— То есть вы полагаете, что этот самый капитан Тарханов пытается использовать таланты Юлии Сергеевны в первую очередь в своих и только своих интересах? Я правильно вас понял?
— Примерно так. Я, конечно, не стремлюсь бросить тень на весь комитет в целом, но уж больно неприятный тип этот Тарханов. Поневоле и закрадываются сомнения в его честности и добросовестности.
— Хорошо Александр. Я вас понял. Постараюсь вам помочь. Я разузнаю об этом капитане Тарханове и его намерениях в отношении вас. Думаю, что в случае чего мне удастся избавить и вас и Юлию Сергеевну и Германа Валентиновича от его назойливого внимания.
На этом так сказать деловая часть нашей встречи с Павлом Трофимовичем можно сказать закончилась. Мы посидели еще где-то полчаса ведя непринужденную беседу. Павел Трофимович оказался очень милым собеседником, умеющим к тому же без особого труда располагать к себе людей. Наконец мы откланялись и засобирались по домам. Дмитриев проводил нас до входной двери, крепко пожал на прощание руку мне и дяде Герману и сказал напоследок:
— Ну что же надеюсь и верю, что это не последняя наша с вами встреча. Александр, Юлия Сергеевна запишите на всякий случай мой телефон. — и он продиктовал номер.
Мы вышли из квартиры, спустились по лестнице и оказались на улице. Когда я уже залез в машину, дядя Герман спросил меня:
— Ну что? Как тебе этот старикан?
— Ну на старикана он как-то не похож, — возразил я, — напротив выглядит и мыслит весьма моложаво. А в целом очень занятный тип. Я даже и не подозревал, что у нас в городе водятся такие. Разница между ним и Тархановым как между небом и землей.
Я хотел еще было добавить, что Павел Трофимович в отличии от Тарханова вряд ли пошел бы в услужение вору в законе, но вовремя спохватился и быстро прикусил язык.
— Ну что молодежь, куда вас доставить? — спросил дядя Герман, заводя автомобиль.
— Высадите нас на Набережной. Дальше мы доберемся сами, — попросила его Юля.
Выйдя на Набережной, мы некоторое время шли молча. Затем Юля вздохнула и сказала:
— Вот когда встречаешься с такими людьми как этот Павел Трофимович, возникает ощущение, что встретился с самой историей. Надо же сегодня вечером мы общались с соратником самого Бокия!
— А кто такой этот Бокий? — спросил я, — нет я знаю был такой чекист. Помню в романах Юлиана Семенова он действует как наставник молодого Исаева будущего Штирлица.
— Бокий одна из самых загадочных и интересных фигур в истории советских органов госбезопасности, — ответила мне Юля, помимо того, что он являлся крупным функционером и одним из руководителей ВЧК — ОГПУ в двадцатые и тридцатые годы Бокий был известен своим большим интересом к явлениям паранормального характера. Впрочем, ты это должен был понять это из слов Павла Трофимовича. Говорили так же, что под руководством Бокия предпринимались исследования разного рода оккультных и парапсихологических феноменов. Документальных доказательств этого опубликовано не было и в принципе все это оставалось на уровне слухов и домыслов. Но сегодня как ты понимаешь мы получили весомое подтверждение этих слухов и домыслов из уст не посредственного участника событий.
— Да-а, — протянул я, — чекист Бокий и всякого рода мистика, и парапсихология. Как-то это все необычно и непривычно. Трудно представить, что на Лубянке в свое время занимались такими вещами. Хотя может быть и сейчас занимаются? Как ты думаешь?
Юля в ответ лишь пожала плечами. Я помолчал немного и продолжил:
— В принципе главное, чтобы этот Павел Трофимович помог нам избавиться наконец от пристального внимания товарища капитана Тарханова. Если это произойдет, то я буду ему премного благодарен.
— Если это произойдет, то на смену пристального внимания капитана Тарханова придет пристальное внимание Павла Трофимовича Дмитриева. Не знаю какое звание он имеет. Его и тех, кто стоит за ним. Такой вариант ты не исключаешь? — возразила мне Заварзина.
— Очень может быть, — ответил ей я, — тут ничего исключать нельзя. Кто знает, может быть, вся эта специальная группа, созданная в свое время Бокием, существует где-нибудь в недрах КГБ и до сих пор? Слушай Юль, — сменил я тему, — ты, наверное, проклинаешь меня за то, что я в свое время уговорил тебя пойти к Герману Валентиновичу? Ведь если бы ты не послушала меня тогда, то и не было бы у нас этих сегодняшних проблем.
Юля отрицательно покачала головой и мягко сказала мне:
— Чему быть тому не миновать Санечка. Как только я начала активно действовать, с самого начала мне было понятно, что рано или поздно я неизбежно попаду в фокус внимания компетентных товарищей из соответствующих органов. Твоей вины тут нет никакой. Да и действовать более или менее успешно без содействия этих самых товарищей я естественно не могла. Надеюсь, что ты прекрасно понимаешь это и прекратишь винить себя по напрасно. Кстати, ты все хотел свозить меня в свой Старо Петровск и познакомить со своими родителями. Я подумала и решила, что уже созрела для проведения столь ответственного мероприятия.
Мне не оставалось ничего иного, как только удивленно воскликнуть:
— Слушай Заварзина не верю ушам своим! Ты что же решила наконец согласиться на мои настойчивые предложения и все-таки выйти за меня замуж? Нет видимо все-таки, что-то сдохло в лесу!
Юля улыбнулась мне и произнесла:
— В лесу никто не сдох, а ты Санечка с учетом всех условий должен все-таки крепко подумать нужна ли тебе такая жена как я.
— Когда едем в Старо Петровск?
— Ну не прямо сейчас, конечно. Думаю, если не произойдет ничего чрезвычайного, то Новый Год подходит просто идеально.
— Не пойму я Заварзина как это ты изменила свое отношение ко мне? Ведь сначала я тебе явно не нравился.
— Не то, чтобы не нравился. Просто ты казался мне совершенно обыкновенным и, честно говоря, скучным. Но, к счастью, я ошибалась.
Разговаривая таким образом, мы уже почти дошли до дома, в котором жила Заварзина. За время нашей прогулки снег, который начал падать крупными и редкими хлопьями из низких туч перешел в настоящий снегопад, сопровождаемый порывами уже по-настоящему зимнего ветра. Снег ложился на землю покрывая ее ровным белым слоем, знаменуя наступление длинной и холодной зимы.
(Продолжение следует)
