Люди в лесу были крестьяне, на первый взгляд бесхитростные, но представление устроили знатное. Пленников привязали к деревьям, заткнули рты и стали что-то готовить.

Если до этого Илья видел, как кто-то улыбался, даже шутил, то сейчас во всем лагере были одни только злые, прямо ужасающие лица. Кто-то точил топор перед пленными, кто-то игрался с ножом, посматривая на них, словно примеряясь. Один шутник выстругивал маленькие палочки, для того чтобы вставлять под ногти и демонстрируя перед связанной публикой свое творение, засадил себе под ноготь занозу. Но здоровяка никто переплюнуть не смог, тот притащил откуда-то огромную купель, натаскал воды и дров, и начал разводить под ней костер, то и дело бросая косые взгляды и корча ужасающую морду.

Илья сидел на бревне и наблюдал за искаженными от страха лицами предателей, терпеливо ожидая, когда они созреют для чистосердечного разговора.

Когда вода в котле у здоровяка начала закипать, и тот повернулся к Илье с вопросом с кого же начать, их прорвало всех сразу. Они мычали, мотали головами, давая понять, что все расскажут. Илья встал, и второй раз за день аплодируя, про себя, здоровяку за мастерство, пошел разговаривать с лазутчиками.

— Что это? Говори без утайки, — спросил Илья у старшего, показывая отнятый предмет и вынимая кляп изо рта.

Лицо человека исказила гримаса неподдельного страха. Видно, ему уже угрожали всеми земными карами, если он откроет рот и проболтается. Но взглянув на кипящий котел здоровяка его охватил настоящий ужас. Борьба шла между каким-то далеким человеком и очень близким котлом. По понятным логическим причинам, выиграл котел, потому-что человек говорил без умолку.

Оказалось, что предмет, который держал в руке Илья, был своеобразным знаком степняков, что-то типа проездного, безлимитного проездного. Владелец этого символа приравнивался к гонцу и мог перемещаться по всей территории степняков, причем с бесплатной сменой лошадей, питанием и другими привилегиями. Степняки очень не любили писать, поэтому бумажные документы почти не использовали, у них были различные артефакты, типа такого.

Пока пленник изливал душу, у Ильи в голове начал созревать план. Дело в том, что тащится верст сто по лесам было долго, да и не очень хотелось, а по дорогам ехать опасно, причем прилететь могло и от своих, и от чужих. А теперь у него есть грамота Белогора и символ хана. Оставалось выяснить только точное место. Он разрезал путы пленного, достал из кармана карту и хотел задать второй вопрос, но сломанный человек быстро ткнул в нужно место, предвосхищая вопрос. Видно, было что он грамотный, не из простых крестьян.

— Что теперь со мной будет? — задал он вполне законный вопрос.

— Поедешь с нами, если соврал, долго не проживешь, — Илья решил еще немного поиграть в злодея, хотя ему уже стало жаль этого бедолагу.

— Ну малой, пакуй наши вещи, завтра едем на дело, — подмигнул он Никите, отведя того в сторону.

— И не забудь мои инструменты...

Утро выдалось дождливым и особенно зябким. Молодому человеку, очень не хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Сон в юности здоровый и крепкий, особенно на природе, где полно кислорода с разнообразными лесными благоуханиями.

Но как говорится, труба. Трубы, конечно, у них в лесу не было, но с этой функцией прекрасно справлялся Никита, который вставал ни свет, ни заря и начинал заниматься хозяйством. Илья так не мог. В прошлом, он как городской житель крупного мегаполиса, проснувшись шел в душ, потом выпивал чашечку ароматного кофе и только тогда шел по своим делам.

Здесь кофе не было, да и дела были настолько стремные, что каждый день тебя могли запросто убить. Но делать было нечего, и Илья стал медленно, слово уж, выползать из-под одеяла, а потом и палатки.

На улице он потянулся, умылся из ведра, опять же с помощью своего братика, который уже все подготовил и направился к центру поляны, где его уже ждали.

Чаек деда Макара совсем был не похож на кофе или привычный чай, но сбор на травках прибавлял с утра бодрости и приводил в тонус.

— Может возьмешь с собой людей Илья, — в очередной раз спросил старец, лицо которого выражало искреннее беспокойство по поводу предстоящего дела.

— Спасибо вам за заботу и доброту, но вдвоем сподручней, — ответил Илья, грея руки о чашку с горячим напитком.

— Оставил хотя бы Никиту, схватят и убьют вас, не ровен час.

Илья улыбнулся, припоминая выходки мелкого шалопая, когда тот спасал его, и не раз.

— Вы только ему не предлагайте остаться, то он у меня с характером, пол лагеря перевернет. Да и что я без него буду делать?

Дед Макар улыбнулся, видя, что этих храбрых молодых людей не остановить, если они что-то задумали сделать.

— На вот, держи. Здесь целебный бальзам. Это зелья от усталости, придает силы. А это если рану залечить, а вот это если усыпить кого…, — перечислял дед снадобья и потом протягивая Илье достаточно объемный узелок.

— За пленника не опасаешься? Выдаст ведь, как своих увидит.

— Да он столько наговорил, что ему от своих подальше быть нужно, — усмехнулся Илья, — а так по дороге может еще чего вспомнит. При деле был, не простолюдин.

На том короткое прощание закончилось, и троица отправилась в путь.

— Как звать-то тебя? — поинтересовался Никита у конвоируемого, чью лошадь держал за уздцы, выходя из леса.

Тот враждебно и высокомерно посмотрел на мальца, явно собираясь проигнорировать его вопрос. Но Никита достал пистолет и направил в его сторону.

— Руслан, Руслан меня величают, — залепетал пленник, быстро сообразив, что с этим пареньком лучше вести себя разумно.

Выбравшись на дорогу, друзья усадили связанного по рукам пленника на лошадь, предварительно накинув на него еще длинную веревку с петлей, чтобы тот не удумал сбежать, сели на коней и отправились на восток.

Ехали не быстро, время от времени останавливаясь. Их попутчик то и дело просил или воды или справить нужду. Судя по тому, как он елозит в седле, было очевидно, что не привык он к таким «прогулкам», или страдает каким-то недугом. В общем приходилось часто останавливаться.

Вот на одной такой остановке их и догнал отряд степняков, которые, как видно, разъезжали уже как у себя дома, не встречая сопротивления. Илья бегло насчитал человек двадцать, отчего стало немного тревожно; покосился на пленника, как бы он, чего не выкинул. Но тот стоял молча и покорно, опоясанный веревкой, конец которой находился в руках у Ильи.

Отряд остановился, осматривая славенов, которые в наглую ехали по дороге и не предпринимали попытки бежать.

Илья не стал ждать, засунул руку в карман и вытащил знак хана. В отряде степняков послышались восклицания. Видно, это была действительно могучая вещица и выдавалась не просто так и кое-кому. От отряда отделился человек, подъехал, чтобы его можно было слышать и на ломаном языке, но с уважением, поинтересовался, кто они такие и куда направляются.

— Мы подданные Хана, везем ему ценного пленника, — не моргнув и дернув за веревку, выпалил Илья, на ходу сочиняя подходящую легенду.

Видя, что люди перед ним не нервничают, кроме пленного, которому по статусу положено было трястись как осиновый лист, он вернулся к своим, перевел все услышанное и отряд поскакал дальше, потеряв всякий интерес к путникам.

«Фуххх…пронесло», — подумал Илья.

Но после такого неожиданного нервного сюрприза захотелось есть, да и время было обеденное. Он посмотрел на Руслана.

— Ну и что же ты не стал кричать?

— А почто мне кричать, вы бы меня сразу убили, а если к ним попаду, то за пытают до смерти.

Илья оценил его разумную логику и отметил, что тот не дурак, совсем не дурак, нужно еще узнать кто он такой и у кого служил. Он подошел к нему, развязал путы на руках и дал ложку.