В этот момент забавно было наблюдать за Риной. Она как раз, крадучись, приближалась к Шаману со спины, да так и застыла, словно балерина, в живописной позе какой-нибудь охотящейся ящерицы перед последним рывком.

Верховного я, в принципе, понимал. Калейдоскоп магической карусели уже начал замедляться, пока неведомая зверушка выберется из заточений, глядишь, и вовсе сойдет на нет. А там уж шаман покажет своим подневольным зрителям все, на что способен. Потом же он поочередно принесет три жертвы и с легкостью сделает все, что планировал.

Интересно, какую он выбрал для нас очередность? Думаю, что по возрастающей пойдет. С другой стороны, вдруг Бродяга очухается, пока нас с Риной алтарить будут? Так что шаману есть над чем подумать, пока он будет тешить чувство собственного величия, играясь с призрачной горгульей.

И вот настал тот момент, когда пролом в стене достиг таких размеров, что наш страж тела, что я сейчас держу в окаменевших руках, смог полностью перебраться в нашу локацию.

Отдам ему должное: полупрозрачный монстр не стал очертя голову крушить все, что попадется ему на глаза. Приняв позу, по величавости ничем не уступающую шаманской, он спокойно осмотрелся по сторонам. Утихающий магический шторм заставил его морду недовольно скривиться, но не более того. Посмотрев на шамана, горгулья делано зевнула, обнажая призрачные клыки, потом ее взгляд перешел на Рину. Монстр склонил голову набок и повел плоским носом, будто бы принюхиваясь.

Затем дошел черед и до нас с Бродягой! Меня монстр поприветствовал бодрым сопровождаемым пугающей улыбкой кивком, как старого доброго знакомого, а Бродяге горгулья и вовсе отсалютовала!

Что ж, уже легче. Как минимум, по отношению к нам новый участник событий настроен позитивно.

А что же шаман?

Так с ним все в порядке. Он уже точно таких двух каменных приговорил; чего ему опасаться призрачной? Стоит, улыбается многообещающе да рукава закатывает.

Наша горгулья тоже в грязь лицом не ударяет: крылья расправлены, пасть ощерена, грудь колесом, все двенадцать когтей приветственно и многообещающе шевелятся — загляденье!

И грянул бой!

По началу, я азартно следил за ним, отчаянно болея за нашего бойца, пока, наконец, не понял, что это не схватка, а игра кошки с мышкой. К несчастью распределение ролей в ней было не в нашу пользу.

Пока шаману было интересно уходить и уворачиваться от кинжальных когтей фантома и понемногу истончать его сущность точечными магическими атаками, бой длился, но стоило верховному понять, что пришедший в себя Бродяга вот-вот сбросит навешенные на нас оковы, как нелюдь решил поставить в схватке жирную точку.

Победная улыбка, щелчок толстых длинных пальцев — горгулья застывает, и дымкой развеивается прямо на глазах.

— Это ничего, — слышу я скрипучий голос Бродяги, уже помалу возвращающего себе подвижность, — главное, что Рина сейчас далеко от этого олуха. Я-то, брат Женя, себя знаю. Даже будучи полностью больным, не создал бы мой гений стража, которого можно так просто убить. Да, охранник погиб, но, нет, его служба еще не окончена. Места у нас в первом ряду: предлагаю насладиться зрелищем!

— А что сейчас будет? — кажется, и я уже могу худо-бедно шевелить языком, цедя слова сквозь зубы.

— Без малейшего понятия! Самому жуть как интересно! Если бы не некоторая тревога за здоровье Рины, вообще бы сейчас расслабился и получал удовольствие!

Шаман почуял что-то неладное. Он даже попытался поставить какую-то защиту, начав разводить в стороны руки. Но это не помогло.

Помните про непонятки в Башне со временем и пространством? Так вот козырь времени разыграл Бродяга. А его фантомной копии достался фокус с пространством. Правда аномалия была совсем крошечной, где-то, примерно с кубический метр.

А шаман, надо отдать ему должное, был большой…

Так его, бедолагу, и располовинило. Нижняя часть тела — примерно по пупок — осталась с нами, а верхняя сдвинулась метра на три в сторону и на два — вверх. Да так там и осталась. А, ну, еще ладошки на пол шлепнулись. Одна прям классическая, отделенная в запястье, а другая за собой чуть ли не половину предплечья прихватила.

Неприятное зрелище. Хорошо хоть крови не было. Конкретно у нас в пространстве. А у него там низ прозрачного куба уже начал заполняться.

Что дальше было с шаманом, я не знаю. Очень уж неприятное и неправдоподобное было зрелище. Отведя глаза в сторону, я уточнил у Бродяги, стоит ли еще беспокоиться по поводу верховного. Получив уверенный ответ, что шамана больше не существует у нас, а очень скоро он перестанет существовать и в кубе, где магии нет, а без рук он собственными запасами нормально не воспользуется, я успокоился и занялся самолечением.

Как только ноги начали мне повиноваться, доковылял до Рины. Первым делом отвернул ее в сторону от неприятного зрелища, а потом начал напитывать энергией.

Вызванная ею карусель все еще до конца не прекратилась, и теперь повсюду активировались крошечные целебные заклинаний от детских коликов. Было приятно и немного щекотно.

А когда Рина благодарно улыбнулась и приняла естественную позу, целая гора упала с плеч, потому что мы победили и выжили. Правда, рука и ребра здорово болели, но то, видать, была странная разновидность фантомной боли.

— Это что же, он Хрюна так же расчленил бы? — спросила девушка у Бродяги.

— Нет, наверное, — задумался тот на какой-то миг, — с ним бы он и так расправился бы, без самоуничтожения, это же все равно, что из самострела бить по комару, когда достаточно простейшей духовой трубки. Флина он бы, почти уверен, просто бы усыпил на неопределенный срок. Тех, в ком течет хотя бы капля моей крови, аккуратно выставил бы вон. А вот Хрюна, если действительно разобраться, мог бы и не тронуть. У него же с собой была дудка, а это, считай, привет от меня. Так что, не исключено, что мастера библиотекаря страж просто сопроводил бы до моего временного тела и проследил, чтобы все прошло хорошо.

— Выходит, мы зря тогда переживали? — уточнил я.

— Нет, почему же? — удивился Бродяга. — Все-таки я тогда был уже почти без ума. Вполне возможно охранник попытался убить всех, кроме меня. В таких случаях лучше перестраховаться.

— А с Женей? Что он бы сделал с Женей?! — улыбаясь, уточнила Рина. — Он входит в состав «всех»?

— Ну, это уже уравнение сразу с несколькими неизвестными, так что не стану даже пытаться его решать. Не потому, что не могу! — поднял указательный палец вверх Бродяга, — а потому что устал, а нам еще нужно спешить на защиту города научников!

— А как там у них дела?! — еще больше оживилась Рина (она явно провела себе выборочную чистку памяти, замарывая образы расчлененки — видел я какие-то телодвижения направленные на работу с воспоминаниями).

— Вы пока готовьтесь, а я расскажу, — ответил Бродяга.

— А к чему готовиться? — уточнил я, не совсем понимая, что конкретно нужно делать.

— К переносу, — закатил глаза Бродяга, — тут же прорва энергии, телепортируемся сразу к Стуну. Он нас ждет. Жалко, что Гарр не в лучшей форме, тогда бы, можно было и не готовиться. А так, есть небольшой шанс очутиться в лагере врага или перед городскими воротами, но с их внешней стороны… И тогда, наверняка, нелюдь нам намнет бока!

Последнее предложение он, подмигнув мне, пропел, на мотив детской песенки про улыбку, с которой начинается дружба.

А я, вдруг, отчетливо представил нашу боевую троицу со стороны, и в голове заиграла песенка гардемарин, где они призывают не вешать нос.

Так я ее и напевал все несколько секунд подготовки и переноса, пока она не перестала быть актуальной, потому как нас уже было пятеро!

Правда, настроение последних двух в корне отличалось от нашего. Гарр так и вовсе был «скучный»: сидел, опершись спиной о стену, и претворялся обессиленным.

Реально готовившаяся к любому непотребству переполненная энергией Рина тут же принялась делиться с ним излишками, внимательно слушая рассказ Стуна.