— Ну, и почему же? — подыграл ему я.

— Потому что это первый признак того, что ты перестал думать задницей! Головой, правда, пока что толком работать не научился: пока только на затылке мысль отображается, но наметившийся прогресс не может меня не радовать!

— А я просто рад тебя видеть, — улыбнулся я неунывающему другу.

— Отойдем в сторонку? — с лица Хрюна вдруг словно ветром сдуло веселье, а в глазах сразу зажегся пытливый огонь.

— Давай…

— Что с правой рукой, Женя? — без всяких прелюдий спросил он, едва мы оказались одни.

— Все в порядке, а что?

— У тебя есть странная привычка, касательно рукопожатия. У нас этот жест используется крайне редко. Ты же тянешь свою пятерню каждый раз когда встречаешь кого-то из знакомых, находясь в задумчивости или испытывая яркие положительные эмоции. Я из палатки видел, что ты приветствовал Флина, пряча руку за спину. Так же ты поступил, когда я тебя окликнул — спрятал ее на животе, а потом засунул в карман. Я очень наблюдательный человек, Женя. И с тобой что-то не так.

— Ничего страшного. Рука в порядке, поверь мне.

— Женя, как ты думаешь, я рациональный человек? — в очередной раз удивил меня Хрюн, застав врасплох неожиданным вопросом.

— Думаю, что вполне.

— Так вот, я сейчас не за тебя, дурака, переживаю, а за свой Город и за соседние города. Не знаю, что там Блестящий рассмотрел в тебе такого, что относится к тебе с нескрываемым пиететом, но вынужден доверять его мнению. И потому, если с тобой что-то не так, это не твое дело, а мое, моего Города и, возможно, моего мира. Что с твоей рукой?

— Кровь… — односложно ответил я, поднося ладонь к самому его носу.

— Где?! — не понял Хрюн, внимательно рассмотрев абсолютно чистую пятерню.

— На всей руке. До самого плеча, — говорю я, глядя в округляющиеся глаза друга. — Да не пугайся ты! Мозгами-то я понимаю, что она чистая — Рина нас всех каким-то бытовым заклинанием из последних сил отмыла — а вот глаза видят пятна крови. Прав ты, помощь мне нужна. Из разряда той, что забыть помогает, ну или чувства притупляет. Я их в спины резал, понимаешь? Как скот!

— Так они и не люди, Женя. — тут же тихо откликнулся Хрюн. — Все, не вопрос! Мы с Метрой и Джудо одну походную палатку на троих делим — пошли туда!

Ох, и не хотел же я встречаться с Джудо, которого последний раз видел распятым на полу в процессе пытки. Однако Хрюн был прав: мне действительно нужно постараться быть в форме, когда начнется генеральное сражение.

Как вести себя с ним?

Но бывший опальный менталист сразу же дал понять, что никакой неловкости между нами быть не может при том простом условии, что я прощу ему его былое поведение по отношению ко мне. Тем более, что на носу битва, имеющая все шансы стать последней для нас обоих.

Вот тут-то рукопожатие было к месту. Заодно и появилась возможность сообщить о проблеме.

Малышка Метра поняла меня с полуслова и тут же принялась за дело.

— Дело простое, обойдусь без посторонней помощи, — важно заявила она, но спустя минуту уже задумчиво пробормотала, — тут не просто эмоции и переживания заглаживать нужно, здесь реморализация может понадобиться. Представляете, он их — людьми считает. От того и все проблемы с совестью!

Все трое посмотрели на меня с осуждающим удивлением.

— Я такой, какой есть. Пожалуйста, убери психическую травму и закончим на этом.

Вот и все, что они от меня тогда услышали.

Главное, что пятна и потеки с руки пропали, а с остальным я уж как-нибудь проживу. Тем более, не факт, что жизнь продлится долго.

После меня Хрюн привел к малявке Рину и Стуна. С ними она вообще быстро справилась.

Я не заметил, но Рина сразу же рассмотрела, что у Метры появилась новая наградная лента, а у Джудо — именной перстень!

Так-то да, парень заслужил не только прощение, но и поощрение. Девчонка-пленница тоже была в лагере, но мне она на глаза не попадалась, поскольку редко выходила из штабной палатки.

Рина потом рассказала, что, посплетничав с мелкой целительницей, узнала: после смерти верховного шамана девочка полностью пришла в себя и, получив необходимую помощь, без лишних вопросов влилась в наши ряды.

Что ж, плюс один опытный, хоть и юный маг, нам точно не помешает!

Тем временем я оказался предоставлен сам себе.

Хрюн так и сказал:

— Ты, со слов Блестящего, самый настоящий герой, надежда наша и опора, но в штабе так считают далеко не все. Поэтому, тихонько генерируй планы победы и под ногами не у кого не путайся, если сможешь.

И убежал.

Стун ушел к товарищам-убийцам. Рина занялась разбивкой походного госпиталя. Флин пытался наладить воздушную разведку, а Хрюн допиливал сразу четыре ядрен-батона.

Оказалось, что несколько пленных до Города каким-то чудом все-таки доехала. Вот там они в качестве подопытных кроликов Хрюну и пригодились!

Звук, что он для них подобрал оказался чрезвычайно душевынимательным и для нашего уха. Но на нелюдей, действовал все ж еще пагубнее. Так что у нашего маэстро уже собирался настоящий квартет под его руководством.

И только от Бродяги не было вестей.

А ситуация постепенно начала накаляться. Нелюди, наконец, начали поднимать голову. От наших разведчиков внезапно просто посыпались доклады о стычках с небольшими группами противника. Причем последний вел себя странно. Атаковал без должной подготовки, экипирован был не лучшим образом… А еще, создавалось такое впечатление, что все нападения были организованы с основной целью — просто заявить о себе. Так как стоило бестолково атакующим нелюдям понести первые потери от стрел, как они тут же поспешно отступали, забирая с собой тела убитых и раненых. Чего раньше за ними не замечалось.

Такая внезапная и не слишком понятная активность насторожила штабных, к тому же именно в этот момент к нашей сборной армии присоединились ополчения последних двух городов, так что решено было перемещаться ближе к предгорьям. Тем более, что какой-то новомодный хитрый артефакт с чудом достроенного планера добыл Флину информацию о том, что численность вражеской армии постепенно увеличивается, а это значит, что прямо сейчас идет миграция очередной орды, если не нескольких через проход в горах. Получалось, что дать дальше — себе дороже.

Над штабной палаткой на высоком шесте быстро вывесили какой-то пестрый флаг. Сразу после этого весь лагерь закипел, готовясь к маршу. Те же ребята, что только прибыли в наше расположение, отдыхали и, пользуясь свободным временем, продолжали модернизировать стрелы и болты. Бойцы из самого дальнего города вообще под нуль выгребли со всей своей округи сигнальные стрелы. А что, молодцы! Пускай враг подержит на руке амулет, из которого во все стороны фигачат искры и пламя!

Узнав об этой тактической находке, командиры всех сводных городских отрядов тут же послали домой птиц с просьбой в кратчайшие сроки проделать туже работу и доставить боеприпасы к месту сражения.

Однако стоило только разлететься всем птицам, как армия стала выдвигаться к заранее выбранным позициям.

В планы сражения меня не посвящали. Но по прибытии на место аналог подзорной трубы предоставили, как и клок земли на возвышенности, с которой хорошо были видны все окрестности. Осмотревшись вокруг, сразу понял, что чуть ли в не шаговой доступности от меня вся верхушка руководства нашей армии. Понятно, что тут все маги, доступными им силами постараются защитить место от удара, но уж лучше я постою где-нибудь в сторонке, чтобы не гневить лишний раз Фортуну, и так в последнее время не слишком ко мне благосклонную.

Ушел сам, всеми правдами и неправдами увел с собой Флина, который упирался и утверждал, что разведданные важны для принятия адекватных и своевременных решений. Благо единственный его разведывательный планер имел неосторожность пересечься курсами с орлом, выполняющим для противника те же функции. Естественно в воздушной схватке победила птица. И потому грустный сапожник, потерявший последний сапог перестал сопротивляться и позволил мне уволочь себя в более неприметное место.