Оба таращились с одинаковым изумлением: никак не ожидали здесь друг друга увидеть! И вышли из столбняка тоже одновременно: он окликнул Минхву, та наконец отвела глаза – от смущения или отвращения, и… бросилась бежать. Опять! А-а-а, щщщибаль[3]! Не обращая внимания на удивленно окликавшую его подружку, Ючон похватал одежду и бросился вдогонку за сонбэ.

Минхва подчеркнуто игнорировала его весь день. Он даже ее понимал: мало того что хубэ пропал с полным игнором ее звонков и сообщений (хорошо, вообще в бан не отправил!), так еще так глупо попался – в дорогом отеле, полуголый с полуголой девчонкой в обнимку! Уже не соврешь, что приболел… Хотя почему он должен врать и оправдываться? И вообще извиняться, что как-то не так относится к ее драгоценной работе?

Но все равно неприятно. Лучше бы Минхва его обругала, или, как в детстве, поставила на колени с поднятыми над головой руками, только бы не смотрела сквозь и не игнорировала все попытки подлизаться. Объясниться. Хотя что он ей мог объяснить? Что разругался с собственной семьей и потому решил устроить загул с прогулом? Очень веская причина!

Но и ее версия оказалась… неожиданной. Ючон и помирал со смеху, и возмущался: так вот что Ким Минхва о нем думает?! С досады – гулять так гулять! - еще и зачем-то перед ней разделся. По вечной своей привычке: а-а-а, вы думаете обо мне плохо, ну так вы ошибаетесь: я – гораздо хуже! Сонбэ глядела на него, открыв рот, почти как в отеле. Неизвестно, как бы все было дальше, не явись этот каменномордый юрист Хон. Сонбэ так смешно пыталась его спрятать! А пришлось прятать ее саму.

Хотелось бы думать, что она притворялась испуганной, чтобы прижаться к своему хубэ и втихомолку его полапать, но Минхва испугалась по-настоящему: ей бы точно влетело, вплоть до увольнения. Корпоративная этика – страшная штука! Прежде всего для рядовых сотрудников, тем более стажеров. Или сонбэ неравнодушна к этой юридической шишке, вон как переживала, что их застукал именно Хон Сонги?

Надо понаблюдать.

…Но почему он так смутился и даже испугался, встретив сонбэ в отеле? Не привыкать же, что о нем думают плохо…

Или ему не все равно, что подумает Ким Минхва?

***

[1] Пусан – второй по величине город в ЮК.

[2] Хальмони – бабушка.

[3] Щибаль – неприличное ругательство.

- Так, близнецы Ким!

- А? Да? - Мы с Ючоном одновременно вскидываем головы: привыкли уже к «остроумной» кличке, которую, исходя из нашей одинаковой фамилии, придумал менеджер Рю.

- Вот это нужно отвезти в архив и расставить по датам в алфавитном порядке!

- Будет сделано! – Я сохраняю рабочий файл и с готовностью встаю. Хубэ поднимается нехотя, ворча, что опять весь измажется, на нем светлый костюм, вчера предупредить не могли?

- Сдашь в химчистку! – бодро говорю я, подталкивая его в светло-серую спину к тележке с папками: ни к чему лишний раз раздражать Рю Чжисопа, а то придумает еще кучу заданий, и мы проторчим в офисе до полуночи! Ючон изгибается, уклоняясь от моих тычков:

- Ох, сонбэ, осторожней, у вас тяжелая рука, а у меня тельце нежное!

- Иди-иди… неженка, - ворчу я, невольно вспоминая его крепкие мышцы под моими ладонями и то, как он легко и стремительно закружил меня в объятьях, закрывая собой от Хона Сонги. Совсем не то, что должна думать сонбэ о своем хубэ, но… Так уж получилось. Со временем пройдет.

Наверное.

Да наверняка!

Под Ючоновские вздохи и стоны, которые я уже научилась игнорировать, едем на лифте на архивный этаж. Тележка, которую парень раздраженно пихает то рукой, то ногой, виляет, дребезжит и гремит на весь холл, и мы не сразу слышим:

- Ючон! Ким Ючон! Это ты?

Оборачиваемся одновременно и… опускаем: хубэ – тележку, я – прижатый к груди планшет со списком документов. К нам спешит высокая стройная девушка, сияя удивленной ало-снежной улыбкой.

- А я думала – кажется! Ты как здесь? Когда вернулся?

- А… - мямлит мой хубэ. – Э… привет, Со Наюн.

Девушка смеется – очень приятный смех! – и приобняв Ючона за плечи, на западный манер непринужденно целует его в щеку.

- Так рада тебя видеть!

- Я тоже. И тоже не ожидал тебя встретить. Ты-то что здесь делаешь?

- Пришла навестить папу и… еще кое-кого. Так что, – девушка указывает длинной рукой с безукоризненным маникюром на тележку с папками и рассыпавшиеся ей под ноги листы, - все это значит?

- Я здесь работаю, - объясняет хубэ.

- Ра-бо-та-ешь? – переспрашивает Со Наюн по слогам. – Ты?! Ким Ючон? Да ни за что не поверю!

- Сам в шоке, - соглашается парень и отступает, поворачиваясь ко мне. – Познакомьтесь, сонбэ, это моя давняя знакомая Со Наюн. Наюн-ши, это моя сонбэ, она тоже Ким. Ким Минхва.

Мы одновременно кланяемся друг другу. Вернее, кланяюсь я, «давняя знакомая», невнимательно глянув, равнодушно кивает… Но взгляд ее красивых с двойным веком[1] глаз тут же возвращается к моему лицу. Я поспешно нагибаюсь за рассыпавшимися бумагами. Кое-как собрав-сунув их к остальным и пробормотав: «Ну вы тут пока поболтайте», - торопливо устремляюсь прочь. Слышу за спиной голос Ючона: «Сонбэ, подождите, я сам, тяжело же!», но упорно толкаю тележку к архиву. Перевожу дух, лишь скрывшись за его надежными металлическими дверями, и только тут соображаю, что мой поспешный уход могут принять за паническое бегство. Словно я в чем-то виновата.

А по расширившимся глазам Со Наюн понимаю, что не я одна почитываю соцсети бывших.

Потому что сегодня передо мной внезапно возникла девушка, вернее, невеста Хона Сонги. И она меня тоже знает.

Следующую пару часов «близнецы» возятся в архиве, раскладывая документы по датам и алфавиту. Работа нудная, монотонная, механическая, думать не надо, хубэ мог и один справиться. Если б этот хубэ не был Ким Ючоном. Потому что в прошлый раз он составил папки как попало или, как сам объяснил: «по цветам радуги, чтобы красивенько было». Периодически не понимаю, на самом деле парень идиот, или просто успешно прикидывается! Странно, кстати, что сегодня он не ноет, лишь иногда поглядывает на меня изучающе. Уж не поведала ли ему что-нибудь Со Наюн?

Надумав, как начать, говорю небрежно:

- Красивая девушка.

Голова хубэ выныривает из соседнего ряда.

- Кто? А, Наюн? Да, выглядит неплохо.

- Откуда ты ее знаешь?

- Кого? Наюн? А… ну пересекались по учебе в Европе.

- Поведение у нее европейское, да, - соглашаюсь я, вспомнив ее поцелуйчики и неприлично глубокий вырез блузки: аж ложбинка видна! И не утешает, что эта самая ложбинка и все остальное искусственное: мужчинам в общем, и Сонги в частности, все равно или они просто не замечают разницы…

На стеллаже передо мной с шумом сдвигают коробку, и я вижу ухмыляющееся лицо Ючона. Он осведомляется вкрадчиво:

- Вы сейчас про наш поцелуй в щечку? Не ревнуйте – лишь одна сонбэ в моих мыслях!

- Угу, - ворчу я. – И еще с десяток твоих… э-э-э… подопечных. – И вдруг замираю с папкой в руках. - Со Наюн тоже одна из них?!

Вот сюрприз: богатенькая красотка-невеста, некогда содержавшая любовника! Но хубэ разочаровывает:

- Нет. Говорю же – просто давняя знакомая!

А жаль.

- Она как… совсем вернулась? Или на каникулы?

- Совсем, - Ючон неожиданно хихикает: - Наюн, кстати, тоже о сонбэ расспрашивала! Наверное, испугалась: а ну как вы лупите ее маленького приятеля!

- Да поздно уже тебя, маленького, лупить, - привычно отзываюсь я. – Давай шевелись, а то мы тут до ночи застрянем!

***

- Щибаль! – емко характеризует ситуацию подруга. Полностью с ней согласная, запиваю эту самую ситуацию очередной рюмкой соджу. Хоть и зарекалась пить во время рабочей недели, а что поделать? Как иначе снять стресс от неожиданной встречи с соперницей? Даже не соперницей – безусловной победительницей! С золотой медалью в виде Хона Сонги на ее длинной шее…