— Дамы и господа, приветствую вас в Национальном Музее Истории Лихтенштейна! Мой жених, его светлость Теодор Вавилонский, доверил мне честь не только участвовать в создании этого места, но и открыть для вас эти врата.

За её спиной возвышались огромные, невероятно сложные ворота, ведущие дальше, в сердце музея. Их поверхность была покрыта сложнейшим переплетением гигантских шестерёнок, рычагов, сфер, крюков, часовых механизмов, которые сплетались в причудливый узор. Этот механизм был настоящим чудом инженерной и, как уже успела убедиться Анастасия, магической мысли Теодора.

Она сама когда-то два дня билась над загадкой их устройства, пытаясь понять принцип работы, но так и не смогла. Когда Теодор показал ей, как они действуют, активируя их своей силой, она запуталась ещё больше — казалось, этот механизм собран вопреки всем законам логики и физики, как будто случайно сложился из хаоса, но каким-то непостижимым образом он работал безупречно. И повторить такое, она была уверена, не сможет никто.

— Позвольте мне открыть врата в наш музей, — продолжила Анастасия. — Многие считают Лихтенштейн маленьким и незначительным. Но я смею утверждать, что история нашего княжества богата и удивительна. И сегодня вы увидите не просто музей, а, возможно, величайшее собрание исторических артефактов не только Лихтенштейна, но и всей Европы! Когда вы увидите всё своими глазами, вы убедитесь в этом сами. И, смею вас заверить, здесь нет ни одной реплики, ни одной копии. Всё, что увидят ваши глаза — подлинники, собранные по крупицам или восстановленные рукой великого мастера.

Она подняла руки, активируя свой Дар. Магическая энергия полилась от её ладоней к воротам. Сложный механизм ожил, пришёл в движение с мелодичным скрежетом, лязгом и тиканьем тысяч невидимых часовых механизмов.

Шестерни вращались, рычаги двигались, сферы поворачивались, крюки цеплялись друг за друга. Это было любопытное зрелище — танец металла и магии. Огромные створки ворот, каждая весом в несколько тонн, медленно и бесшумно расходились в стороны, открывая проход в основные залы музея.

Анастасия, чувствуя лёгкое головокружение от напряжения, спустилась с возвышения и смешалась с толпой, наблюдая за реакцией гостей, когда они, затаив дыхание, начали входить в музей и осматривать экспозицию.

Эффект был потрясающим! Тот самый пожилой английский коллекционер, который бормотал про свою бесценную коллекцию, вдруг замер перед витриной с греческими статуями, побледнел, схватился за сердце и начал оседать на пол. Его помощник едва успел подхватить его и влить в рот какие-то капли.

Другой коллекционер, специалист по нумизматике, увидев коллекцию старинных золотых монет некой давно исчезнувшей цивилизации — их идеальное, почти зеркальное состояние, — издал странный звук, похожий на предсмертный хрип, и потерял сознание.

Его едва откачали. Оказалось, он понял, что его собственное собрание, которым он так гордился и в которое вложил целое состояние, было лишь набором затёртых кругляшей по сравнению с этим великолепием.

Оружие, доспехи давно забытых героев, древние артефакты, сияющие магической силой, короны давно исчезнувших королей, украшения невероятной красоты — всё было подлинным, и опытные ценители понимали это с первого взгляда, даже сквозь сверхпрочные защитные стёкла, которые, как шепнул ей Теодор, могли выдержать прямой выстрел из гаубицы.

Экспозиция была размещена более чем в двухстах просторных, великолепно освещённых залах, сгруппированных по эпохам, странам, правителям. Интерактивные панели рассказывали истории экспонатов, голограммы воссоздавали давно ушедшие миры, а тихая, едва слышная музыка создавала особую атмосферу погружения в историю.

И Анастасия знала — это только начало. Первый из нескольких музеев, которые Теодор планировал построить по всему Лихтенштейну, чтобы превратить княжество в мировой культурный центр.

Один из гостей, тот самый впечатлительный прусский аристократ с моноклем, буквально прилип к барельефу, изображавшему грандиозную битву титанов — одну из ключевых сцен древнегреческой мифологии.

— Невозможно! Великолепно! Древние историки писали, что он был утерян, уничтожен во время пожара Александрийской библиотеки! Но как? Почему он именно здесь? В Лихтенштейне⁈ О, Вселенная, я готов умереть прямо сейчас, ибо ничего лучшего я в жизни уже не увижу!

Анастасия подошла к нему, с трудом сдерживая улыбку.

— Уважаемый господин, я бы на вашем месте не спешила с выводами. Уверяю, моему жениху ещё найдётся, чем удивить вас в будущем. Открою вам маленький секрет: совсем скоро состоится открытие ещё одного музея. С не менее впечатляющей коллекцией.

— Когда⁈ — старик вцепился в её руку. — Скажите, когда⁈ Я должен это увидеть!

— Точно не знаю, — улыбнулась Анастасия, осторожно высвобождая руку. — Может, через неделю, может, через три-четыре месяца. Всё зависит от… обстоятельств.

Старик тут же обернулся к своему помощнику, который стоял рядом с видом обречённого мученика.

— Бенедикт! Тупой ты индюк! Почему ты стоишь и слушаешь эту прекрасную мадемуазель, а не бежишь продлевать нашу гостиницу⁈ На год продли! Нет, на два! Выкупи хоть всю гостиницу, если понадобится! А лучше найди и купи мне дом в Лихтенштейне! Я остаюсь здесь до открытия второго музея!

— Но ваша семья… Ваша супруга… — пролепетал Бенедикт.

— К чёрту семью! К чёрту супругу! — закричал старик. — У них есть барельеф сражения титанов! Настоящий! Ты понимаешь, что это значит⁈ Я не уеду отсюда, пока не увижу всё! ВСЁ!

Анастасия наблюдала за этой сценой с улыбкой. Музей производил фурор, вызывал подлинный восторг и даже лёгкое помешательство у особо впечатлительных ценителей. Но теперь пришло время для второй, не менее важной, части плана Теодора.

Вскоре к ней подошла группа заинтересованных господ — те самые китайские аристократы во главе с почтенным Ляо.

— Простите, прекрасная хозяйка, — обратился Ляо, низко кланяясь. — Мы хотели бы узнать… возможно ли здесь что-то приобрести? Некоторые из этих экспонатов… они просто бесценны! И мы готовы предложить за них очень, очень хорошую цену.

— О, что вы! — покачала головой Анастасия, изображая лёгкое сожаление. — Все экспонаты были любезно предоставлены для музея моим женихом, господином Теодором Вавилонским, и теперь принадлежат народу Лихтенштейна. Они предназначены для того, чтобы радовать глаз публики, а не пылиться в частных коллекциях. Но… — она сделала паузу, заметив, как загорелись глаза у её собеседников. — … если вы так хотите что-то купить, возможно, у моего жениха осталось кое-что для продажи. У него ведь есть своя небольшая антикварная лавка.

Глаза китайских аристократов расширились от удивления и предвкушения.

— Лавка? Где? Как её найти?

Анастасия достала из сумочки изящную визитку из плотного картона с золотым тиснением. Но, прежде чем она успела её передать Ляо, как бы случайно налетевший порыв сквозняка (хотя окна в зале были плотно закрыты) подхватил целую пачку таких же визиток, лежавших неподалёку на столике, и разнёс их по всему залу.

— Ой! Какая неприятность! — воскликнула Анастасия, притворно взмахнув руками. — Сквозняк… Ну ничего, пара штук у меня осталась. Слуги сейчас уберут остальное. Вот, возьмите, пожалуйста.

Она вручила визитки удивлённым китайцам и отошла в сторону, с улыбкой наблюдая, как другие гости с любопытством подбирают разлетевшиеся карточки. Нужно было видеть их лица, когда до них доходило: владелец этой невероятной коллекции, полной уникальных подлинников, имеет ещё и собственный магазин, где торгует антиквариатом!

Мысль была очевидна и проста: если ЭТО он подарил городу, то какие же невообразимые сокровища он оставил на продажу в своей лавке⁈

Через несколько минут зал заметно опустел. Почти все гости, схватив визитки, ринулись на поиски антикварной лавки Вавилонского, надеясь урвать себе кусочек истории… ну, или просто что-то очень дорогое и редкое.

К Анастасии подошёл граф Василий Петрович Гордеев, который всё это время наблюдал за происходящим из угла зала.