— А что у нас со швейцарцами? — спросил я, поворачиваясь к графу Рихтеру.

— А вот тут всё очень интересно, — усмехнулся Рихтер. — Швейцарцы, как всегда, ведут себя осторожно, но их разведка в последнее время активизировалась. Они явно что-то замышляют. Наши агенты докладывают, что в последние дни в приграничных районах замечено несколько групп швейцарских диверсантов. Они пытаются проникнуть на нашу территорию, но пока безуспешно. Однако я бы не стал недооценивать их. Швейцарцы — мастера скрытных операций.

Я кивнул, обдумывая его слова.

— Хорошо, усильте патрули на границе, а я, в свою очередь, распоряжусь поставить дополнительные заслоны. Пусть наши разведчики тоже будут на чеку. Нам нужно знать, что они задумали.

В этот момент дверь зала распахнулась, и на пороге появился… Николай Михайлович Соболев, собственной персоной. Он был одет в строгий деловой костюм.

— Привет, господа, — сказал он с лёгкой усмешкой, оглядывая собравшихся. — Давненько не виделись.

Все присутствующие, как по команде, уставились на него, не веря своим глазам.

— Коля⁈ — изумлённо воскликнул граф Волынский. — Ты⁈ Но как…

— Потом расскажу, — отмахнулся Соболев, бесцеремонно усаживаясь за стол. — Давайте к делу.

Я усмехнулся, наблюдая за реакцией собравшихся. Да уж, появление Соболева произвело эффект разорвавшейся бомбы. Этот щуплый старичок, который ещё вчера еле передвигал ноги, сегодня выглядел совсем иначе. Он выпрямился, расправил плечи, а в его глазах появился блеск.

Он оглядел присутствующих аристократов, которые все, как один, смотрели на него.

— Так вот, господа аристократы. Вы, конечно, ребята бравые. Но! Одной силой сыт не будешь. Информация, друзья мои, вот что сейчас важнее всего. Знать, где враг, что задумал, чем дышит, с кем спит…

Он многозначительно поднял указательный палец, как учитель в школе, обращаясь к нерадивым ученикам:

— А по поводу швейцарцев… Дай мне два дня, Теодор, я подниму старые связи и всё узнаю. И вообще… — тут он сделал паузу и, хитро прищурившись, добавил, — … мне нужно финансирование, чтобы шпионов подкормить. Тогда будут сведения и от австрияк тоже.

Я улыбнулся, глядя на него.

— Николай Михайлович, значит, решились всё-таки? — спросил я, уже заранее зная ответ.

— Ну, пропадёте вы без меня! — улыбнулся Соболев, обводя взглядом всех присутствующих. — Одной силой не навоюешь. Мозги, господа — вот что сейчас важнее пушек. А ребята вы клёвые. Так что да, я с вами!

⁂

Президентский дворец

Город Вена, Австро-Венгерская Республика

— Идиотизм! — гневно кричал президент Австро-Венгерской Республики Леопольд Фердинанд. — Полный идиотизм! Как вы могли допустить такое⁈

Перед ним, сжимаясь от страха, стояли Аристарх и Ангелина — родители Теодора Вавилонского. Они, как провинившиеся школьники, мялись на месте, не зная, куда девать руки.

— Ну и что мне с вами делать? — прорычал президент, смерив их презрительным взглядом. — Ваш сын, этот щенок, оказался не так прост. Он не поддался на шантаж!

Аристарх, с трудом сглотнув, упал на колени и пролепетал:

— Ваше… Ваше Превосходительство… Мы… мы не виноваты… Мы думали…

— Думали⁈ — взревел Леопольд Фердинанд. — Да вы вообще думать не способны! Вы — бесполезные, никчёмные куски…

Ангелина, всхлипнув, тоже упала на колени рядом с мужем.

— Я надеялся, что вы, как родители, сможете повлиять на него, — продолжил президент уже более спокойным тоном. — Что сможете убедить его сдаться, пока не поздно. Но, как я погляжу, вы сами не в состоянии справиться с собственным сыном.

— Мы… мы пытались, — пролепетала Ангелина. — Но он… он нас ни во что не ставит.

Аристарх молчал несколько секунд, обдумывая ситуацию. Затем он выпрямился и дрожащим голосом произнёс:

— Ваше Превосходительство, у меня есть идея! Безумная, конечно. Но… кто знает? Может, сработает.

Ангелина, не понимая, к чему он клонит, с надеждой посмотрела на него.

— Мы устроим… — продолжил Аристарх, — … показательную казнь.

Ангелина побледнела ещё больше.

— О чём ты говоришь, дорогой? Ваше Превосходительство, не слушайте его, он явно не в себе…

— Молчать! — рявкнул президент и переспросил: — Казнь? В каком смысле?

Аристарх, откашлявшись, пояснил:

— Устроим инсценировку показательной казни, Ваше Превосходительство! Покажем на весь мир, как наш никчёмный сын о нас не заботится! Какой он, на самом деле, бессердечный и жестокий!

Президент с недоумением посмотрел на него:

— Ты идиот? Мы же себя в плохом свете выставим! Да и не могу я вас казнить — вы подданные Империи, с которой, по факту, мы пока не воюем.

Аристарх с Ангелиной, услышав это, облегчённо выдохнули. Ну хоть какой-то проблеск здравого смысла в этой безумной республике!

И тут президента, как молнией, озарила гениальная, как ему показалось, идея.

— Хотя… Знаете, а ведь это хорошая мысль! Только казнить вас буду не я, а… османы!

Услышав это, Аристарх с Ангелиной переглянулись. Лица их вытянулись, а глаза округлились.

— Да-да, именно так! — подтвердил президент. — Мы же цивилизованная страна, а не какие-то там варвары. А вот османы… Они — другое дело, те ещё беспредельщики! Они славятся своей… гхм… своеобразной системой правосудия. Они вам устроят такую казнь, что весь мир содрогнётся! Знаете, как они обычно поступают с иностранными шпионами? О, у них богатая фантазия! Например, они могут подвергнуть вас казни «Караван Смерти».

Аристарх сглотнул. Ангелина задрожала так, что её чуть не стошнило от ужаса.

— К-караван? — выдавил Аристарх.

Леопольд Фердинанд хищно улыбнулся и, сцепив пальцы в замок, подался вперёд:

— О, вы даже не представляете, как это интересно! Жертву привязывают к медленному мулу, но не просто так. Ей разрезают сухожилия на коленях, ломают ступни, чтобы не могла бежать, а затем сажают на деревянное седло с гвоздями, торчащими вверх. Караван отправляется в путь — день за днём, километр за километром. Без воды, без еды, под палящим солнцем, обнажённое тело истекает кровью и покрывается волдырями. И самое прекрасное — мула ведёт не человек, а другой мул, привязанный впереди. Он движется медленно, но неумолимо.

Ангелина ахнула, прикрыв рот руками. Аристарх осел на колени.

— Н-нет… Мы же умрём… — он замолк, судорожно хватая воздух.

— Ну, не сразу, — президент усмехнулся. — Это займёт несколько дней. Иногда недель. Всё зависит от того, как сильно вы хотите жить. Конечно, есть и другие варианты. Например, «Колыбель Махмуда».

— Что за…?

— Османы запирают жертву в особый деревянный короб с острой железной решёткой внутри. Её укачивают, как младенца в колыбели, но с каждым покачиванием тело всё глубже вонзается в острые шипы. Сначала это просто боль, затем глубокие порезы… а потом… ну, вы понимаете.

Вавилонские, осознав весь ужас положения, обмякли и закрыли лица руками.

— Ну что? — весело спросил Леопольд Фердинанд. — Выбирайте.

Тишина. Только тихие всхлипы перепуганных супругов.

— Нет? — Леопольд пожал плечами. — Ну ничего, я выберу за вас.

— Вы не можете… Мы же… — только и смог вымолвить Аристарх.

— Ну что ж вы, мои дорогие, меня так недооцениваете? Не только могу, но и сделаю. Вы хотели казнь? Получите! Османы любят зрелища, а я позабочусь, чтобы вас передали именно в их руки. Они ведь ещё и любят показывать такие вещи в публичных местах… Это будет просто шедеврально!

Он хлопнул в ладоши, и в зал вошли два стражника.

— Отправьте их османам. Пусть они покажут, на что способны.

Город Вадуц, княжество Лихтенштейн

Селим, сын падишаха, слонялся по узким улочкам Вадуца, проклиная всё на свете. Холодный ветер с гор, равнодушные взгляды прохожих, чужая речь — всё это раздражало.

Он с тоской вспоминал тёплые покои дворца, шёпот фонтанов и шелест шёлковых занавесей. Но долг — превыше всего. Отец, султан Мурад, скоро должен был отметить свой сотый день рождения. И не важно, что он всегда выглядит на тридцать. Юбилей — не шутка! Каждый из отпрысков султана обязан был преподнести ему дар, достойный правителя Османской Империи.