«Я ненавижу Ким Ючона».

- Минхва.

«Я – ненавижу – Ючона».

- Минхва-а!..

«Я его ненавижу!»

- Ким Минхва, я к тебе обращаюсь!

Только когда по столу передо мной требовательно и громко стучат ручкой, я спохватываюсь и отрываю взгляд от фраз, которые все это время, оказывается, автоматически и бесконечно, словно заклинания или молитвы, строчила в своем рабочем блокноте. Ой-ой, не надо было их тут же зачеркивать: пусть бы начальница думала, что я тщательно записываю ее ценные указания!

Госпожа Ли, руководитель нашего отдела, неодобрительно поджимает губы. Зря, они и так еле видны. Посоветовать их хоть немножко подколоть? Понятно, что мне посоветуют в ответ - как бы ни сразу выход из кабинета, офиса и корпорации «Ильгруп» в целом.

- О чем ты вообще думаешь?! Что за отсутствующий вид? Такое впечатление, что ты проспала всё, о чем я сейчас говорила!

Как будто за шесть месяцев моей стажировки еще всё не выучено наизусть: долг, дисциплина, честь работать в такой компании, а ты!..

- Прошу прощения, руководитель Ли! – привычно извиняюсь я, бросив уничижительный взгляд на громко фыркнувшего третьего присутствующего в кабинете.

Того самого ненавистного Ким Ючона.

Развалился в кресле, будто сейчас не на разносе у начальства, а с приятелями в баре! Еще и в окошко скучающе глазеет, словно все говорящееся к нему не относится, хотя как раз его и касается напрямую! Вот кто на самом деле дрыхнет на работе с открытыми глазами, причем целый день!

Хотя иногда лучше бы спал, в самом-то деле!..

- В общем, я очень разочарована в тебе, Ким Минхва! С элементарным заданием не справляешься! Чему ты вообще можешь научить своего хубэ́[1]? Если так пойдет и дальше… - Начальница многозначительно качает головой. Заканчивать фразу не нужно – все знают, что под этим подразумевается: вас-то, стажеров, всегда в избытке, а вот постоянных работников…

Я вновь усердно прошу прощения – за себя и негодяя, за которым не уследила, и по короткому раздраженному кивку хозяйки покидаю негостеприимный кабинет. По дороге приходится еще и пнуть ножку стула недвижимого подопечного: просыпайся, ты, чтоб на тебя пятьсот лет невезения свалилось!.. Аккуратно, с низким поклоном, который отвернувшаяся к монитору начальница игнорирует, прикрываю дверь.

Свирепо гляжу на Ючона. Вскинув плечи, парень разводит руками и таращит и без того большие (операцию на веках, что ли, когда-то сделал?) глаза. Вопрошает недоуменно:

- Что?

Вот так бы и дала в лоб! Или пнула по голени, как тот ни в чем неповинный стул! Но вдруг на его вопли выскочит разъяренная начальница? Кажется, она втайне ему благоволит, наверное, как все пожилые женщины - непутевым мальчишкам со смазливой физиономией. Поэтому лишь злобно пошипев (Ючон отшатывается в притворном испуге), я разворачиваюсь и шагаю прочь.

Недалеко ушла – догнавший парень хватается двумя пальцами за рукав моей блузки. Я тут же не глядя стряхиваю его руку. Взывает умоляюще:

- Нуна-а!..

- Какая я тебе нуна[2]! – привычно огрызаюсь я. – Обращайся ко мне сонбэ́[3] или Ким Минхва-ши[4], сколько раз тебе говорить, мы же на работе!

- А после работы можно?

Упаси меня Будда тебя еще и после работы видеть!

- Я кушать хочу! – ноет парень.

- А ты сегодня хоть одну вону[5] заработал?

- Обед пропустили…

- И кто же в этом виноват?

- Ну нун… ну сонбэ-э!

Гляжу на часы. Перекусить и правда не мешает, пусть даже обеденное время прошло - прокричавшаяся начальница пока не будет слишком бдительно следить за трудовой дисциплиной.

- Ладно, идем!

Обрадованный Ючон живо меня обгоняет: длинноногий и стремительный… осёл.

Пока я через просторный холл дохожу до офисного кафе на первом этаже здания, мое подшефное непарнокопытное уже успевает заказать весь ассортимент сэндвичей и кофе со льдом, что в такую жару самое то. Я усаживаюсь за самый дальний столик у окна под прикрытием увитых зеленью шпалер: незачем лишний раз светиться. Хотя некоторые столы тоже заняты, но там, в отличие от нас, сидят с планшетами и ноутами, делая вид, что работают. А может, и в самом деле работают: вон, обсуждают какую-то кривую продаж…

Ючон притаскивает наш обед и с прямо-таки сладострастным стоном обрушивается напротив.

- Наконец-то я пое-ем! Вот почему от нравоучений этой ведьмы у меня всегда появляется зверский аппетит, а?

- Ким Ючон, веди себя прилично! – одергиваю я, беспокойно оглядываясь: не слышит ли кто, не передаст его слова той самой «ведьме»? Сама себе я позволяю обзывать начальницу и похлеще, но только мысленно или с подругами под рюмочку соджу[6].

- А что такого? – удивляется парень, отхватив белыми зубами добрую половину сэндвича, отчего у него получается «фто такофа».

- Ты заплатил? – спрашиваю я, заметив, что девушка за стойкой, вытянув шею, неотрывно следит за Ючоном. Или она не может оторвать глаз от его прекрасного личика?

- О, забыл! – Подскочивший парень начинает озабоченно охлопывать свои карманы. - Где же… Оставил в кабинете? А, вот! – Выдергивает из кармана брюк черную карточку, с мгновение глядит на нее и засовывает обратно. Поглубже. – Нет, эта не годится...

- Почему «не годится»? Опять деньги закончились?

Ючон хмыкает.

- Ага, кончились... Все.

Я поднимаюсь с тяжелым вздохом.

- Который раз за тебя плачу! Выпусти ты уже новую кредитку, в конце-то концов!

Я не против (как сонбэ) иногда угощать, но не кормить же изо дня в день! Здоровый Ючоновский аппетит наверняка радует его мамашу, а лично мне угрожает натуральным банкротством! Заплатив, возвращаюсь и вижу, что парень успел сожрать половину сэндвичей и теперь с вожделением таращится на вторую. На самом деле мне столько не надо, но чисто из принципа – я же оплатила! - сама и съем все до последней крошки! Разочарованный Ючон, потягивая кофе из трубочки, провожает каждый кусок голодным взглядом.

Выуживая из стакана последние льдинки, чтобы охладить до боли набитый желудок, внезапно слышу звук множества отодвигаемых стульев: все посетители кафе поднимаются и дружно кланяются. Оглянувшись, тоже собираюсь вскочить, но Ючон неожиданно хватает меня за локоть, не только не давая этого сделать, но и наоборот заставляя пригнуться под прикрытие загородки. Словно два северокорейских шпиона мы наблюдаем из-за зеленых шпалер за подходящим к стойке высоким, хорошо одетым молодым мужчиной, сопровождаемым почтительным хвостом из разнообразных начальников разнообразных служб.

- И кто это еще за?.. – шепотом интересуется хубэ.

- Первый принц, - бормочу я, жадно разглядывая Ким Ханыля: когда еще приведется пересечься с небожителем, то есть обитателем верхних этажей офиса! Правда, менеджер Шин Сора́ рассказывает, что однажды ехала с ним в лифте. Захлебываясь и закатывая глаза, вещает, какой сногсшибательный парфюм он носит, и какую возбуждающую ауру она ощутила рядом с ним в таком тесном пространстве, ну вы меня понимаете, девочки! Мы, девочки, конечно, понимаем и завидуем, но не очень верим – вряд ли какую-то простую кадровичку пустят в лифт, предназначенный для руководящего состава! Зато и мне теперь есть что рассказать, оброню этак небрежно: а сегодня мы с Ким Ханылем в одном кафе обедали, да-да, буквально за соседним столиком!

- Какой еще принц? – выдыхает Ючон мне в ухо: пригнувшийся парень тоже разглядывает пришедшего во все глаза.

- Первый. Ким Ханыль.

- А? Кто?

Я осуждающе цокаю языком: мог бы и выучить главных лиц корпорации «Ильгруп»! Который раз убеждаюсь, что Ким Ючона пропихнули на работу по знакомству. Мне, несчастной, на го́ре. Отмахиваюсь от дальнейших вопросов, стараясь разглядеть и запомнить такое редкое явление во всех мельчайших подробностях. Длинная шея, широкие плечи, модная, но не экстравагантная стрижка, красивые кисти рук, выглядывающие из рукавов отличного костюма – может, даже не в Мёндоне[7] купленного, а где-нибудь в Париже… Или у чеболей[8] персональные модельеры-портные имеются? А уж когда «принц» улыбается работнице кафетерия, забирая свой кофе (а мог бы отправить за ним маячащего за спиной помощника, значит, не такой уж Ханыль высокомерный!) я на па́ру с девушкой растекаюсь умильной лужицей. Ах, какие у него белые ровные зубы, веселые глаза и – ямочки на щеках! Ну просто Принц Очарование!