И это только то, что можно было бы рассказать, глядя на рисунки. В жизни же, черти выглядели еще любопытнее: странная пластика при движениях, когда конечности порой сгибаются под неестественными углами, постоянные ужимки и всевозможные гримасы — эдакая карикатура на человека. А хвосты! До того подвижные и гибкие, что впору использовать их в качестве дополнительной руки!
Впрочем, вон в тени у стены, пританцовывая, стоит щуплый наполовину седой черт и кисточкой хвоста дорисовывает очередной сюжет эпической массовой термической казни.
Классических гигантских раскаленных сковород и чанов с кипятком для грешников здесь, конечно, нет, но зато в самом центре громадного зала расположена большая гладкая пустая площадка. Выглядит она словно дорожное плотно, только что отутюженное асфальтоукладчиком: черная, как смоль, и парит. Поверхность у нее явно очень горячая. Собственно, сразу же чувствуется, что в огромном помещении очень жарко.
Горгулья стоит и очень по-человечески растерянно чешет когтистой трехпалой лапой серый каменный череп.
— По идее, напасть они не должны, — наконец, выдает наш крылатый стратег, — они специализируются на ритуальной магии, основанной на специфическом способе жертвоприношения. Им нужны уже формально умершие, но еще реально способные воспринимать боль разумные существа. Почти у всех разумных есть такой миг, вот в этот промежуток времени, они добычу и хватают через мгновенные порталы. Как только сюда начали валить из портала многочисленные живые мертвецы, эти ребята почувствовали наживу и тоже заглянули на огонек. Как я понял, повторно умирающий труп для них настоящий деликатес. Обнаружив тут эдакий Клондайк, парни без спроса решили организовать здесь филиал. А потом в ретрансляторе что-то в очередной раз сломалось, и портальная магия напрочь перестала работать. Домой эти затейники вернуться не могут. Пользоваться привычной им магией — тоже. Первое время они пробовали сами убивать бродячих мертвецов, но без микропорталов толку от этого нет.
А чем они питаются? — уточнила Рина, пытаясь тоже выглянуть из-за моего плеча.
— Ты бы, внученька, не высовывалась, — резко произнес самопровозглашенный дед и расправил крыло, перекрывая девушке обзор, — не нужно, чтобы они тебя видели. Тут, понимаешь ли, по сути, большая строительная бригада, работники которой лет эдак сто не видели женщин. А питаются они фруктами, ягодами и крысами. Роют подземные ходы в соседние локации и быстренько добывают там себе пищу. Яркого света они не выносят, поэтому первое место в рационе надежно удерживают крысы и летучие мыши. У нас тут этого добра навалом.
Тем временем, нас не только заметили, но уже и организовали комитет по встрече.
Два полностью седых черта неторопливо шли в нашу сторону. На головах обоих были не то шлема, не то каски, с дырками для рогов. У одного шлем был белый, у другого — желтый.
Первым заговорил с нами обладатель белого шлема.
Не разобрав первых слов, я легонько пнул нашего гида по нижней лапе.
Бросив на меня удивленный взгляд, горгулья на удивление быстро сообразила в чем дело, смешно зашевелила ушами, и дальше все мы не только слушали приветственную речь, но и понимали ее.
— … сам Хранитель подземелья в своем улучшенном обличии с многоуважаемыми спутниками! Смеем заверить вас, что мы не нарушаем никаких строгих запретов и смиренно работаем над тем, чтобы вернуться домой, но силы с каждым годом покидают нас все стремительнее. Поэтому мы вынуждены просить у тебя, Хранитель, всесильной поддержки и всемерной помощи.
— Не спеши бить копытом, Маммон, — прервал черта наш монстр, — вечно тебе всего мало! Я ведь дал вам доступ в коридоры, полные еды и воды и не стал убивать, даже когда у меня было плохое настроение, а вы дразнили меня бильярдным шаром на ножках! Что же вам еще нужно?!
— Хранитель! — буквально возопил черт, именуемый Маммоном. — Ты дал нам хлеба, пожалел, но совсем позабыл о зрелищах! Посмотри только, как тяжело нам приходится! Наша стагнация грозит перерасти в деградацию! Чтобы не забыть азы нашего призвания, мы вынуждены заниматься созданием наглядных пособий прямо на стенах, безвозмездно облагораживая тем самым временно вверенное нам помещение. И не получаем за это никаких послаблений или вознаграждений…
— Нам просто нужно пройти, — перебил черта, который оказался даже более разговорчивым, чем он сам, монстр, — не исключено, что в результате нашей прогулки, вы сможете вернуться домой. Поэтому, чем меньше разговоров, тем лучше.
— Подвинься немного, мне же интересно! — услышал я шепот Рины у себя за ухом.
Аккуратно обернувшись, я обомлел — рядом стоял совершенно незнакомый молодой человек и улыбался мне хитро и победоносно.
— Гарр постарался! –не без гордости за друга прошептала она.
— Что ж он с голосом-то не поработал?! — пробурчал я, слегка отодвигаясь.
— Ничего, помолчу несколько минут — от меня не убудет, — прошептала Рина, с любопытством оглядывая двух седых чертей.
— Только на стены пристально не смотри, — предупредил ее, — там то еще зрелище.
— Хорошо, все равно освещение тут ужасное.
Странно, видимость тут действительно не очень. Как же я все умудряюсь рассматривать в деталях?
— Что ж, тогда мы проходим, — не дал мне додумать мысль приятный голос горгульи, — попросите своих подопечных не путаться у нас под ногами и воздержаться от шуток.
— Да какие нынче шутки, — отмахнулся черт в желтом шлеме, — старики без сил, а молодежь ленивая и бестолковая — загниваем…
Дослушивать его речь мы не стали, а аккуратно двинулись вперед.
Как-то само собой получилось так, что первым, естественно, шел Хранитель являя собой своеобразный ледокол, прорезающий нам путь в плотной группе не спешащих уступать нам дорогу чертей. Сразу за ним я подтолкнул Рину, и тут же сам пристроился ей вслед. Раз тут она являлась самым слабым звеном нашей небольшой цепочки, то стоило максимально ее обезопасить. Если бы ситуация позволяла, то, уверен, еще бы и Стун с Гарром стали бы по бокам от девушки.
Но плотный бурлящий поток постоянно находящихся в движении чертей, подававшийся в стороны перед горгульей, очень быстро смыкался за его спиной. В итоге мы двигались по очень узкому живому коридору. Это был одновременно самый мерзкий и вместе с тем страшный коридор в моей жизни. Он полностью состоял из глумливых оскаленных рож шевелящихся когтей, нетерпеливых притопывающих копыт и яростно подергивающихся хвостов. А глаза… то желтые, то красные — все они были одинаково безумные. Казалось, что любое неосторожное наше движение или слово способны стать искрой на пороховом складе.
Переведя встревоженный взгляд на Рину, немного успокоился: иллюзия была на диво хороша. Парень впереди не вызывал никаких вопросов. Шел себе вразвалочку и даже слегка косолапил. Подозрения — ноль!
Думаю, что те шутники, тоже ничего не подозревали. Они просто по слышимой только им команде, синхронно запустили каждому из нас в лицо по большой напуганной и разозленной летучей мыши.
Горгулья свою благодарно съела. Я — на рефлексах уклонился. Судя по удару камня о камень, донесшемуся из-за спины, Стун просто прихлопнул свою мышь, как комара. Дальше на миг все звуки потонули в истерическом визге Рины.
Заглушить его смог только нестройный, но мощный хор восторженных голосов, ревевших всего одно слово: «Ба-а-а-а-б-а-а-а-а!!!».
Нас всех спасло только то, что черти какое-то время не верили ни своим ушам, ни своему счастью, что дало нам возможность сгруппироваться в какое-то подобие римской «черепахи». Горгулья и сбоку и сверху укрыла за своими впечатляющими размерами крыльями Рину и Гарра, Хрюна и Флина. Мы же со Стуном, как единственные вооруженные члены отряда, защищали тыл нашей медленно ползущей к выходу рептилии.
Первую неорганизованную атаку мы отбили достаточно легко: Стун, как истинный мастер убийца, не колебался и мгновения. Как только к нам потянулись руки, оканчивающиеся костистыми пальцами, он переломил древко своей алебарды чуть ли не у самого наконечника и заработал получившимся топором с проворством лучшего в мире фехтовальщика и хладнокровием мясника.
