Отмахиваюсь.

- Ты, я смотрю, уже все продумал!

- Я же молодец? – Парень умильно заглядывает мне в лицо. – Теперь главное - чтобы нуна меня слушалась и вовремя подыгрывала!

Вздыхаю:

- Постараюсь. Тебе-то это легче легкого, привык притворяться со своими клиентками…

Ючон неожиданно мрачнеет.

- Вы мне не клиентка!

- Ладно-ладно, я в них и не рвусь! Просто боюсь не справиться с ролью.

Ючон подбирает ветку с роскошными багряными листьями и вручает мне как букет. Торжественно заявляет:

- Ничего, я нуне помогу!

***

В понедельник традиционно теряю своего хубэ. Докладывая начальству о тимбилдинге, параллельно пишу сообщения: «Опять опаздываешь? Ты где? Застрял в пробках? Ючо-о-он!!!». Никакого ответа.

«Опять за старое принялся? Тусуется в очередном отеле с очередной подружкой?» – сержусь я. Но под злостью уже тлеет тревога: вспоминается непонятное происшествие в Ухвачжоне. А вдруг это не просто дурацкий розыгрыш какого-то ревнивого идиота? А вдруг на Ючона в самом деле покушались, хотели напугать, а то и вовсе?..

Начальнице говорю, что стажер приболел: холодные вечера, горы, парень же к ним непривычный, сами понимаете… Госпожа Ли сегодня необычно милостива, машет рукой: так и быть, пусть берет отгул за выходные!

Когда после обеда хубэ наконец отзывается, от облегчения смешанного со злостью я рявкаю на весь кабинет:

- Неужто господин Ким соизволил трубку взять?! - Спохватившись, с виноватой улыбкой кланяюсь выглядывающим из-за компьютеров коллегам и выскакиваю в комнату отдыха: никого, можно навоспитываться вволю. - И где ты сейчас?

- Дома…

- А почему ты, интересно, дома, а не на работе?

- Нуна… сонбэ… я приболел.

- Воспаление лени? – продолжаю свою воспитательную речь по инерции. Надо же, я и не соврала ни разу!

- Честно болею, сонбэ, - бубнит в трубку Ючон. Если притворяется, то талантливо: покашливание, слабый, какой-то надтреснутый голос. – Температура, башка прям раскалывается…

Ну, допустим, верю. После того ночного недобровольного купания такое вполне может быть.

- Таблетки от простуды пил?

- Какие… Неа.

- А рядом с тобой кто-нибудь есть? Хоть подружка, хоть домработница?

- Нет…

Задумчиво барабаню пальцами по столу.

- Позвони родственникам, пусть лекарства привезут.

- Не буду. Сонбэ, сильно голова болит… отключаюсь.

- Стоп! Быстро назови адрес!

- Адрес родственников? Зачем? – не понимает Ючон.

- Свой!

Отвечает через паузу, словно вспоминая, и отключается. А я говорю себе: ого-го! Живет-то наш хубэ все-таки в Каннаме, да еще возле парка Чхондон! Значит, со средствами в его семье полный порядок; тогда тем более непонятно, какие там могут быть терки? По собственному опыту знаю, что большинство семейных проблем как раз от безденежья. Хотя, конечно, под каждой крышей свои мыши…

Добираюсь до Ючоновского жилищного комплекса уже ближе к ночи. И с работы не могла вырваться пораньше, и кроме лекарств нужно прикупить еды: с трудом представляю хубэ готовящим себе полезную кашу или суп!

Каннам-стиля у меня никакого, но прохожу я мимо консьержа беспрепятственно - вместе со стайкой щебечущих, дорого пахнущих и хорошо одетых тетушек: похоже, соседки возвращаются с посиделок в кафе… Несколько раз нажимаю кнопку звонка - безрезультатно. Аккуратно, с паузами, постукиваю в дверь, негромко взывая к хозяину. Наконец терпение лопается и, наплевав на окружение, я начинаю долбиться кулаками и даже каблуками. Может, Ючон меня обманул, его вообще нет дома? А вдруг он там сознание потерял?

В общем, когда дверь наконец распахивается, я успеваю накрутить себя до такой степени, что рявкаю прямо в лицо хозяина:

- Чего не открываешь?!

- Открыл вот… - растерянно роняет Ючон. Он закутан с головы до пят в одеяло, босые ноги в мятых пижамных штанах, волосы непривычно всклокочены... Все-таки не врал, болеет. Я вхожу в квартиру, нога за ногу стягиваю обувь, хозяин отступает.

- Все еще температуришь?

- Ну да…

- Где у тебя кухня?

- Там. Налево. А… сонбэ… нуна… что такое…

Отмахиваюсь от бессвязных вопросов и со своими баулами решительно выдвигаюсь в недра Ючоновского жилища. Очутившись в пространстве кухня-столовая-гостиная, присвистываю:

- Да тут у тебя целый стадион! Случаем, не тесновато будет?

Ючон слабо хихикает:

- Первое время я здесь просто терялся… Минхва-нуна, что случилось? Зачем ко мне?

- Ты сегодня ел?

Ючон отодвигает высокий табурет у стойки, на которую я водружаю все принесенное. Хмурит брови.

- Вроде… Утром. Кофе.

- Поня-ятно. Сейчас поешь и выпьешь лекарство. - Распечатываю термос. Оттуда вырывается такой вкусный парок, что у самой желудок прихватывает: и я ведь не ужинала!

- Это что?

- Рисовая каша с морскими ушками. Для больных самое то. – Хлопая дверцами шкафчиков, отыскиваю посуду. Обернувшись, вижу, как Ючон, вытянув руку, прилег на стол. – Эй! Не спать! Хотя бы пока не поешь.

Приподнявшись, парень заглядывает в полную тарелку.

- Нуна приготовила для меня?

Хмыкаю:

- Еще чего! Я вообще-то сегодня за двоих работала, когда мне еще и готовить! Купила, конечно. Ешь, пока не остыло!

И сама присоединяюсь. Ючон ест через силу, но под мои понукания все же очищает тарелку. Заставляю его выпить порошки-таблетки и отправляю спать, дверь сама закрою. Хубэ выполняет мое указание наполовину: в спальню не идет, укладывается на диван и наблюдает за мной сквозь полузакрытые веки. Правильно, чужой человек в доме, вдруг еще что-нибудь стибрит? Например, эту выглядящую как космический корабль НАСА серебристую кофемашину! Споласкивая посуду, я параллельно втолковываю хубэ по какой схеме принимать лекарство, но сначала обязательно съесть хоть ложку каши или согревающего супа с имбирем, видишь, он здесь, во втором термосе? Ючон сначала угукает, а потом умолкает: спит.

Подойдя, наклоняюсь над ним: лицо горит, сухие губы полуоткрыты, под веками двигаются глазные яблоки… Хм. А вдруг воспаление легких? Может, свозить его в больницу? Или у них какой-нибудь семейный врач имеется? Осторожно тычу пальцем в твердое плечо хубэ.

- Эй. Эй, Ючон! Проснись! Ючо-он!

Повторяется ситуация с дверью: никакой реакции. Попинать и его, что ли? Встряхиваю парня за плечо уже безо всякой бережности.

- Хубэ! Живо проснулся!

Крупно вздрогнув, распахивает мутные глаза. Взгляд блуждает, пока не останавливается на моем склоненном лице. Фокусируется. Проясняется. На лице парня появляется улыбка - широкая и совершенно идиотская.

- Офигеть… нуна мне уже снится…

- Ну да, - сурово подтверждаю я. – Я твой ночной кошмар! Ючон, у тебя есть телефон твоего врача? Где ты обычно лечишься? Может, поедем в госпиталь?

- Нет. – Он берет мою руку, все еще лежащую на его плече, и прикладывает ко лбу. – Ох, как хорошо-о…

Ничего хорошего – горячий как огонь! Тяну руку, парень не отпускает. Бормочет:

- Сонбэ, не уходите, а?.. Пожалуйста.

Вздыхаю обреченно:

- Да куда я от тебя денусь! Где ванная?

- А?

- Ванная! Ну где ты зубы чистишь, моешься, или ты в чимчильбан[1] ходишь?

- А, там, по коридору…

По новому взмаху его руки бреду по квартире, с любопытством заглядывая в открытые двери. О, у него и тренажерный зал имеется! М-да, а в санузле просто жить можно… Нахожу там же белое полотенце (и притаскивать не нужно!), наполняю тазик холодной водой и возвращаюсь. Ючон уже сидит, тараща воспаленные глаза. Одеяло он сбросил, видна мокрая от пота майка.

- О, - заявляет при виде меня, - а я думал, Минхва-нуна мне просто приснилась!

- Предлагаю считать это сном, - соглашаюсь я. – В этом сне ты сейчас снимаешь свою майку…

- А штаны? – оживляется Ючон. Вот гляньте на него: больной - больной, а все туда же!

- Штаны будут в следующем сне.

- Нуна обещает?