В 1965 году, однако, императивность Джонсона не повредила его эффективности как лидера внутренней политики. Никогда ещё глава государства не казался настолько контролирующим ситуацию. С января по август Джонсон направил на Капитолийский холм шестьдесят пять отдельных посланий, и никогда не останавливался на достигнутом. Большая часть его просьб была направлена на то, чтобы выйти за рамки хлебного либерализма Нового курса и создать Великое общество, которое было бы качественно лучше и гарантировало бы «права» и государственные пособия. И Конгресс выполнил его просьбу, приняв самое значительное внутреннее законодательство со времен первого срока Рузвельта и ускорив процесс осознания людьми своих прав. Комитет конгресса GOP ворчал, что это был «Конгресс с тремя „Б“ — запуганный, задуренный и с промытыми мозгами». Журналист Джеймс Рестон удивлялся, что ЛБДж «добился в Конгрессе всего, кроме упразднения Республиканской партии, а этого он ещё не пробовал».[1405]

ПОДОБНЫЕ КОММЕНТАРИИ отражают тенденцию политических обозревателей персонифицировать процесс формирования политики. Согласно такому анализу, законодательство принимается — или внешняя политика реализуется — тогда и если президент поднимается над посредственностью, чтобы оставить свой след в жизни нации. В качестве объяснения успешного внутреннего лидерства Джонсона в 1965 году это полезно до определенного момента. На той исторической сессии ЛБДж продемонстрировал многие из тех черт, которые делают действия конгресса эффективными: заблаговременная подготовка, продуманный выбор времени, удивительное внимание к деталям, непоколебимая целеустремленность и «Лечение». За всем этим стояло его вдохновляющее либералов видение Великого общества, которое должно было создать более широкие возможности и пособия для обездоленных.

Однако другие, более широкие преимущества в значительной степени способствовали его сильному лидерству. Главным из них, как он хорошо понимал, был характер Конгресса в 1965 году. Здесь катастрофически неполиткорректная кампания Голдуотера в 1964 году имела значительные последствия. Новый состав Конгресса был не только более демократичным, чем когда-либо с 1938 года; в нём также было шестьдесят пять новичков, большинство из которых были молодыми либералами, прибывшими в Вашингтон с готовностью и желанием следовать за своими партийными лидерами. Они, лидер большинства Майк Мэнсфилд из Монтаны в Сенате и спикер Джон Маккормак из Массачусетса и лидер большинства Карл Альберт из Оклахомы в Палате представителей, были в основном преданы ЛБДж.[1406] Слабая, но обычно грозная коалиция консерваторов, доминировавшая на Капитолийском холме с конца 1930-х годов, в 1965 году была настолько слаба, что любой достаточно компетентный либеральный президент справился бы с ней.

Группы давления, всегда занимавшие центральное место в процессе работы Конгресса, ещё больше помогали президенту. Трудовые профсоюзы все больше расходились во мнениях по расовым вопросам и внешней политике и не всегда были надежными союзниками администрации, но они оставались самым сильным лобби в поддержку некоторых либеральных мер ЛБДж.[1407] Хорошо организованная Национальная ассоциация образования (NEA) упорно добивалась федеральной помощи школам. Кроме того, в 1965 году стали появляться либеральные «группы общественных интересов». Многие из активистов, возглавлявших эти группы, получили вдохновение в годы правления Кеннеди. Они были молоды, энергичны, политически независимы, с подозрением относились к тому, что они называли «политикой как обычно», и к «старой усталой бюрократии» Вашингтона. Их лоббирование не всегда было самым активным. Но к 1965 году они обнародовали целый ряд программ, включая меры по очистке окружающей среды, улучшению медицинского обслуживания, реформе школ и борьбе с излишествами, которые они считали излишествами большого бизнеса. Они хотели выйти за рамки «хлебного» либерализма 1930-х годов и улучшить качество жизни. Их более агрессивное участие в национальных делах расширило характер политики групп давления в Соединенных Штатах.[1408]

Решения Верховного суда в начале 1960-х годов дали ещё один толчок развитию правосознания к 1965 году. Начиная с 1962 года суд принял ряд знаковых решений, которые привели в восторг многих американцев слева и разозлили большинство справа. В том же году он вынес первое из ряда решений, которые заставили штаты перерисовать линии избирательных округов с большим весом населения в сельской местности — как на уровне штата, так и на уровне конгресса, — чтобы дать городским и пригородным избирателям представительство, соответствующее их росту численности.[1409] К 1965 году штаты начали спешно принимать меры, чтобы таким образом (как надеялись реформаторы) уменьшить власть сельских консерваторов в законодательных органах и в Конгрессе. В деле «Энгель против Витале», также вынесенном в 1962 году, суд признал неконституционным — нарушением принципа отделения церкви от государства — требование государственных школ Нью-Йорка, чтобы дети читали неконфессиональную молитву Совета регентов штата. Годом позже суд вынес решение против практики ежедневного чтения Библии в государственных школах.[1410]

Это лишь некоторые из многих решений, направленных на расширение гражданских свобод в начале 1960-х годов. В деле Гидеон против Уэйнрайта (1963 г.) и Эскобедо против Иллинойса (1964 г.) суд расширил конституционные права предполагаемых преступников.[1411] В деле «Якобеллис против Огайо» (1964) он усложнил применение законов против порнографии; отныне, по мнению суда, прокуроры должны доказывать, что такие материалы «совершенно не имеют искупительной социальной значимости».[1412] В разгар сессии Конгресса 1965 года Суд постановил, 7:2, что закон штата Коннектикут 1879 года, запрещающий не только продажу, но и использование (как женатыми, так и неженатыми людьми) противозачаточных средств, нарушает конституционное право людей на частную жизнь.[1413]

В деле New York Times v. Sullivan (1964) суд единогласно отменил решение суда Алабамы, признавшего «Таймс» и четырех чернокожих священнослужителей виновными в клевете из-за объявления, содержащего фактические ошибки, которое священнослужители поместили в газете, чтобы поддержать судебную борьбу, которую в то время вел Мартин Лютер Кинг. Признание газеты виновной, постановил суд, должно было препятствовать обсуждению общественных проблем. «Ошибочные высказывания неизбежны в свободных дебатах», — заявили судьи, — «и должны быть защищены, чтобы свобода выражения мнений получила „передышку“, которая необходима ей для выживания». В заключение суд постановил, что общественные деятели и чиновники могут взыскать ущерб за клеветнические заявления в новостных СМИ только в том случае, если они смогут доказать, что заявления были опубликованы в результате «действительного злого умысла». Гражданские либертарианцы приветствовали это решение, которое имело большое значение в последующие годы, как громкую защиту свободы Первой поправки.[1414]

В другой серии дел суд провозгласил своё неизменное неприятие расовой дискриминации. В деле Garner v. Louisiana (1961) он поддержал конституционные права протестующих на проведение мирных акций; в деле Edwards v. South Carolina (1963) он постановил, что штаты не могут законно арестовывать демонстрантов за гражданские права, которые мирно протестовали на территории здания штата; в деле Shuttlesworth v. City ofBirmingham (1963) он постановил, что постановления Джима Кроу в городе не могут быть исполнены; в деле Heart of Atlanta Motel v. United States (1964) он единогласно поддержал разделы Закона о гражданских правах 1964 года, касающиеся общественных мест; и в деле Griffin v. County School Board of Prince Edward County (1964) он отменил дискриминационные уловки сторонников школьной сегрегации в округе Принс-Эдвард, штат Вирджиния.[1415] В 1964 году он начал судебное наступление на расистские законы штатов, отменив закон Флориды, запрещавший сожительство белых и чёрных в штате, а в 1965 году, опять же во время сессии Конгресса, он отменил закон Миссисипи, дискриминировавший чёрных, желающих голосовать.[1416]