— Не говори ерунды. И не называй меня так, — рассердилась девушка. — Не сторонись меня.

— Я должен, — тихо возразил Роен. — И чем меньше мы будем общаться друг с другом, тем лучше.

— Возможно, — не стала возражать Мира, чем явно удивила дракона. Он даже приподнялся немного с подушки, на которой полулежал, разговаривая с императрицей. — Я пришла убедиться, что ты не потерял голову от тоски по Сай и не наделаешь глупостей. Не попытаешься снова перейти на ту сторону. А если перейдёшь, — девушка слегка наклонилась к собеседнику и за спиной тут же раздался недовольный шепот придворных дам, — я тебя верну.

— Зовущая… — Уголки мужских губ дёрнулись в горькой усмешке. Он будто что-то добавил мысленно, а потом вдруг признался: — Спасибо, что открыла мне глаза на Сайери.

— Я? — недоверчиво переспросила девушка. — Я и сама узнала слишком поздно.

— Твоя искренность, твоя чистота, твоя… — он запнулся, не договорив, и через паузу продолжил: — Они сами по себе показали, кто есть кто.

— Не бросай Милею, — попросила Мира. — Сейчас ей нужна твоя поддержка, а я пока простить её не могу. Вернее, не так, я простила, но общаться не хочу.

— Слушаюсь, моя императрица, — кивнул дракон.

Мирослава слабо улыбнулась и подумала, что ведь она почти влюбилась в этого мужчину. Даже хорошо, что он обманул её и предал.

Не прощаясь, она поднялась с кровати и быстро вышла из комнаты.

— Вам не следовало сюда приходить, — проворчала за спиной Чиэса.

— Как бы не так, — уверенно возразила Мира. — Это мой подданный. Он совершил героический поступок. Придя, я показала ему своё одобрение. Преданность достойна похвалы.

— Вы очень мудры, Ваше императорское величество, — с поклоном заметила Каори.

Мира взглянула на солнце, которое сегодня, как и вчера, пряталось за толстым слоем светло-серых облаков и тяжело вздохнула:

— Я бы хотела остаться прежней — наивной и доверчивой, однако не вышло.

Она вспомнила лицо Ниолы, горе её детей и почувствовала, как глаза обжигает слезами.

— Нам очень жаль, — тихо произнесла Чиэса. Наверное, подумала, что императрица переживает о проклятии.

Проклятие? Вот уж о чём стоит меньше всего беспокоиться, так это о нём. Мирослава больше не боялась умереть. Она просто не хотела, чтобы её смерть подвела окружающих.

— Давайте устроим гостям банный день! — объявила она, оборачиваясь к придворным дамам.

Благодаря Роенгарру они выследили тайное укрытие заговорщиков, но что ещё важнее, нашли Тамилу, которая тут же попыталась удрать в облике дракона.

— Моя! — рыкнул на Хальдора Вэлмарр, чтобы тот придержал своих подчинённых, ринувшихся следом.

Тамила рывками уходила всё выше и выше в тёмное, низкое из-за тяжёлых туч небо, с которого сыпалась мелкая ледяная крошка. Огненная драконица была хороша, языком пламени выделяясь на неприглядном сером фоне, а вот быстроты ей явно не доставало.

— Тамила, стой! — рявкнул Вэлмарр, поравнявшись с беглянкой. — Я помилую тебя, если снимешь проклятие.

Огненная лишь рассмеялась, то есть расфыркалась в ответ, кокетливо выпустив из ноздрей колечки дыма. Затем всё-таки снизошла до ответа:

— Помилуешь? Да кто ты такой, чтобы меня миловать, мальчишка? Ты даже не мой повелитель!

— Я ведь могу и заставить. — Рывок и зубы Вэлмарра сомкнулись на шее драконицы, без особого труда продавливая чешую, ещё чуть-чуть и прокусят.

Тамила завизжала, как домашняя скотина, которую режут тупым ножом. Вэл не отказал себе в удовольствии как следует её встряхнуть и отшвырнуть в сторону. Драконица кувырком полетела вниз, едва сумев выровняться на середине пути.

— Да как ты смеешь! — взвыла она, снова набирая высоту.

Да, с льерами так не обращаются, а вот с преступницами — вполне.

— Просто назови условие распада проклятия. Условие есть всегда, без него формула нестабильна.

— Откуда ты знаешь⁈

— Подсказали! — Вэл, пользуясь тем, что находится сверху, сложил крылья и камнем упал вниз, растопырив когти.

Это выглядело настолько угрожающе, что Тамила с отчаянным криком метнулась к воде в попытке уйти от смертоносного удара. Она наконец-то поверила, что «мальчишка» не только может, но и с лёгкостью позволит себе её убить.

— Любовь! Истинная любовь — условие распада! — закричала она и почувствовала, как спину обдаёт мощными порывами ветра. Прямо над ней очень близко били крылья императора драконов. И пускай Тамила не присягала ему в верности, внезапно ей захотелось подчиниться.

— Мама! Не говори ему! — раздался сбоку отчаянный злобный рык.

Хальдор и его подчинённые относились к дамам с куда большим пиететом, чем император, и не посмели силой останавливать розовую драконицу.

— Ненавижу тебя! — рявкнула Сайери, вплотную подлетая к Вэлмарру. Ловко извернувшись, она внезапно полоснула его когтями. Когтями, на которых подозрительно что-то блестело.

Вэл почувствовал, как чешую на морде с лёгкостью раздирает в нескольких местах. Похоже, сестрёнка хорошо подготовилась. Прежде, чем Сай отлетела прочь, Вэлмарр сумел сбить её мощным ударом крыла.

— Не трогай мою дочь! — завизжала Тамила, спеша на помощь розовой драконице.

«Как там говорят люди? Яблоко от яблони…», — с горечью подумал император, чувствуя, как раны начинает странно припекать.

— Сай! Что это было? — рявкнул он настолько оглушительно, что сестра, лишь благодаря матери не упавшая в воду, снова просела в воздухе и коснулась брюхом пенных верхушек волн.

— Скоро узнаешь, — злорадно прошипела в ответ.

Хальдор наконец-то сообразил, что третий в разговоре всё-таки лишний и бросился на выручку своему императору.

— Хальд, не трогай её! Она опасна! — успел предупредить друга император, прежде чем провалиться в пучину безумия.

Дурное предчувствие никак не отпускало. Оно зародилось после слов мужа о том, что возможно вскоре ему понадобится помощь Миры, как Зовущей, и с каждым днём мучило девушку всё сильнее.

С Маэриэлем они поговорили ещё раз возле тёплого очага за бокалом вина в присутствии Витора. Эльф явно подготовился, поскольку уже в начале разговора выдвинул свои условия, на которых готов был помочь с противоядием:

— Ваша дочь выйдет замуж за моего сына и неважно, кто это будет — дракон или человек.

Витор, стоявший за спинкой кресла, в котором сидела Мирослава, удивлённо вздохнул, а девушка недоверчиво улыбнулась:

— Вы же знаете о проклятии? Я сейчас могу наобещать вам всё что угодно. Скоро смерть освободит меня от всех обязательств.

Она сказала это так спокойно, что поневоле вызвала восхищение и возмущением обоих мужчин.

— Не говори так, Мира, — ладони Витора со спинки кресла переместились на плечи дочери. — Ты будешь жить.

— Ваш отец знает, о чём говорит, императрица, — кивнул Маэр. — Любое проклятие можно разрушить. Его величество подсказал императору, как это сделать.

— Правда? — девушка обернулась к королю Антарии и положила пальчики поверх его руки.

— Формула проклятия обязательно содержит условие распада. Я напомнил об этом Вэлмарру. Осталось узнать, какое именно условие.

— Почему же его так долго нет? — вздохнула Мира и посмотрела в окно, за которым клубилась непроглядная тьма. Сегодня весь день шёл дождь вперемешку с ледяной крошкой. Из-за густых туч быстро стемнело. Девушка перевела взгляд на эльфийского короля и без обиняков заявила: — Ваш сын должен быть законнорожденным.

Витор за спиной в очередной раз охнул, а Маэриэль широко улыбнулся:

— Само собой, Ваше императорское величество. Женюсь в ближайшее время.

Наверное, Мира не должна была единолично давать настолько серьёзное обещание, но поскольку детей ни с той, ни с другой стороны пока не намечалось, а противоядие требовалось раздобыть как можно скорее, девушка решилась на сделку. Брак без любви не такая уж страшная вещь, как думают некоторые, а в правящих семьях — так и вовсе дело обычное.