— Так, тихо! — бармен жестом попросил затихнуть, еле поднялся со стула и доковылял до створки. Открыл дверь и покачнулся. — Почивальня, ик… закрыта!

Но удар с ноги не оставил ему шансов устоять на земле. Мужик перекувыркнулся и снёс телом пустые бутылки.

В трактир зашли люди. Знакомые лица их сверкнули в полутьме, вынуждая меня напрячься. Полудемоны и… Маргарита⁈ Нашла меня всё-таки, сучка.

— Он точно здесь! — рявкнула дама. — Приведите мне Коршунова!

Поднимаю руку.

— Да я тут!

А вот после этой фразы в помещении становится напряжённо. Полудемоны резко оборачиваются и смотрят на меня. А я чуток пьяный, но голова у меня на месте.

— Иди за мной! — не подходя ко мне, качнула головой преподавательница.

— Интересные у вас перстни, — Толя взялся за рукоять топора, что лежал на его коленях. — У меня такой же, гы-ы-ы! А вы, случаем, не аристократы? А⁈

И вот тут началось веселье. Здоровяки повскакивали со своих мест и схватились за оружие. Полудемоны из академии принялись отбиваться. Крики, стоны, рёв и маты — звучало всё и даже больше. Я в свою очередь стянул на себя одного из гостей и вломил в челюсть — так, что мужика тряхнуло.

Выплюнув зуб, противник двинул в мою сторону и толчком снёс меня с ног. Но не успел прижать к полу, как я крутанулся и подсёк его ногу, лишая опоры. Вскакиваю на ноги и в прыжке влетаю в лоб ублюдка, высекая в глазах искры. Тот хватает мою ногу, тянет на себя и вынуждает упасть снова.

Нельзя переходить в партер. Делаю сложное движение и выскользаю из объятий. После чего хватаю табурет и прохожусь им по макушке вассала. Но тот удар не чувствует, поднимается на ноги и выставляет руки перед лицом.

Размен хуками заканчивается тем, что меня уносит в сторону. Не позволяя себе упасть, быстро вскакиваю на ноги и ухожу от попытки повалить меня на землю. И как только вижу возможность для поражения, высовываю иглу и вонзаю её в область спинного мозга врага.

Кровь брызжет в стороны, но оттого только проще. Это говорит о верном исходе. Смотрю по сторонам, а моя коммуна уже разобралась с Маргаритой и её отрядом. Все они лежали кто где, и что примечательно, кожаные куртки сейчас были надеты на моих собутыльников. А преподавательница… её что, убили?

Ох, точно. И кто теперь будет вести уроки?

— Му-а-а! — ударил себя в грудь Толик. — Мы своих в обиду не дадим, бляха муха!

— Пацан, ты в порядке⁈

Я кивнул, поднимая руку.

— Пожалуй, надо бы закругляться, — голос мой прозвучал хрипло.

— Како-ой закругляться⁈ — скинув со стола труп полудемона, бармен поставил перед нами бутылку с настойкой. — Отметим отражённую атаку на трактир, ёпта!

— ДА-А-А!

Меня подхватили под руки и повели к столу. Да ладно, я не особо-то и сопротивлялся.

Утром я проснулся в своей спальне. Не помню, как так вышло, но я точно помню, что бронировал его для себя ещё до массовой резни.

А когда заметил в своём номере две тени, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся теми самыми Тёмными, которые сопровождали нас при походе на разлом, всё понял. Это они помогли мне заночевать там, где должен.

— Проснулся?

Я кивнул, поднимаясь. Глянул на двух Тёмных.

— Здарова, мужики. Как добрались?

— Введёшь в курс дела? — как обычно, они были лаконичны.

— Да, тут запрятан труп высшего Гвардейца, если по простому, — напутствовал я слуг. — У вас времени до завтрашнего утра, делайте что нужно, если надо, переройте всю землю в округе, они мне нужны.

— Труп? — спросил первый.

— Да, всё указывает на это, — кивнул я. — Идите и найдите их. Я пока полежу. Если будет что-то срочное, стучите.

— Будет исполнено, — кивнул второй. — А та девушка, которая слушает наш разговор, с ней что?

— Какая? — удивился я.

— Вы про меня? — спросила Анна, выходя из душа.

Москва.

В центре города возвышается величественное здание, почти касающееся облаков. Его фасад блестит, отражая солнце, окна ловят лучи и посылают их настолько далеко, что те касаются окраин.

Внизу, где располагается вход в обитель закона и власти копошатся сотни людей. Двери почти не закрываются, впуская и выпуская их.

У высотки останавливается колонна из трёх премиальных авто. Водитель споро выбегает, открывая дверь. Из машины выходит коренастый седой старик в строгом костюме и с зачесанными назад волосами. Он гладит бороду и смотрит наверх, еле слышно шепча.

— Куда уже выше?

Отдав честь своему возрасту и закончив с брюжанием, он входит в здание.

В лифте играет классическая музыка, заставляя посетителя перенестись во времена своей молодости.

Воспоминания сменялись, то в них присутствовала мелодия и в глазах калейдоскопом проносились десятки танцующих дам, удерживаемых кавалерами за тонкую талию, будто цветы в вазе. А в другой момент они прорезались шумом выстрелов и облачками пороха, таявшими в предрассветном тумане. Ощущением крови во рту и холодом зимних переходов их батальона.

Иной раз он видел кавалькады всадников, штурмующих холм, где окопались противники. Пули, летящие в кого угодно, но не в него. Лай приказов десятников и шаги тысяч ног, поскрипывающих кирзой.

Из омута памяти его возвращает колокольный звон, оповещающий, что он вместе с охраной прибыл на нужный этаж.

Выходя из лифта, не растерявший обаяния старик улыбается секретарю.

— Вам назначено? — не поддаваясь на чары, спрашивает девица, что годится ему во внучки.

— Нет, солнце моё, просто скажи Романову, что приехал Виктор Потапов, — спокойно произносит он.

Секретарша оценивающе смотрит на трёх телохранителей в чёрном, выглядящих, как гробовщики и передаёт имя начальнику.

— Впустить… — приходит сухой приказ по связи.

— Проходите, вас ожидают, — дарит ответную улыбку вежливости девушка и теряет к гостю интерес, в линзах её очков отражается монитор компьютера.

Ректор Московской академии входит в кабинет, затворяя за собой дверь.

Кабинет просторный, массивный стол по центру, три стены облеплены полками с документами, небольшой диванчик по центру, два кресла по бокам от него и панорамное окно за спиной владельца апартаментов.

— Добрый день, Виктор, — расплывается в улыбке мужчина сорока лет с моложавым лицом и чёрной как смоль шевелюрой. Его глаза притворно радостны, но старого князя не провести, эти глаза источают холод.

И как бы белый воротничок не старался, ему не тронуть усталого сердца. Ещё лет двадцать тренировок и такой взгляд может обмануть кого угодно, но ведь двадцать лет надо прожить.

— Ты забрался куда выше, чем год назад, Романов младший, — старый ректор оглянул кабинет.

— Работаем-работаем, — всё так же притворно сетует хозяин.

— А скажи мне, знаешь ли ты что-то про Адама Мрака? — сходу начинает о делах князь.

— Вот так сразу? Без чая и прелюдий? — наигранно изумляется чинуша, проходя на своё место.

— Некогда мне, Александр Петрович, некогда, — качает головой ректор, сводя вместе кустистые брови. — Прелюдии оставь своим женщинам, а мне скоро головы не сносить. В академии творится безумие.

Хозяин кабинета заметно напрягается.

— Слышал о таком. Думаешь, у тебя хотят забрать твою должность его подчинённые? — вслух размышляет он.

— Не знаю, но вся столица об этом уже трубит, — качает головой Потапов, присаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу. — Вчера пришла новость о смерти Маргариты. Кому-то пришло в голову ударить по нам. Ударить по моей репутации. И на данный момент нет никого опаснее старика Мрака.

— Ветеран войны? — поёрзав на месте переспрашивает чинуша. — Думаешь, этот умирающий старец ещё способен на такие подвиги? К тому же, он с моим отцом подписал договор, по которому должен сидеть в говне и не чирикать.

— Я потому и сижу здесь, перед тобой, — невзначай говорит Потапов, осматривается вокруг и цокает языком. — Хорошо тут у вас, сталь и бетон, высоко сидите далеко глядите. Выделишь мне этаж, для своих нужд, когда разжалуют? Кажется, когда мы познакомились ты сидел на шестом, а сейчас на двадцать третьем.