Второй дозорный, не увидев врага и какой-то угрозы, пришел к ним сам. Участь его была такой же, как и у первого. Допрашивать его было нельзя. Можно было наделать шуму.

Вот так они добрались до места, напротив которого, на другом берегу, стоял их отряд, уничтожив по пути еще двух дозорных. Была уже глубокая ночь. Представление давно закончилось и все разошлись спать. Степняки тоже отошли от берега в этом месте, но оставили отряд в четырех человек. Те даже не прятались. Жгли костер и вели себя шумно, надеясь на своих скрытных дозорных.

Илья дал сигнал Егору, и тот сложив хитро ладони «застрекотал», эмитируя какое-то насекомое. В ответ они услышали, как «ахнула» ночная птица. Судьба сидящих у костра была решена.

Две стрелы оборвали разговор двух степняков, вонзившись в их тела. Двое других успели только вскочить на ноги и были так же поражены опытными лучниками. Сам Илья не умел ловко стрелять из лука и мог только наблюдать как стреляет Егор и Валентин, которые, по всей вероятности, обучались этому мастерству с детства. Их небольшой отряд соединился, зачистив берег.

Пока его люди «прибирались» у костра, Илья пошел на берег и воткнул горящий факел, подавая сигнал своим, которые наверняка смотрели на их берег из полной темноты.

Степняков усадили на свои места и подперли тела рогатинами, чтобы из далека выглядело все натурально, а большего и не требовалось. Теперь им только нужно было следить, чтобы никто не подходил к берегу, пока не прибудут с той стороны первые плоты. Переправа началась.

Оставив охранять берег Егора и Валентина, Илья, взяв с собой Рябого и пошел дальше, нужно было посмотреть сколько людей в лагере степняков. Дело было не хитрое. Их лагерь находился не так далеко. Они и отходили от берега для того, чтобы скрывать свою численность.

Впереди, на большой опушке виднелись костры. Илья стал считать шатры. Насчитал двадцать штук воинских и два побольше. Его опыт подсказывал что это где-то от восьмидесяти до ста воинов.

Не успел он еще и подумать о том, как все здорово складывается, как от костров стали вставать степняки и направляться в их сторону.

— Вот черт! Неужели заметили что-то? — шепнул он Рябому.

— Нет командир, караулы будут менять, — ответил опытный товарищ.

— Точно, — ответил Илья, раздосадовавшись на себя что не догадался сам. Не было у него такого опыта как у его воинов. Он мог придумать что-то более глобальное, авантюрное, рулить ситуацией, а вот такие мелкие детали ему пока были недоступны.

И прекрасно это осознавая он испросил совета у Рябого:

— Что предлагаешь?

— Командир, давай отползем чуть назад от костров и заляжем на их тропе, а дальше я все сделаю.

— Идет! Вон того разодетого не трогай, он нужен живым, — ответил Илья и они стали удалятся от костров, держа в поле зрения неприятеля.

По тропе их шло пятеро. Четыре воина-степняка и офицер, который видно и сменял караул. Они шли, ничего не подозревая. Для них это была рутинная работа, судя по кислым лицам. Им предстояло встретить холодное, сырое утро не закутанными в теплые шкуры, а на берегу реки, от которой еще и тянуло тиной.

Такие мысли могли бы быть у этих воинов, если бы сбоку от тропы не взметнулась тень и не устроила пляску смерти.

Их командир оказался очень шустрым и уже было развернулся в сторону лагеря, но от тропы отделилась вторая тень и нанесла ему сильнейший хук в челюсть, от которого он упал на землю.

Илье не хотелось смотреть в ту сторону, где только что поработал Рябой, зрелище было еще то, у бедолаг не было ни единого шанса против него. Поэтому он стал сам «пеленать» своего пленника.

Когда они добрались до костра, то на берегу уже высадились первые отряды и заняли позиции.

— Илья, — услышал он позади знакомый голос Белогора.

— Ваша Светлость, вы здесь? Это опасно.

— Ну не опасней того, что ты сегодня сделал. Что у тебя?

Рябой снял с плеча связанного пленника, положил у костра и стал хлопать по щекам, приводя в чувства. Тот очнулся и видя в каком позорном положении он находится, стал извиваться, бешено вращать глазами, словно хотел ими пробуравить противников.

— Потом допросим, много их?

— Человек около восьмидесяти...девяноста, уже, — намекая что около десятка они уже уничтожили.

— Молодец, бери две сотни и добей их, пока не рассвело.

Все что происходило дальше, кроме как бойней не назовешь. Степняки хороши в степи, когда у них есть лошади и простор для маневра. Но когда их обошли полукольцом и прижали к лесу, то сопротивлялись они не долго. Много их воинов полегло на той поляне, в плен взяли не больше двадцати. Так пролилась первая кровь и состоялась маленькая битва в большой череде баталий.

— Подойди Илья, — приказал князь Белогор.

Илья вышел вперед перед строем, четко чеканя шаг. Муштра — это самое первое, что вбивали в голову и тело, даже таким независим людям. Армия и есть армия.

— За храбрость и за ум, — начал было князь, но потом растрогался и просто снял с пальца свой фамильный перстень.

— На вот, держи и носи с честью.

— Служу Отечеству, — коротко ответил Илья и встал в строй, приняв награду князя. Получить перстень князя с его инициалами, это как получить звезду героя в двадцатом веке.

— Братцы, — начал тот, — впереди нас ждут большие испытания, но мы не по срамим родной дом, наших матерей и жен… и память отцов наших.

Вконец расчувствовавшийся военачальник выступал не долго и вскоре свернул речь.

Когда всех распустили, Илья попробовал примерить перстень князя на свой палец. Оно на всех оказалось велико, кроме большого пальца. Но получить перстень с перста князя было самой большой материальной наградой, и тут не поспоришь, раньше других наград не было.

— «Что же, на большом, так на большом носить», — подумал Илья и нацепил перстень на большой палец правой руки.

После первой и такой удачной операции его авторитет вырос до небес. Это было хорошо и одновременно плохо. В мире есть не только друзья, но и завистники. Зависть пронзает все мира. Кто-то в войске говорил, что он герой, а кто-то, что выскочка. Но никто не осмеливался сказать это ему лично в лицо или его воинам.

Илья, не любил и не поощрял бахвальство, даже наказывал за это. Но такие были устои того времени. Телевизора не было, да и газет с доступными книгами тоже, не говоря уже про тех, кто умел читать вообще. Так что разговоры — это самое главное развлечение. Красиво рассказать, да еще и приукрасить, считалось верхом мастерства. И такого рассказчика ценили как хорошего музыканта.

Егор, Валентин и Рябой, тоже получили награды. Все они щеголяли в новенькой одежде, совершая променады между кострами других сотен. Моральный дух победы парил во всем войске.

Один день сменял другой. Дорога казалось бесконечной. Войско двигалось медленно, таща за собой обозы с провизией и амуницией. Поход длился всего-то около двадцати дней, но Илье казалось, что прошла уже вечность. Его активный мозг не любил такую монотонность, поэтому молодой человек откровенно скучал.

"Ну хоть бы проскакать вперёд на разведку. Может пойти к Белогору и напроситься самому?" — думал Илья, но чуть погодя он здраво откинул эту идею. Для этого дела были специальные воины-лазутчики, а он все-таки сотник. Пора было откинуть в сторону свое ребячество.

И только он прокрутил эту мысль в голове, как затрубили сигнал остановки.

«Ну вот, накаркал, кажется…», — подумал Илья.

И действительно, чуть позже, он мог разглядеть небольшой отряд воинов, которые ехали навстречу.

— Что там Илья? — спросил подъехавший к нему помощник Ефим.

— Не знаю. Лазутчики вернулись, — ответил он ему.

Предчувствуя, что отряд остановился не на пять минут, Илья отдал Ефиму приказ: