— Все так, Санечка. Но учти, что хотим мы того или нет, но Маша теперь для нас потенциально источник возможных неприятностей и, может быть, крупных.
— А что она сделает. Заложит нас Пашкевичу? Но и пускай закладывает. Нам же не по 16 лет. Мы взрослые люди и самостоятельно выбираем с кем нам строить отношения. А с кем нет. Да если она и предпримет, что-то подобное то скорее навредит сама себе. Будет выглядеть законченной дурой и стервой.
— Все это верно, но я бы не стала на твоем месте не до оценивать возможной опасности, которая может проистекать от нее. Я вот просто чувствую это. Боюсь, что все только начинается. Я уже говорила тебе, что некоторые вещи я предвижу очень хорошо.
— А плевать на эту глупую Машку, — сказал я и обнял Юлю. — Замуж за меня пойдешь?
— Сейчас не время говорить об этом, — ответила она мне и ловко выскользнула из моих объятий.
В один из теплых осенних дней в конце сентября мы опять явились на квартиру к дяде Герману по его вызову. Эти походы к нему мало по малому становились для нас привычными и обыденными тем более, что мы хорошо понимали, что есть информация, которой лучше всего не обмениваться по телефону.
После кратких взаимных приветствий мы вновь уединились в комнате за закрытыми дверями.
Дядя Герман был сегодня явно в хорошем настроении и даже напевал себе под нос какую-то незатейливую мелодию.
— Ну что, Юлия Сергеевна, — обратился он к Заварзиной, — новости у меня для вас не плохие совсем не плохие. Сначала я вам хочу принести огромную благодарность за ту неоценимую помощь, которую вы оказали нам в деле Зазнобина. Просто боюсь представить те последствия для нас если бы преступники довели свой умысел в его отношении до конца. Что касается меня то скорее всего я был бы уже на заслуженной пенсии. Еще бы! Убит и ограблен заслуженный человек, ветеран, Герой Советского Союза. А так и волки сыты и овцы целы. Мы сумели предотвратить тяжкое преступление, схватить преступников можно сказать с поличным!
— Они сознались? — я перебил своим вопросом монолог дяди Германа.
— А куда они денутся! Сознались конечно. Самое интересное за этой парочкой числится похоже не один такой эпизод. Правда без трупов. Их подозревают в совершении нескольких подобных преступлений. Раньше они правда орудовали в столице нашей Родины, а тут решили перенести свои действия в провинцию. Работали на черный рынок коллекционеров государственных наград, возможно с выходом за границу. Ну этим сейчас другие люди будут заниматься, на днях этих гавриков этапируют в Москву. Так что благодарность министра в приказе я считай уже имею.
— А что с Белоненко? — спросила Юлия.
— Раскололся. Сразу и бесповоротно. Он действительно задолжал очень серьезным людям крупную сумму, и они предложили ему отработать долг таким вот образом. Белоненко приходился Зазнобину дальним родственником по линии матери и был когда-то вхож к нему в дом, хотя, честно говоря, старик своего родственничка терпеть не может.
— Ну другого от этого подонка я и не ожидала! — поморщившись сказала Юля.
— А вы что знакомы с ним?
— Белоненко когда-то пытался безуспешно ухаживать за Юлией, — сказал я.
— Ага понятно. Ну тогда моральный облик вашего неудавшегося ухажера должен быть вам известен. Скажу сразу трус он и подонок. Таких еще сыскать надо. Такой неудавшийся хозяин жизни. Пижончик. Раскололся мигом. Давить даже не пришлось. Рыдал, в ногах у следователя валялся. Ну теперь ему предстоит длительная командировка в места не столь отдаленные. Москвичам он не нужен, они его нам на съедение оставляют.
— А что с другими фигурантами? — поинтересовалась Юля.
— Что с другими. С другими тоже имеются подвижки. Сливко как я уже вам говорил арестован и доказательств совершенных им преступлений найдено при обыске столько, что хватит на десятерых. Он тоже во всю дает признательные показания. Не отвертится, одним словом. Но на днях я получил новости из Ростова.
— И что там? — Юлия даже привстала.
— Задержан Чикатило Андрей Романович. Подробностей я пока не знаю, но надеюсь скоро узнать.
— Как бы он не вывернулся. Он очень хитрый и изощренный убийца. Такого голого руками не взять, — с сомнением в голосе произнесла Заварзина.
— Не вывернется. Я хоть и не в курсе всех обстоятельств, но мне шепнули, что доказательства на пару связанных с ним эпизодов имеются. И вроде как доказательства железные. Ну а раз если удастся связать его по крепче хотя бы с некоторыми эпизодами, то рано или поздно и по остальным раскрутят его на признание. Там тоже не мальчики им занимаются. Профессионалы крепкие. Можете мне верить.
— Главное, чтобы больше не было убийств. А что по Михасевичу?
— Вот с Михасевичем пока сложнее всего обстоят дела. Как-то мне пока не удалось полностью убедить белорусских коллег. Они там у себя в Витебске не мычат не телятся. Да и Жавнорович этот больно большим авторитетом и поддержкой сверху пользуется. Местный Шерлок Холмс не меньше. Кому же хочется признавать то, что годами в суд дутые дела отправляли, да награды за это получали пока душегуб у них под носом орудовал. Но я еще не все возможности для их убеждения использовал. Так что не волнуйтесь. Найдем управу и на Жавноровичей и на Михасевичей.
— По скорее бы. — несколько нервно сказала Юля и поправила выбившуюся прядь волос.
— Ну к сожалению не всегда желаемого можно быстро добиться. Хотя я и понимаю ваше волнение. Но ничего, уверен Михасевичу не долго осталось гулять на воле. Тем более, что дело о поимке Витебского душителя уже на контроле ЦК КПСС. Так что уверен скоро ему придется коротать дни в камере.
Дядя Герман встал со стула походил немного по комнате и вновь обратился к Заварзиной:
— Эх, Юлия Сергеевна, учитывая ваши прямо скажем сверхъестественные возможности я бы взял бы вас на работу к себе.
— И в качестве кого если не секрет, — улыбнулась Заварзина.
— Придумали бы в качестве кого! И название бы подобрали вашей должности соответствующее.
— Что попусту фантазировать и сотрясать воздух Герман Валентинович. Вы же понимаете, что это невозможно. У вас еще могут быть крупные неприятности из-за того, что вы прислушивались к моим советам. Так что учтите это. Я очень неохотно согласилась с рекомендацией Саши обратиться за помощью к вам. Собственно говоря, я пошла на это лишь потому, что не видела никакого другого выхода. А молчать я уже не могла.
— Понимаю, как не понимаю. Я же старый сыскарь. В людях по неволе научился разбираться. Без этого на моей работе никак. Я ведь вам не сразу поверил. Думал, вскружила Сашке голову какая-то девица наговорила всякой ерунды, а он молодой, зеленый уши и развесил. Но теперь готов даже извиниться за прежнее недоверие. Надеюсь, что наше не формальное сотрудничество продолжится и впредь и будет столь же продуктивным.
Юлия согласно кивнула головой. Я не преминул иронично высказаться:
— Ты, дядя Герман, наверное, уже планируешь при помощи Юли вторую звезду на погоны получить, или вообще повышение?
— А что племянничек. Плох тот солдат, который не хочет стать генералом. И потом у меня самого в черепушке кое-что имеется. Думаешь мне легко было полученную от Юлии Сергеевны информацию в дело пустить? Нет тут тоже соображалка должна работать. Чтобы нужного человечка найти, да так ему информацию преподнести дабы он ее не в мусорную корзину отправил, не на дальнюю полку положил, а работать с ней начал. Тем более, что информация, что называется горячая и меры по ней надо принимать как можно скорее. Так что недооцениваешь ты меня. Твой дядя Герман кое-что еще может.
Дядя Герман вышел из комнаты, затем через пару минут вернулся обратно и обратился к нам потирая руки:
— Ну что молодежь, пошли перекусим. Там Анна Петровна, что-то вроде праздничного ужина соорудила. По моей настоятельной рекомендации. И по пятьдесят граммов нам выпить дозволит. Не каждый день столько опасных преступников ловят. А без вас боюсь у меня сейчас совсем другое настроение было бы. Так что пошли. Выпьем, закусим!
