— Проклятые тупицы! Шевелитесь! — ревел Папа Легба, пинками подгоняя своих прислужников. — Мне нужна армия. БОЛЬШАЯ армия! Тащите сюда всех!

Прислужники метались как угорелые, натыкаясь друг на друга. Один даже умудрился дважды вбежать в одну и ту же дверь с интервалом в десять секунд, за что незамедлительно получил теневую плюху.

— Харэ! — рявкнул Легба, когда перед ним наконец собралась разношёрстная толпа. — Это что? ЭТО ЧТО⁈ — он обвёл рукой собравшихся. — Это не армия! Это… это… даже слов нет!

Несколько сотен местных аборигенов, одетых в основном в набедренные повязки и ритуальную раскраску, сгрудились в центре подземного зала.

— Жалкое зрелище, — процедил Легба. — Но выбора нет. Придётся вас… апгрейдить.

Он расхохотался своей шутке, но никто не поддержал. Прислужники переглядывались с ужасом — когда Папа смеялся, обычно кто-то умирал.

— Апгрейдить, — повторил он. — Улучшать, тупицы! Теневая версия 2.0! Папуасы-плюс! Дошло до вас, нет⁈

Он ткнул пальцем в самого крупного из аборигенов:

— Ты! Иди сюда!

Абориген, здоровенный детина под два метра ростом, затрясся от страха.

— Я? Н-но, Великий Папа Легба… Мамба не хочет быть теневым… Мамба хочет домой, к жене и десяти детям…

— Какая трогательная история! — всплеснул руками Легба. — А знаешь, что я тебе скажу? Плевать мне на твоих детей!

Он щёлкнул пальцами, и две извивающиеся Тени обвили Мамбу.

— Нет! Не-е-ет! — вопил абориген.

Но через минуту это был уже не совсем Мамба. Его глаза светились красным, а из спины торчали теневые шипы. Но самое интересное — улыбка — широкая и неестественная, как будто кто-то разрезал рот от уха до уха.

— Как ощущения? — поинтересовался Легба.

Мамба потянулся, хрустнув всеми костями сразу.

— Мамба чувствует силу! Мамба хочет крушить! Мамба будет уничтожать!

— Отлично! Следующий! — Легба потёр руки.

К вечеру армия теневых абориген была готова. Это были одержимые Тенями — высокие, тощие, с безумными глазами и телами. Они рычали и клацали зубами, которых у них теперь было явно больше нормы.

— Мда… — протянул Легба, оглядывая своё «войско». — Негусто. Но, что есть, то есть. МЫ ИМ ВСЕМ НАВАЛЯЕМ!!! ПОКАЖЕМ, КТО В АФРИКЕ ХОЗЯИН!!! ВПЕРЁД!!! ЗА ТЬМУ!!! ЗА ПАПУ ЛЕГБУ!!!

Влажный экваториальный лес Африки

Скала с гвардейцами и молчаливые, но смертоносные «ниндзя» Лунь Чень продвигались через поселения, кишащие одержимыми.

Бои были короткими, но эффективными. Нефритовые клинки и пули гвардейцев Вавилонского быстро успокаивали самых агрессивных. А энергетические лезвия и иглы воинов клана Розы добивали тех, кто пытался напасть из засады.

Магнус со своими големами работали как артиллерия — подавляли очаги сопротивления на расстоянии, превращая хижины и их одержимых обитателей в пылающие руины.

Методично, дом за домом, улица за улицей, они зачищали территорию, выполняя приказ Теодора. Местные жители, чьи тела и души поглотила Тьма, превратились в безмозглых, агрессивных тварей, нападающих на всё живое.

Но главная задача была проста: найти логово Папы Легбы, собрать разведданные и, по возможности, не вступать в прямой контакт с ним или его ближайшими приспешниками. Ликвидация — это уже была задача самого Теодора.

В очередном селении бой затянулся. Одержимых здесь было особенно много. Они лезли изо всех щелей, выли, шипели, бросались на гвардейцев, пытаясь пробить их броню своими теневыми атаками.

— Да их тут как тараканов, — брезгливо поморщился Кувалда, одним ударом своего молота превращая очередного одержимого в кровавую кашу.

— Работаем, парни, работаем! — командовал Скала, его щупальца-клинки летали в воздухе, оставляя за собой лишь чёрный дым на месте уничтоженных Теней.

Лунь Чень, наблюдавшая за этим со стороны, лишь улыбалась. Она действовала иначе. Её отряд двигался бесшумно, нанося точечные удары. Их энергетические клинки быстро вспыхивали и тут же гасли, кроша одержимых на части.

Иногда, правда, им попадались поселения, где не было врагов. Только напуганные до смерти местные жители, не тронутые Тьмой. В таких случаях приказ был однозначен: мирных не трогать. Убедиться, что опасности нет, и двигаться дальше.

Скала наблюдал, как его гвардейцы, опустив оружие, проходят мимо жмущихся к стенам хижин людей. Можно было бы, конечно, оправдать тотальную зачистку. Кто знает, что у этих дикарей на уме? Вдруг нож в спину воткнут? Потенциальная угроза — значит, нужно ликвидировать. Так поступили бы многие командиры, которых Скала знал. Рационально, эффективно и безопасно для своих. Но Теодор мыслил иначе.

Скала не переставал удивляться своему командиру. Он видел много сильных — и людей, и Одарённых. Видел тех, кто, дорвавшись до власти, быстро теряли человеческий облик, превращаясь в монстров, упивающихся своей силой и вседозволенностью.

Власть развращает — это Скала знал точно. Она как яд, медленно проникающий в душу. Человек начинает считать себя выше других, мерилом всего, господином жизни и смерти. Забывает, что право на жизнь есть у каждого, даже у самого слабого и бесполезного, с точки зрения «великих мира сего».

Теодор же… он был другим. Его возможности казались безграничными. Но он не упивался ими. Он оставался человеком. Более того, порой казалось, что он переживал за жизни простых людей даже больше, чем они сами.

Скала вспомнил недавний случай с реабилитационным центром в Вадуце. Старое, полуразрушенное здание на окраине, где пытались вернуть к нормальной жизни алкоголиков, наркоманов и лудоманов.

Городской совет хотел снести его к чертям. Доводы были железные: центр убыточен, неэффективен (за последнее время «излечились» всего шестеро из почти семидесяти!), земля дорогая, да и вообще — кому нужны эти отбросы общества?

Но Теодор запретил снос.

— Вы говорите, ВСЕГО ЛИШЬ шесть человек излечилось? — спросил он тогда. — Посмотрите на это иначе. Не всего лишь шесть, а ЦЕЛЫХ шесть человек получили шанс на новую жизнь.

Теодор помолчал и тихо добавил:

— Моей силы хватит, чтобы стереть этот город с лица земли. Верите мне?

Советники молча кивнули. Да кто бы сомневался.

— И, если мне важны жизни даже этих шести человек, которых вы считаете потерянными. Так почему же вам они не важны?

Теодор не просто запретил снос. Он выделил деньги на капитальный ремонт, на новое оборудование и на повышение зарплат персоналу. Он дал этим «потерянным» людям шанс. И веру в то, что они кому-то нужны.

Скала тогда смотрел на Теодора и понимал — вот он, настоящий лидер. Не тот, кто ведёт за собой силой или страхом, а тот, кто ведёт за собой человечностью.

Именно поэтому Скала, старый вояка, прошедший через кучу сражений, сейчас беспрекословно выполнял приказ — не трогать мирных. Хотя инстинкты кричали об обратном. Здравый смысл подсказывал, что любой из этих испуганных дикарей может оказаться врагом.

Но приказ Теодора был важнее и собственной безопасности, и даже самой логики войны. Потому что этот приказ шёл не от расчёта, а от сердца.

Размышления Скалы прервал Магнус. Генерал-артиллерист, чьи сенсоры были настроены на обнаружение тёмной энергии, почувствовал: что-то надвигалось.

Скала поднял голову. Небо над джунглями, ещё секунду назад чистое и голубое, начало стремительно темнеть. Но не так, как бывает перед грозой. Тьма сгущалась неестественно, как будто кто-то постепенно выливал на небо ведро чёрной краски. От неё исходила такая мощь, что будь у Скалы на затылке волосы — они непременно встали бы дыбом.

— Ну ни хрена себе тучка… — пробормотал Буран, инстинктивно делая шаг назад.

Магнус уже разворачивал свои орудия, готовясь ударить по сгущающейся тьме. Его системы наведения захватили цель, индикаторы готовности загорелись зелёным.

Но Скала резко поднял руку.

— Отставить! Отступаем! Немедленно!

— Но командир! — крикнул один из гвардейцев. — Мы же почти закончили зачистку.