Это было завораживающе красиво. Перед нами то появлялся воин, одним эффектным дуговым движением сносящий сразу три головы у нападающих разного роста, то он превращался в косца, подрубающего за раз чуть ли не десяток ног. И вот перед нами уже ветряная мельница под порывами ураганного ветра: срезающая своими лопастями все, что тянется к бойцу.

Подобного я не видел ни в каком фильме, ни с какой компьютерной графикой. Да и ни с каким одним видом искусства это было не сравнить. Сам для себя я назвал это визуальной поэзией, общим языком тела, оружия и умения ими владеть.

Но вот творцу уже наскучило рубить и кромсать. И только сейчас я увидел, что пятка у глефы заострена: воин – великий воин – начал колоть!

Что происходит? Как это возможно? Кто он такой?!

Разве подобное вообще в рамках человеческих возможностей? Дятел и то медленнее долбит ствол дерева, чем этот лысый гений орудует пяткой глефы, собирая обильный урожай. Скольких он уже положил? Не меньше четырех или даже пяти десятков.

Кажется, я все это время не дышал от восхищения.

Нет, это не бой. Или показательное выступление, или просто разминка. Я вижу, что бойцу становится скучно от однообразия нападающих, и от отсутствия необходимости применения в бою тактик и стратегий. Картина быстро меняется. Теперь я вижу скупое хладнокровное банальное выполнение опостылевшей работы. Но даже это продолжает завораживать.

Наконец, я вижу, что боец начинает зевать. Ему скучно. Мертвецов уже упокоено больше сотни, а волны их продолжают лениво накатывать одна за одной…

Но вот в поднятое к неестественно высокому (очередной привет пространственной магии) потолку лезвие глефы бьет первая молния. Потом целый сверкающий каскад начинает лупить по воину. А что делает тот? А он, не мудрствую лукаво, начинает отражать эти удары все той же глефой!

Но теперь он счастлив: его танец с оружием – живой и совершенно непредсказуемый. Как он движется! Мама дорогая.

А ведь он не просто обороняется. Вот первый электрический разряд не просто отведен в сторону, а зряче и даже преднамеренно отражен обратно. После этого в череде атмосферных разрядом наступает небольшая пауза, которой и пользуется лысый, блестящий от пота воин. Теперь молнии летят уже из пятки его глефы.

Откуда-то я точно знаю, что это заемная сила. Воин не сам генерирует электричество, он явно аккумулировал заряд в своем оружии, а теперь, пользуясь моментом, дает невидимому мне врагу почувствовать на своей шкуре собственную магию.

Как по мне, так зря он это. Если соперник действительно силен и мастеровит, то собственные приемы ему не помеха, так как в них для него нет ни секретов, ни неожиданностей. Первый раз, да, есть фактор внезапности, но дальше… сомневаюсь.

Так, блин, и есть! В нашего раздухарившегося и уже победно улыбающегося бойца словно бы врезается невидимый бешено разогнавшийся многотонный локомотив!

Удар был страшен. В последний миг выставленная в защитном движении глефа просто была смята в лепешку от острия до пятки и разложена на атомы. Воин же, с гудением рассекая спиной воздух, вылетел из поля зрения. И вскоре я услышал глухой удар. Видимо, лысый мастер впечатался в стену. Тут же в том направлении повалила следующая толпа мертвецов.

Я помнил о том, что все увиденное, либо уже давно закончилось, либо еще не произошло, но все равно не смог удержать движения в сторону мастера, нуждающегося в помощи.

- С ним все в порядке, - большая и сильная трехпалая лапа, сомкнувшись на плече, надежно удерживала меня на месте, - это было давно, и неправда. Точнее, правда, но только лишь видима ее часть. Кстати, нам достался очень удачный ракурс. И красоту мимолетной магической дуэли можно оценить, и того, что случилось с оглушенным воином, не видно…

- А что случилось с Блестящим?! – явно похолодев от ужаса, спросила Рина.

А мне было видно, что ответ на этот вопрос волнует всех остальных друзей.

Блестящий. Что-то я про него слышал на заре своего появления в этом мире. А, так это же тот самый полумифический персонаж, что помогал строить Башню, и вообще налаживал в мире вопросы связанные с магией. Это он ценой будущей потери разума предотвратил какую-то очень нехорошую заварушку у сломавшегося портала, а потом ушел сюда, и с тех пор о нем ничего не было слышно.

Так вот, чем он здесь занимался.

- Он выжил, если вас волнует именно этот вопрос, - ответил Рине монстр, - правда Лич, что так знатно его приголубил, уверен в обратном, поскольку собственными сгнившими глазами видел, как вашего красавца, орла и героя, растащила по кусочкам толпа мертвецов.

- Отвести глаза магу такой силы, что смог использовать такой мощный воздушный таран, отвести глаза почти так же сложно, как и убить его. Может быть, даже сложнее, - поделился Гарр своим авторитетным мнением в части иллюзий.

- Это в том случае, если ты имеешь дело с живым магом, - согласился всезнающий монстр, - но победить потерявший большинство уязвимых точек труп сильного при жизни мага легко только при должной подготовке и не на его территории. Ах, да, еще при условии, что этот маг заблаговременно не готовился восстать после смерти. А эта мразь не просто готовилась, она всю жизнь посвятила своему будущему посмертию.

- Когда ты говорил, что нам нужно будет опасаться Лича, имелся ввиду именно этот? – уточнил Стун, недовольно хмуря брови. – Сдается мне, что таран подобной силы не выдержать никому из нас.

- Женя мог бы попробовать, - возразил монстр, на полном серьезе, - если бы обладал минимальными знаниями, и если бы произошло правильное наложение реальностей, но это слишком маловероятно. Поэтому мы и ждем, когда будет наиболее подходящий шанс проскользнуть гиблое место.

После этих слов я стал центром пристального внимания.

- Имя довольно редкое, даже, наверное, единичное, но все же я обязан спросить: вы про нашего Женю говорите? – без тени ехидства уточнил Хрюн. – Просто он не производит впечатления, настолько одаренного человека. Он в принципе не производит положительного впечатления, если речь заходит не о драке или любом другом насилии над ближними.

- Вот! Вот можешь же говорить глупости, когда это нужно! Молодец, что послушал меня! – обрадовался монстр. – Дело в том, что у Жени, как у – скажем так – явления природы, безумно большой потенциал, который даже я понять не в силах. Вопрос лишь в том, насколько он раскроется.

- Если вы и правы, то все это настолько глубоко спрятано, что даже не верится в существование этого всего, - продолжил высказывать свои сомнения библиотекарь.

- А ничего, что я вас слышу? – пришел мой черед заговорить. – Некрасиво говорить о человеке в его присутствии так, словно того нет. Мне тоже слабо верится в собственную исключительность, но последние недели моей жизни упрямо говорят о том, что кто-то где-то на меня поставил нечто очень ценное. Видимо, мой самоназванный Дружище прав, и где-то в глубине меня что-то есть. Но я очень надеюсь, что это так и останется на своем месте и за семью печатями, потому что я сам себе нравлюсь именно таким, какой я есть. А если кому-то что-то не нравится…

- То он будет молчать об этом, как рыбка! – успокаивающе закончил за меня фразу Хрюн. – Я все понял и замолкаю, а то по шее получу и подвиг свой не совершу!

- Какой еще подвиг? – не понял его Флин.

- Ну, с украденной дудкой! Это же та самая возможность, которая выпадает в жизни только раз! У меня есть идеальное оружие последнего шанса: осталось только понять, когда шанс действительно последний, чтобы не истратить возможность по пустякам!

- Мне бы твои проблемы, - вздохнул Флин, - нас ведь тут раздавят, как мошек и не заметят, а ты все про дудки свои думаешь. А тебя не смущает, что здесь проблемы с течением времени?

- И с какого перепугу это должно меня смущать?

- А ты представь, что попадем мы в такую вот временную аномалию, все тут исправим, выберемся наружу в то время, как еще не родились. Или, наоборот, все наши знакомые и родные уже умерли.