Следующим звуком, донесшимся до меня, был стук передней дверцы автомобиля Заварзиной. Затем я увидел ее саму. Она быстро двигалась навстречу катившему по дороге в направлении поворота на трассу ЛАЗу. Подойдя почти вплотную к автобусу, Юлия широко раскинула руки, затем вскинула их вверх и начала оживленно махать ими призывая водителя остановить машину.

Мотор Лаза явно сбавил обороты, затем автобус и вовсе остановился, подъехав почти вплотную к Заварзиной. Тут я потерял ее из виду так как она зашла за корпус подойдя к водительской двери. Через минуту — другую я вновь увидел Юлию, которая шла теперь по направлению к своей шестерке, а за ней двигался долговязый мужик. Как видно это и был тот водила, которому через несколько минут при въезде на мост должно было стать плохо с сердцем за рулем, итогом чего станет как его собственная смерть, так и гибель еще одиннадцати человек.

Они подошли к машине Заварзиной, причем Юлия постоянно разворачивалась передом к водиле и как-то по-особенному наклонялась к нему видимо для демонстрации своего эффектного декольте. Я, видя это не мог сдержать улыбки представив на секунду взгляд водилы буквально перед носом, которого маячила сейчас роскошная женская грудь минимум третьего размера, да и к тому же как я успел заметить абсолютно ничем не стесненная.

Они подошли к капоту шестерки, водила откинул его и полез в мотор. Рядом с ним пристроилась и Заварзина в позе, которую я определил сам для себя как “томную”.

Прошла минута, другая и голова водилы вынырнула из мотора. Он явно, что-то говорил Юлии, а она отвечала ему, разводя руками. Водила опять сунул голову под открытый капот. Вдруг, что-то изменилось. Голова водилы в очередной раз вынырнула из-под капота, он выпрямился, затем как-то странно пошатнулся, сделал попытку опереться о машину. Но эта попытка, судя по всему, ему не удалась, и он стал медленно оседать на дорогу возле шестерки Заварзиной.

Тут я понял, что нельзя больше терять ни секунды. Я мигом выбежал из остановки и помчался к Юлии. Подбежав к ней, я увидел, что водила, раскинув руки уже лежит навзничь на асфальте, а на его лице застыла гримаса, свидетельствующая о сильной боли.

Я нагнулся над ним и спросил громким голосом:

— Мужик, что с тобой? Тебе плохо? Ты меня слышишь?

Однако водила молчал и из его горла раздался лишь сдавленный стон. Я поднял голову и спросил у Юлии:

— Аптечка, нитроглицерин в аптечке есть?

В ответ она отрицательно затрясла головой.

— Черт я тоже с собой ничего не взял. Идиот! Ты сможешь вставить исправную свечу?

— Да, конечно. А что…

На тебе свечу, — я вытащил из кармана пиджака исправную свечу, — садись в машину и дуй через мост на пост ГАИ. Обрисуй им обстановку и пусть они вызовут сюда “Скорую помощь”. Давай быстрее! Стой! Надо этого мужика с дороги оттащить. Раз, два взяли!

Мы оттащили водилу, я сунул свечу Юлии, через пару минут она села в машину и стала заводить мотор. Мотор чихнул пару раз и завелся. Она шустро тронула с места, повернула на трассу и быстро исчезла из виду.

Я еще раз наклонился над сраженным сердечным припадком водилой и убедился, что его вид не внушает мне оптимизма. Он уже не реагировал ни на какие внешние раздражители и его лицо заливала мертвенная бледность. Я попытался нащупать у него пульс, мне это не удалось, я чертыхнулся и вспоминая занятия по оказанию неотложной медицинский помощи, которые мне в свое время довелось посещать, расстегнул на груди мужика рубашку и стал делать ему непрямой массаж сердца.

Я жал и жал на грудь лежащего неподвижно водиле, периодически пытаясь нащупать у того пульс. Наконец мне удалось сделать это. Я облегченно перевел дух. Тут сзади раздались шаги я обернулся на них и увидел мужчину примерно своего возраста, который подойдя ко мне спросил:

— Что случилось то? Серьезное что? Может помочь чем?

Видимо это был один из сопровождавших детей педагогов. Заметив, что с водителем их автобуса произошло неладное он отжал изнутри створки дверей и вышел наружу, дабы узнать, что все-таки произошло.

— Нитроглицерин или какое ни будь другое сердечное есть? — спросил я его.

— У меня нет. Но я сейчас сбегаю спрошу. Может быть у Лидии Васильевны, что — ни будь есть. — И он побежал обратно к автобусу.

— Воды хотя бы принеси, — крикнул я ему вслед.

Через некоторое время я заметил возвращающуюся к повороту шестерку Заварзиной. За ней ехала машина ГАИ. Заварзина затормозила возле меня быстро открыла дверь, вылезла из машины и подбежав ко мне взволнованно спросила:

— Саша, как тут? Все нормально?

Вслед за ней из своей машины вылез гаец подошел ко мне вскинул ладонь к фуражке и косясь на декольте Заварзиной представился:

— Лейтенант Петляков. Что тут у вас происходит?

— Да вот человеку плохо стало. Водителю вот того автобуса. Я девушку послал “скорую” вызвать, а сам как мог первую помощь оказал. — ответил я.

Вскоре приехала “Скорая помощь”. Водилу спешно погрузили в машину, и “Скорая” уехала с включенной сиреной. В общем делать нам с Заварзиной на этом повороте больше было нечего. Свою миссию мы выполнили. Пора было возвращаться в город.

Обратно ехали практически молча, лишь изредка перебрасываясь редкими фразами. Юля периодически хмурила лоб и прикусывала губы. Было видно, что напряжение еще не вполне оставило ее.

— Расслабься подруга, — сказал я и хлопнул ее по плечу, — вот сегодня мы еще людей спасли. Если так дело дальше пойдет, то нам можно будет работать спасательной командой уже на постоянной основе. Слушай, Юль, — добавил я, — не знаю как ты, но я жрать хочу, поскольку позавтракать не успел. Тормозни возле какой — ни будь столовки. Тут не далеко одна.

Заварзина с какой-то хитринкой посмотрела на меня и сказала:

— А зачем тебе столовая Саша? Желудок портить? Поехали ко мне домой. Я накормлю тебя прекрасным завтраком. Я же очень хорошо готовлю.

Я приподнялся на подушке и посмотрел по сторонам. Следов Заварзиной в близи я не заметил. Как видно я задремал буквально на пару минут, но этого времени Заварзиной хватило, чтобы переместиться из-под моего бока на кухню откуда сейчас раздавался стук ножа о разделочную доску и голос Юлии, которая напевала себе какую-то мелодию под нос. Это очевидно свидетельствовало о ее хорошем настроении, а также и о том, что она все же решила продемонстрировать мне свои кулинарные таланты.

Сразу сделать этого не получилось. Юлия припарковала машину во дворе, мы вылезли из нее, вошли в подъезд, поднялись на третий этаж и остановились перед дверью под номером 30. Заварзина залезла в сумочку, достала из нее ключи, открыла дверь и взмахом руки пригласила меня войти в прихожую. Я вошел, следом вошла она. Юлия быстро закрыла дверь, бросила сумочку на пол, подошла в плотную ко мне, обхватила меня своими руками за шею и тут же впилась в мои губы.

После долгого поцелуя она, прервавшись и переведя дух произнесла:

— Марш в душ! Я сейчас приду к тебе.

После душа мы переместились на диван в комнату, которая, судя по всему, служила Заварзиной спальней. Наконец видимо совсем умаявшись, я отключился ненадолго, но за это время Юлия успела переместиться на кухню и судя по доносившимся оттуда звукам развить там бурную деятельность.

Саша! — раздался ее голос, — вставай, мой руки и садись есть.

Я поднялся с дивана, надел штаны, футболу и пошел в направлении кухни. Войдя, я увидел Юлю на которой был коротенький халат, надетый к тому же явно на голое тело. На столе стояли тарелки с нарезанным сыром, колбасой, в отдельной миске я разглядел политый майонезом овощной салат. На плите стояла небольшая кастрюлька, в которой варились сосиски. Заварзина сказала:

— Извини, но я как-то не планировала сегодня кормить мужчину, поэтому то, что могу предложить сейчас это так перекус на скорую руку. Впрочем, если ты останешься голоден я могу тебе налить борща. Он свежий вчера только сварила. Выпить хочешь?