом захрапел. Мне не спалось, хотя в тепле и после выпитого спирта разморило. Но постоянно лежать на животе было не удобно, а ворочаться не давала боль в израненной спине и невесёлые мысли, которые одолевали меня. Да, не получился из меня командир отряда. И отряд можно сказать угробил, и поставленную задачу не выполнил. Хотя мне её никто и не ставил, но всё же. Не хватает мне специфических знаний. Сержант запаса — не тот уровень, чтобы ротой или батальоном командовать. Взводом ещё туда-сюда, даже усиленным, а вот ротой уже никак. Нет, послать людей в самоубийственную атаку грудью на пулемёты и самому погибнуть, оно конечно можно. Но не нужно. Так что делаем выводы. Куда податься после излечения, если оно наступит. А то есть сомнения. Ногами всё ещё шевелить не могу. Документы у меня остались на руках, и комсомольский билет и даже солдатская книжка, правда без фотографии, но данные в документах сходятся, так что я не безымянный солдат, а целый сержант — командир отделения или расчёта. Вот и пойдём по этой стезе дальше. Не получится в миномётчики попасть, попрошусь в артиллерию, вдруг получится в дивизионную попасть, или снова в противотанкисты. А то некоторые недалёкие командиры спецами из миномётной роты пополняют стрелковые. А в пехоту мне даже «замком» или помкомвзвода, как сейчас говорят, не хочется. Миномётчики те хоть не на самом переднем крае обитают. Да и в самоубийственные атаки они не ходят. Вот так размышляя, я незаметно уснул.

Разбудила меня бомбёжка. Через дребезжащие стёкла, каким-то чудом уцелевшие в окнах, пробивался свет. Значит ночь кончилась. Боль сразу вернулась, но несмотря на боль, я испытал огромное облегчение, почувствовав ноги. Хоть их и глодали собаки при этом не рыча и не гавкая. Не по настоящему, но ощущения были такие же. Бомбили не нас а соседнюю деревню, но казалось, что бомбы рвутся совсем рядом. Соседа и других раненых рядом со мной уже не было, из своего неудобного положения я видел только чьи-то, обутые в валенки ноги, недалеко от моей головы.

— Александра? — позвал я.

— Что? — встрепенулась она, присев на корточки сбоку от меня.

— Пить хочу. — Поворачиваюсь я на правый бок.

— Вот вода. — Суёт она мне в рот трубочку, через которую я пил спирт.

— А теперь помоги подняться и на двор проводи. Оружие моё где?

— Может лучше утку?

— Я ещё живой, так что обойдусь. На воздух хочу. — Как-то не улыбалось мне погибать «под развалинами часовни», в тот момент, когда я можно сказать снова родился, да и девчонку было жалко. По деревне наверняка тоже отбомбятся, и целиться будут в дома, а не в огороды.

— Доктор, а вам что, особое приглашение нужно? Быстро из хаты! — Повышаю я голос, так как чуйка уже ревёт сиреной.

Поддерживаемый с двух сторон, ковыляю по двору дома, когда с неба на нас обрушился рёв мотора. Но первый заход «Юнкерс» сделал на дорогу, по которой ехала штабная «эмка». Вижу как разрывом бомбы машину подбросило в воздух, а следом взрывная волна накрывает уже нашу троицу. Сначала куда-то лечу, а затем падаю на израненную спину и отключаюсь от боли.