Как говориться мы ехали, ехали и наконец приехали. Поворот на Гусев находился примерно в двадцати километрах от Величанска.

Мы подъехали к нему, Юлия хотела затормозить, но я махнул рукой вперед:

— Едем к мосту.

Мост располагался примерно в полутора километрах от поворота. Заварзина съехала на обочину и остановила машину. Мы вышли и вступили на мост. Речка в действительности была не очень широкая, но, судя по всему, глубина именно здесь под мостом была очень приличная.

Я оперся на перила и свесился вниз. Налетавший порывами ветер ерошил мои волосы. От воды тянуло сыростью и прохладой. Мимо нас по мосту медленно пропылила старая “Победа”, затем два грузовика, вслед за ними автобус-“коробочка”. Но в целом движение через мост по крайней мере в это время дня было не сказать, что бы особенно оживленное.

— Да, — сказал я и еще раз посмотрел вниз, — падать отсюда не особенно большое удовольствие. Мост достаточно высокий, да и глубина реки под ним видимо не маленькая. Если туда упадет целый Лаз, да еще полный пассажиров, да к тому же если эти пассажиры — дети, то будет очень худо. Юля ты уверена, что все произойдет так как ты увидела в этом своем вещем сне?

Она не ответила мне и лишь утвердительно кивнула головой.

Я подумал еще не много. Затем еще раз поглядел вниз и сказал Юлии:

— В общем понятно, что если водила отрубиться при въезде на мост, то перехватывать автобус здесь уже поздно. А организовывать вдвоем срочные спасательные работы тоже не выход. Организовать их конечно можно. Но боюсь, что эффект от них будет не значителен. Вот ты примеру обучена правильным действиям в подобной ситуации? — обратился я к Заварзиной.

Она в ответ отрицательно покачала головой.

— Вот видишь! «Следовательно что?» — спросил я ее.

— Что? Не томи. У тебя есть предложение как надо поступить правильно, чтобы избежать несчастья?

— Правильные действия лежат на поверхности. Они самые простые. Надо всего на всего не допустить, чтобы этот автобус, которым управляет человек с инфарктом, въехал на этот мост. И тогда все обойдется. По крайней мере для этих детей, которые должны погибнуть в субботу. И задержать этот автобус нужно совсем ненадолго. Ровно до того момента, когда у водилы станет плохо с сердцем. Тебе ясен расклад? Кстати, в этом своем сне ты не узнала возраст этого водилы?

— Он молодой еще. Постарше нас, но молодой. Сорока еще нет.

— Надо же действительно молодой. А сердце уже не к черту. Ну ладно. Поехали назад к повороту.

Через несколько минут мы доехали до поворота. Я обратил внимание на то, что метрах в двухстах от него находилась автобусная остановка, металлические стены которой, как всегда, были испещрены образцами заборной словесности и живописи.

Юлия свернула, а затем вновь заглушила машину. Я вышел на дорогу и стал вглядываться вперед. Дорога здесь шла под горку, впереди был заметен большой бугор. Именно с него и должен будет съезжать в субботу утром автобус, наполненный детьми, которые будут ехать в летний оздоровительный лагерь. И мне с Юлией надо сделать так, чтобы они доехали до этого лагеря живыми и здоровыми.

Я подумал еще не много потом повернулся к Заварзиной и произнес:

— В общем Юля, думать особенно нечего. Мне думается, что самый верный алгоритм действий в этой ситуации один. Надо задержать автобус именно здесь, на повороте. Задержать буквально на пару-тройку минут. На большее как ты понимаешь не потребуется. Когда у водилы станет плохо с сердцем надо, чтобы он находился не за рулем автобуса, который на большой скорости въезжает на мост.

И как этого добиться? «Перегородить моей машиной дорогу?» — спросила меня Заварзина.

— Можно конечно и так. Но мы поступим лучше. Перегородим дорогу тобой.

— Это как? Слушай Солдатов, меня начинают бесить твои тупые шуточки!

— Тише, тише Заварзина. Я не шучу. Ты помнишь, что сказал Жеглов Шарапову по поводу красивых женщин?

— Солдатов ты утомляешь меня! Ты просто не выносим. В субботу тут могут погибнуть дети! А ты развлекаешь меня какими-то сомнительными цитатами, — голос Юли кажется уже начинал звенеть от негодования.

— Вот ты совершенно нетерпимый человек. Ты даже не выслушала меня до конца. Как ты работаешь со студентами, не понимаю! Глеб Жеглов сказал Шарапову, что “красивой женщине всегда хочется сделать что — ни будь приятное”. Усекла Заварзина?

— Я не понимаю к чему ты говоришь все это. — Угрюмо произнесла она.

— А к тому, что красивая женщина у нас это ты.

— Ну и что?

— А то. Ты красивая. А водила не ветхий пень какой ни будь. Впрочем, на тебя засмотреться может и ветхий пень.

— Спасибо тебе. Пней ветхих мне только до полного счастья не хватало.

— Да на здоровье Юленька! И кстати надеюсь, что тебе так же известно время, когда произойдет катастрофа.

— Примерно известно.

— Превосходно. Нам надо подъехать сюда минут так за несколько. Далее вот тебе задание — одеться как можно более сексуально я бы сказал вызывающе сексуально. Ну примерно, как вчера, когда ты пришла навестить меня в моей скромной обители.

— А что вчера? И как это я так вызывающе была одета? По — моему совершенно обычно. По сезону.

— Да по сезону. Не спорю. Только мне потом моего соседа чуть ли не холодной водой отливать дабы в чувство привести.

Заварзина ничего не сказала на это лишь в очередной раз фыркнула в ответ. Но я уже немного привык к ее фырканью и ироничным ухмылкам поэтому как ни в чем ни бывало продолжил свой инструктаж.

— Значит ты одеваешься максимально сексуально, наносишь боевой раскрас, ну не мне тебя учить. В общем все делаешь так, чтобы не один мужик не смог при виде тебя долго в чувство прийти. Далее мы приезжаем сюда заранее быстренько выводим ненадолго твою машину из строя. У тебя есть скажем не исправные автомобильные свечи?

— Не знаю. Вряд ли.

— Ну ладно это не проблема. Попробую достать. На крайний случай можно с аккумулятором помудрить. В общем выводим твою машину временно из строя и ждем автобус. Ты в машине я вон на той остановке. Со стороны наблюдаю.

— А почему со стороны? Я думала ты мне помогать будешь.

— Буду, буду. Непременно. А сейчас я что делаю? Только вот в субботу я буду тут третий лишний. Без меня тебе легче будет и автобус тормознуть и водилу задержать. Поняла расклад Заварзина?

— Поняла, поняла, не дура. Дальше что. Что я должна делать?

— Включить свое женское обаяние, что же еще? Короче тормозишь автобус, говоришь водиле так мол и так машинка заглохла не заводится не едет, а я опаздываю помоги мол добрый человек я в долгу не останусь и так далее. Ну и томной козочкой вокруг него прыгаешь. В общем желательно создать у водилы впечатление, что если он сумеет помочь тебе, то ты отдашься ему прямо на капоте. Может быть. Ради спасения жизни детей ты должна исполнить этот этюд на “отлично”. Впрочем думаю, что тебе это будет не сложно.

— Хорошо, все понятно. Дальше то что?

— Тянешь время по максимуму. Пока водиле плохо не станет. А дальше по обстановке. Я в это время наблюдаю от остановки и в случае чего выдвигаюсь на помощь. Диспозиция ясна?

— Ясна. А если он не остановит автобус? Что мы тогда будем делать, Саша?

— Нужно, чтобы остановил. Все в твоих руках. Ты должна постараться на все сто. Впрочем полагаю, что шансы на то, что этот водила не остановится совсем ничтожны. Слова Глеба Жеглова помнишь?

Заварзина утвердительно кивнула головой. Я еще подумал не много и сказал:

— Давай ка съездим за мост. Ознакомимся, так сказать, с местностью.

— Что ты задумал Саша? — спросила Юлия.

— Ничего особенного просто небольшую разведку местности. Поехали!

Результаты разведки, в общем и целом, удовлетворили меня. Примерно в километре от моста размещался пост ГАИ далее была виднелась окраина небольшого поселка. В общем в случае чего было куда и к кому обратиться за помощью.