Искатели «осмысленной» и «удовлетворительной» жизни — эти слова были ключевыми прилагательными в то время — часто требовали «права» на хорошее здоровье и расширения возможностей для его достижения. Многие люди, в том числе феминистки, выступали против ортодоксальных врачей и Американской медицинской ассоциации, которая, по их мнению, была монополистической, расистской и сексистской.[1763] Другие американцы настаивали на том, чтобы правительство делало больше для борьбы с болезнями, добившись в 1970 году выделения средств на «войну с раком». Другие выступали против табачной промышленности, добившись в 1970 году, чтобы компании, производящие сигареты, размещали на пачках надпись «Предупреждение: Генеральный хирург определил, что курение сигарет опасно для вашего здоровья». В январе 1971 года реклама курения была запрещена на телевидении и радио.[1764]

Это был ещё один золотой век для сторонников реформы питания, которую многие считали ключом к улучшению здоровья. Контркультурщики, в частности, распространяли евангелие органического садоводства и превозносили достоинства овса, фиников, семян подсолнечника, чернослива и изюма. Многие сторонники считали, что особенно важно избегать фальсифицированных продуктов, производимых индустриальной цивилизацией: лучше есть «натуральную» пищу, как это делают крестьяне в странах третьего мира. Отчасти благодаря усилиям Ральфа Нейдера, свободного и неукротимого критика корпоративных злоупотреблений в американской жизни, в конце 1960-х и начале 1970-х годов возникли более широкие «пищевые страхи» — об опасности добавок, упаковки мяса и переработки. Роберт Финч, министр здравоохранения, образования и социального обеспечения Никсона, в 1969 году издал приказ, запрещающий продажу цикламата, искусственного подсластителя, который, как считалось, может быть связан с раком. В том же году был запрещен пестицид ДДТ. Американская ассоциация сердца усилила предупреждения о высоком уровне холестерина. К началу 1970-х годов, по оценкам, около 50% американцев регулярно принимали витамины или другие пищевые добавки.[1765]

Хорошее здоровье требовало «фитнеса». Книга доктора Кеннета Купера «Аэробика» (1968) была продана тиражом 3 миллиона экземпляров в течение следующих четырех лет. Появились клубы здоровья, а продажа спортивного инвентаря, включая разнообразные специализированные кроссовки, переживала бум.[1766] Кроме того, фитнес стал требовать духовного и психологического роста, а также физического благополучия. Популяризаторы «Движения за человеческий потенциал», терапевты из Института Эсалена и других мекканских центров, а также гуру неописуемой экзотики слетались, как джинны, чтобы облегчить бремя американской цивилизации, охваченной стрессом. Эксперты рассказывали о конфронтационных «встречах», гештальт-терапии, биоэнергетике, «тренинге чувствительности», медитации, массаже, дыхании, наркотиках и даже легком рекреационном сексе. Любой из них или все они могли бы раскрыть присущую человеку духовность, расширить его потенциал и зажечь рассвет Нового времени.[1767]

Многие из тех, кто встал на путь «самореализации» в это неспокойное время, несли с собой тяжелый антиэстаблишментский багаж. Действительно, нападки на авторитеты, которые уже в 1960-х годах привлекли активистов всех мастей, приобретали все больший размах. Критики заявляли, что крупные и бюрократические учреждения — школы, университеты, больницы, правительства, корпорации — угрожают природной доброте человека. Крестоносцы «свободных школ» осудили образовательный истеблишмент и возглавили движение за «открытое образование», которое должно быть неформальным, основанным на «открытиях», и, прежде всего, ориентированным на ребёнка.[1768] Другие вызовы авторитету казались повсеместными. Солдаты противостояли офицерам, репортеры — редакторам, пациенты — врачам, художники — кураторам, аспиранты протестовали против требований и создавали профсоюзы. Старшеклассники сопротивлялись учителям и демонстративно носили запрещенные батники. Коренные американцы и мексикано-американцы поднимали знамена «красной силы» и «коричневой силы». Несколько священников и монахинь даже порвали с церковью, чтобы вступить в брак, иногда друг с другом. Правозащитники поддерживали дальнейшее расширение юридической профессии. Ни одно учреждение не могло отгородиться от риторики о правах, звучавшей по всей стране.

Феминистки стали одними из самых ярых сторонников перемен. В период с 1969 по 1973 год — пик феминистской активности — они создали сотни организаций, включая фракции в профессиональных группах, коллективы в университетских городках, центры женских исследований и комитеты политических действий. Лига действий за равноправие женщин, созданная в 1968 году, возглавила борьбу против дискриминационных практик в промышленности, образовании и других учреждениях. К 1974 году появились десятки новых феминистских периодических изданий, большинство из которых были созданы в 1970 и 1971 годах. Журнал Ms., начатый в январе 1972 года как разовое издание, разошелся тиражом 250 000 экземпляров за восемь дней.

Некоторые из самых заметных феминисток были радикалами, исповедующими презрение к мужчинам: Наклейка на бампере гласила DON’T COOK DINNER TONIGHT, STARVE A RAT TODAY (НЕ ГОТОВЬТЕ УЖИН ВЕЧЕРОМ, УМОРИТЕ КРЫСУ ГОЛОДОМ СЕГОДНЯ).[1769] Однако гораздо более многочисленными были те женщины, включая миллионы домохозяек, которые не называли себя феминистками, и требовали положить конец неравному обращению. Они были лучше организованы и более сильны, чем когда-либо прежде, в своём стремлении добиться прав. К началу 1972 года они повлияли на Конгресс, который подавляющим большинством голосов одобрил Поправку о равных правах. К середине 1973 года её ратифицировали двадцать восемь штатов.[1770]

Верховный суд, как и в 1960-е годы, особенно решительно поддержал «революцию прав». В 1969 году он отменил законы штатов, согласно которым для получения пособий по социальному обеспечению необходимо было прожить в стране один год.[1771] В конце года Эрл Уоррен ушёл в отставку, и его заменил Уоррен Бургер, умеренный миннесотец, назначенный Никсоном. Однако во многих отношениях уход Уоррена, казалось, мало что изменил. В 1970 году суд Бургера постановил, что установленные законом права на получение пособий по социальному обеспечению и инвалидности не могут быть отняты у людей без соблюдения надлежащей правовой процедуры.[1772] В 1971 году он единогласно поддержал новые жесткие федеральные правила, касающиеся дискриминации при приёме на работу, а год спустя в деле «Фурман против Джорджии» постановил, что смертная казнь является «жестоким и необычным наказанием» и, следовательно, нарушает Восьмую поправку.[1773] Это решение, принятое 5 голосами против 4, содержало лазейки, которые позволяли штатам санкционировать смертную казнь, если она не была произвольной или капризной; двадцать девять штатов быстро сделали это. Более того, Суд Бургера оказался жестким в отношении преступности, приняв ряд решений, ослабляющих правила Миранды. Тем не менее, до начала 1973 года он не проявлял признаков того, что навяжет стране новый консерватизм.

В 1973 году в деле Roe v. Wade суд Бургера объявил, что женщины имеют конституционное право на аборт.[1774] Используя в качестве прецедента «право на частную жизнь», которое суд провозгласил восемью годами ранее, отменив закон штата Коннектикут о запрете контрацепции, это решение удивило многих американцев.[1775] В конце концов, аборты в Соединенных Штатах уже давно находились в подполье. В течение следующих двух десятилетий решение по делу Роэ против Уэйда вызывало необычайно сильные эмоции, которые ещё больше поляризовали нацию, и без того раздробленную по расовому, гендерному и классовому признакам.