— Получается, что верховный шаман либо хочет не пустить нас туда, либо сам желает проникнуть и что-то там сделать? Он может использовать башенные потоки и завихрения в своих целях? — уточнил я у Бродяги.

— Да кто ж его заразу знает… — крякнул в ответ мой лысый товарищ. — Если рассматривать самые негативные варианты, то мы должны принять за аксиому, что верховный шаман может все. Следовательно, нам нужно ему помешать. Даже если он не сможет управлять теми потоками, то сумеет их закоротить. И тогда рванет так, что, пожалуй, и гор не останется, не то что городов…

— Тогда нам всем нужно спешить к Башне! — не сдержалась Рина.

— Опять-таки, нет! — покачал головой Бродяга. — Плохая новость на этом еще не исчерпана. Девочка менталист, так же покаялась, что работала с пленными горожанами. Но не так, как это делали шаманы: не выпытывая информацию, а как бы перепрограммируя их.

Увидев, что кроме меня его никто не понял, Бродяга пояснил:

— Закладывая в них спящий до поры до времени приказ, которому они потом обязаны будут повиноваться. Судя по всему, пленным подстроят побег. Они проникнут в город, и так, кто-то из них (для девочки на тот момент все они были на одно лицо) выведет из строя защитные механизмы. Не исключено, что побег произойдет уже этой ночью. Пленных много, не принять их город не сможет, хоть уже и предупрежден о готовящейся диверсии. Всех вновь прибывших посадят на карантин с надежной стражей. Но лично я не исключаю, что среди беглецов будут и замаскированные шаманы. Гарр, ты понимаешь, к чему я веду?

— Да, я незаметно проберусь в город и помогу местным магам найти шамана под личиной беглеца, если таковой там будет.

— Верно! Еще я бы очень хотел, чтобы Стун сопровождал тебя в этом деле. Он и поможет в случае опасности, и связь с научниками я через него, как через потомка, смогу держать без особых проблем.

— Рина тоже твой потомок, — недовольно буркнул Стун.

— Тебя что-то не устраивает? — быстро спросил Бродяга.

— У вас задание сложнее и опаснее!

— А вы спасете целый Город!

— А вы — целый мир! — не сдавался Стун.

— Это не соревнование и не Игры — это война… — проникновенно проговорил Бродяга. — И ты солдат на этой войне и должен выполнять приказы. В данном случае — мои приказы. Вопросы есть?

— Да, — скрипнув зубами, ответил Стун, — каким образом мы будем держать связь?

— Вот это уже совсем другой разговор! — улыбнулся Бродяга.

Быстро раздав последние указания, Бродяга велел нам с Риной готовится к марш-броску по пересеченной местности. Самый неприятный разговор у лысого стратега состоялся с командиром партизан и с остатком сборного отряда. Ребята должны были разойтись в разные стороны, и позаботься о пленных нелюдях. Причем, каждый должен был сам решать, какого рода будет забота.

— Приказать доставить всех живыми в Город я вам не могу, так как понимаю, что это не в ваших силах. Совету я информацию по количество пленных посылать не стану. Скольких доставите, столько и будет. Все равно обмену уже не бывать… — сказал он серьезным хмурым мужикам, которые уже приняли немало бед от свалившихся им на головы агрессоров.

— Спасибо! — только и ответил за всех командир партизан.

Все остальные мужики синхронно кивнули головами.

Ни на одном из лиц я тогда не прочитал оправдательного приговора для нелюдей.

Когда-то я смотрел в фильме про индейцев, как один персонаж скачет на лошади, а второй, бежит рядом с завидной скоростью, держась за стремя. Примерно так мы неслись, держась за Бродягу. Еще в Башне он как-то пошутил, что может сделать сапоги-скороходы. Так вот, это была не шутка!

Три пары обуви-скорохода на нас троих. Держаться нам пришлось по той простой причине, что на такой скорости очень даже легко можно было разбиться. Поэтому Бродяга, как самый опытный скороход, и взял нас на буксир.

Притормозили мы только когда нам стали попадаться первые трупы. Да уж. Оказывается, защита Башни работала не только на отпугивание случайных путников, но и на отражение агрессии. Местами это были просто груды тел.

— С ума сходили и атаковали всех, кто был рядом, — пояснил Бродяга, проследив мой взгляд, — Рина, внучка, не смотри. Там местами совсем все плохо. Нечего тебе лишний раз это видеть.

А девушка и не смотрела. Она была занята плетением какой-то очень сложной цепочки из мелких безобидных заклинаний.

Я решил, что так она отвлекает себя от мыслей о том, что впереди нас ждет очень неприятная встреча, имеющая все шансы стать для нас последней в жизни.

По дороге, усланной телами нелюдей, мы быстро дошли до Башни. Для нас никаких преград больше не существовало. То ли Башня нас признала и видела в наших лицах защитников, то ли раз полностью миновав все преграды, получаешь к ним иммунитет. А может, верховный шаман попросту выжег всю защиту вне стен. Кто знает?

Возможно, Бродяга в курсе, но он сейчас так сосредоточен, что отвлекать его попусту не хочется.

Оказавшись у стен Башни, шаман не стал мудрствовать: большой круглый пролом в стене и оплавленный, превратившийся в мутное, непрозрачное стекло песок указывали на то, что здесь было жарко даже для пустыни.

Осторожно воспользовавшись разломом, приникаем внутрь. Первым все время идет Бродяга, я замыкаю нашу крошечную группу.

Сразу видно, что шаман — маг решительный. Он отнюдь не таился и дорогу расчищал себе огнем и мечом. Вот лежат две спрессованные металлические лепешки — бывшие самоходные латы. На миг мне даже жалко стало этих безмозглых и относительно безобидных любителей порядка.

От рощи, в которой мы с друзьями подкрепились и запаслись водой, не осталось почти ничего.

— Много бойцов с собой привел, — констатировал хмурый Бродяга, оглядев пространство, которое будто бы пережило налет саранчи, — посмотрим, сколько из них смогли пройти мимо двух моих каменных горгулий.

Что ж, в тот коридор Рину мы не пустили. Я, собственно, тоже отказался лезть туда по горе трупов. Да даже подходить туда по этим жутким лужам было уже пыткой.

А вот Бродяга — ничего — покряхтел, посокрушался, что грязновато вокруг, но полез по еще явно теплым телам и их фрагментам к самому потолку, где едва виднелась щель между трупами и сводом.

— Плохо пахнет, — сказала Рина, не поворачиваясь к груде тел, — хуже, чем обычно. Складывается такое ощущение, что многих просто выпотрошили.

— Может быть, — ответил я просто, чтобы не находится в жуткой тишине, — в принципе тут такой смрад, что я отдельных запахов даже не различаю.

— Везет же тебе, — криво усмехнулась девушка, — ладно, я дальше буду плести свое магическое макраме. Надеюсь, Блестящий найдет другой коридор, просто не представляю, как буду лезть по трупам даже во имя спасения мира. Я просто физически не смогу…

Да, действительно она просто находит успокоение в этих своих микрозаклинаниях. С минуту я посмотрел на переплетение всяких незначительных развлекалочек для детей, бытовых и косметических мелочей, что-то из медицины и вообще целый ворох чего-то абсолютно непонятного.

Ладно, пускай плетет, если это ее успокаивает.

Вскоре вернулся Бродяга.

— Молодцы ребята… — поделился он мнением о бушевавшей здесь схватке, — были. Красиво сражались и эффективно. Даже шамана смогли потрепать. Но теперь там не пройти, нет. Потолок обрушен. Пойдем, как настоящие герои — в обход. Благо Башня сама защищается, как может, и все опасные твари, что могут дышать воздухом, обе бегут, летят или ползут навстречу или вслед остаткам армии шамана. К тому же не будем забывать, что у меня остался подарок от Лича, который здесь, в условиях профицита энергии, работает без всяких нареканий.

— Как будем перемещаться? — уточнила Рина, не отвлекаясь от своего рукоделия.

Бродяга, только сейчас обративший внимание на ее занятие, с любопытством глянул на многочисленные тонюсенькие шлейфы энергий.

— Внучка, ты что такое задумала? У меня глаза болеть начинают, как только я пытаюсь разобрать, что за паутину ты тут плетешь…