Вторая дырка на стене ушла от первой недалеко — 6–7 сантиметров. Очень даже неплохо. И наконец проверка на очередь. Я зарядил магазин парой патронов.

— Теперь, нажав гашетку, подержи ее несколько секунд утопленной, — проинструктировал я Киррэта. — Ты затвор забыл передернуть.

Умник, спохватившись, передернул затвор, прицелился и выстрелил. Одиночный. Ну что ж, можно не бояться случайного перерасхода патронов. Пистолет стреляет только одиночными или же я до конца в нем еще не разобрался.

— Поздравляю, Киррэт! Теперь у тебя есть классная игрушка.

Прошло уже полчаса, как мы забрались на довольно высокий холм как раз напротив входа в ущелье, прорезавшее окраинные горы на глубину не менее двух километров. На такое большое расстояние я с этого холма был не в состоянии просмотреть все ущелье, но одно было ясно — в этой «дыре» уже давно поселился полный пипец.

В данном ущелье, в двух-трех сотнях метров от его начала, когда-то давно произошла грандиозная битва. Судя по развалинам, в данном месте проход в горах, ширина которого составляла около двухсот метров, был перегорожен высокой крепостной стеной от скалы до скалы. Киррэт, намного лучше меня разбирающийся в горах и горных строениях, кратко объяснил мне, что в таких ущельях обычно много осыпей, которые с двух сторон сходятся вниз к руслу реки. В древности строители эту трещину в окраинных скалах сильно облагородили: речку закрыли в туннель; поверх него пустили дорогу; все осыпи разобрали на строительство поперечной стены, башен в стене по бокам дороги, туннеля для реки, широченной дороги. Благодаря этому ущелье превратилось в монструозный коридор с отвесными скальными стенами.

Большие пространства по сторонам дороги в таком ущелье должны были занимать рынки, таверны, склады и прочая коммерческая недвижимость, рассчитанная на обслуживание проходящего и проезжающего люда. От всего этого практически не осталось никаких следов, если не считать больших куч битого камня. И это неудивительно, так как даже от крепостной стены и надвратных башен не осталось ничего. Причем в данном случае слово «ничего» имело уже другой смысл — здесь не осталось даже камней. Они оказались сплавлены в какую-то лавоподобную массу на всю ширину ущелья, сформировавшую очень пологий вал высотой в три-четыре метра. И все это, естественно, жутко фонило настолько густой остаточной магией, что было бы глупо надеяться найти какую-нибудь лазейку в этом громадном коридоре.

— Киррэт, я правильно понимаю, что вон та скальная стена обрушилась после боя? — я показал Умнику на левую стену ущелья.

— То что она обрушилась — это верно, — ответил Киррэт. — А вот во время или после боя, я не знаю.

С левой стороны скальная стена была очень неровной практически по всей высоте, и этот обвал протянулся от начала ущелья в глубину метров на 400–500 — более точно с нашей позиции было сложно сказать. Отличались стены еще и текстурой — правая сторона была вся оплавлена в глубину ущелья от входа в него метров на триста, а левая имела естественные цвет и неровную поверхность природного камня, который еще не заглажен воздействием природных стихий. К тому же у подножия левой стены были большие холмики свежей (в геологическом масштабе хронологии) осыпи.

На вершинах гор, между которыми проходило ущелье, остались развалины то ли крепостей, то ли замков, и судя по виду этих гор и руин на них, там наверху тоже шли активные боевые действия, после которых сохранилось много магической энергии. Все это имело интерес в том плане, что обойти поверху заваленное ущелье казалось безумной идеей, и столь же безумным выглядел вариант с правой стеной ущелья, которая нехило так фонила. А вот левая стена была в этом плане чистенькой, поскольку оплавленные магическим огнем слои скального материала благополучно обвалились, оставив после себя очень неровную поверхность, что давало простор для человека с навыками скалолазания. По такой скальной стенке мы могли пробраться в глубь ущелья до тех мест, где магическое загрязнение было уже не таким сплошным, что давало нам шанс найти проход наружу. Эту идею я и объяснил Киррэту.

— Звучит разумно, — пробормотал Умник, разглядывая скалу. — Вот только боюсь, что по такой скале бабу Тому мы не сможем протащить без дополнительного снаряжения.

— У нас есть выбор, — стал рассуждать я. — Мы можем вернуться в лагерь, признав этот рейд неудачным и через некоторое время отправиться к следующему выходу. Можем попытаться пройти здесь. Если у нас получится, то перед нами встанет следующий выбор: либо идти вниз до ближайшего города, закупать необходимое снаряжение в виде веревок, крючьев и прочего, что позволит нам сделать проход на скальной стенке, посильный для бабы Томы. Другим же вариантом будет переход снаружи до следующего выхода и попытка войти в Проклятые горы в другом месте с возвращением к нашим в лагерь по другой дороге.

Последний вариант может оказаться слишком долгим, так как мы не знаем, с чем столкнемся. Второй вариант реалистичен, но придется помучиться. Ну а первый нас просто возвращает к месту старта без положительного результата. Лично мне больше нравится второй вариант, то есть я предлагаю помучиться. Ты же говорил, что неплохо лазаешь по скалам, вот тебе и флаг в руки!

— Зачем мне флаг?

— Чтобы ты шел впереди и вел за собой своих верных соратников!

— Аха-ха-ха! Это у вас так говорят, значит, — рассмеялся Киррэт. — Ну что ж, давай попробуем. Сам-то как по части скалолазания?

— В прошлой жизни был опыт и навыки, но не скажу, что считался одним из лучших. Надеюсь, это тело тоже не подведет.

— Тогда я предлагаю денек полазить по окрестностям, поискать что-нибудь, что может оказаться полезным на скале. В первую очередь будем искать веревки и железки, способные заменить крючья.

— Ты доверишься древним веревкам? Да и железки за столько времени должны превратиться в ржавую труху.

— Я не раз использовал веревки, которые находил в развалинах, и научился определять, каким из них можно доверять, а каким нет. Веревки в этих горах встречаются разные. Некоторые древние канаты в дюжину раз лучше, чем современная рухлядь. Что касается железок, то ты прав, но я имел в виду металлические изделия из сплавов, стойких к коррозии. Просто такие штуки удобно называть «железками», хотя они совсем не железные. Помнишь кованый забор, сквозь который ты просочился? Сколько лет он простоял, а ты на нем следы коррозии видел? Вот то-то же!

Ну и здесь по бокам от входа в ущелье должны были существовать рынки для ремесленников. В мире магов не могли ведь обитать одни только маги. Кто-то же из ремесленников должен был их обслуживать. На нижнем конце ущелья такие рынки намного крупнее, но здесь, наверху товар должен быть качественнее. Так что пороемся здесь в поисках костылей и веревок.

В итоге мы до конца этого дня копались в развалинах в тех местах, на которые Умник указал. К счастью именно там остаточной магии было не так много, да и обломков камней тоже, так как ремесленные рынки никогда не заморачивались монументальностью сооружений, а магии в их работе было немного. Раскапывал хлам в основном Киррэт, а я больше контролировал «духов» и «жаб» и время от времени ворошил то, что мне было под силу. Потом плюнул на поиски крюков и веревок, оставив это занятие профессионалу, и начал ориентироваться на картинку своего левого глаза. И вот тут дело пошло на лад.

Еще когда раскапывал тайники в бандитском поселке и его окрестностях, я обратил внимание на интересный момент. Если вначале я предполагал, что в тайнике светятся какие-нибудь артефакты, выкопанные из развалин, то впоследствии, изучая содержимое вскрытых схоронок, я обнаружил, что светятся и обычные монеты. Причем не только монеты древние — светились также монеты современные, принесенные в горы бандитами еще совсем недавно. Я тогда подумал, что монеты, лежа в тайнике вместе с артефактами, впитали от них какую-то часть магической энергии. Чтобы проверить эту гипотезу, я попросил Киррэта показать мне какие-нибудь монеты, принесенные им с равнины и которые еще не соприкасались близко с добычей из развалин. Оказалось, что такие «чистые» монеты светились ничуть не хуже, чем те, которые можно было бы заподозрить в облучении магической энергией Проклятых гор.