К 1860 году эта дилемма — действовать отдельно или сотрудничать, как назывались альтернативные варианты, — стала привычной и болезненной. Технически проблема была несложной, поскольку южным штатам нужно было лишь собраться на съезд, сообща решить, что делать, а затем по отдельности исполнить это решение. Однако реальная проблема заключалась не в процедуре, а в том, как привести её в действие, и, в случае Южной Каролины, действовать ли в одиночку или дождаться других южных штатов. На собственном горьком опыте Южная Каролина знала, чем чреваты обе альтернативы. В 1832 году она действовала в одиночку, отменив тариф, была оставлена в одиночестве другими южными штатами и приведена в движение Эндрю Джексоном, хотя и не без некоторых приятных уступок по тарифу. В феврале 1851 года она снова сделала шаг к самостоятельным действиям штата, но на этот раз более осторожно, избрав съезд штата, который должен был проголосовать за отделение после заседания предложенного южного съезда. Но южный съезд так и не собрался, и движение за отделение сошло на нет. Однако если самостоятельные действия оказались бесполезными, то совместные действия были не менее успешными. В 1848–1849 годах Кэлхуну не удалось заручиться единой поддержкой южан в Конгрессе для своего «Южного обращения». В 1850 году Нэшвиллская конвенция оказалась скорее препятствием для отделения, чем инструментом для него. Кроме того, за десять месяцев, предшествовавших избранию Линкольна, Южная Каролина тщетно пыталась задействовать механизм сотрудничества, предприняв не менее трех попыток.

В конце пятидесятых годов прошлого века огненные тенденции Южной Каролины, казалось, перегорели, и фракция «Национальных демократов» во главе с Джеймсом Л. Орром заняла господствующее положение.[910] Но зимой 1859–1860 годов, после Харперс-Ферри и в разгар ожесточенной борьбы за пост спикера Палаты представителей, старые импульсы вспыхнули вновь. 22 декабря 1859 года законодательное собрание штата проголосовало за отправку специального уполномоченного в Виргинию с предложением о сотрудничестве двух штатов в мерах общей обороны, а также за приглашение других южных штатов инициировать конференцию с целью рассмотрения общих опасностей и планирования совместных действий.[911] В обоих предложениях явно просматривалась возможность совместных шагов, ведущих к отделению.

Губернатор штата назначил Кристофера К. Меммингера уполномоченным в Виргинии. Меммингер, не принадлежавший к числу «пожирателей огня» Южной Каролины и потому более приемлемый в качестве посланника, отправился в Виргинию 11 января, был принят с полной вежливостью губернатором Джоном Летчером и 19 января выступил перед законодательным собранием Виргинии. В своей речи он осторожно избегал прямых разговоров об отделении и вместо этого сосредоточился на призыве к Виргинии принять участие в конференции южных штатов, которую предложило законодательное собрание Каролины. Однако он предположил, что «если наступит худшее, и мы должны взять наши судьбы в свои руки, то конференция южан — это необходимый шаг к таким договоренностям, которые потребуются, чтобы занять наше место среди народов земли». После этого обращения он задержался в Ричмонде почти на три недели, надеясь, что законодательное собрание откликнется на его призыв, но обнаружил, что два видных виргинца, Роберт М. Т. Хантер и Генри А. Уайз, надеялись получить президентскую номинацию от демократов двумя месяцами позже. Он пришёл к выводу, что сторонники обоих мужчин хотят не ставить под угрозу доступность своих кандидатов, делая что-либо, что могло бы напоминать о воссоединении, и уехал, не получив ответа.[912]

Южная Каролина, прекрасно понимая, что другие южные штаты с недоверием относятся к её диссонистским наклонностям, скромно воздержалась от того, чтобы назвать время или место проведения конференции. Поэтому в феврале Миссисипи предложила провести встречу в Атланте в июне. Но в марте законодательные органы сначала Вирджинии, а затем Теннесси отказались от участия в конференции; заявления о поддержке со стороны Флориды и Алабамы оказались безрезультатными, и конференция так и не состоялась.[913]

Это были два отказа от сотрудничества. Третий последовал после того, как южане покинули съезд демократов в Чарльстоне в апреле. После того как основной съезд отбыл в Балтимор, чтобы собраться 18 июня, делегации из восьми штатов договорились встретиться в Ричмонде 11 июня. Для демократов Южной Каролины раскол в Чарльстоне был окончательным. Они рассчитывали организовать партию южных демократов в Ричмонде и не думали ехать в Балтимор, чтобы снова вступить в организацию, из которой они так резко вышли несколькими неделями ранее. Они призвали и другие делегации держаться в стороне и были шокированы, когда шесть из них — от Джорджии, Алабамы, Миссисипи, Луизианы, Техаса и Арканзаса — покинули съезд в Ричмонде и отправились в Балтимор, где даже группа Янси просила принять её в состав «регулярного» съезда. И снова кажущееся единство южной группы быстро испарилось, оставив Южную Каролину практически в изоляции. Вирджиния оказала ей полный отпор; только Миссисипи поддержала её призыв к проведению южного съезда; и теперь только Флорида поддержала её в отказе «вползти» обратно в национальный демократический конклав.[914]

В октябре Южная Каролина предприняла ещё одну попытку сотрудничества, когда губернатор Уильям Х. Гист обратился с письмом к губернаторам других штатов глубокого Юга: «Южная Каролина желает, чтобы какой-нибудь другой штат взял на себя инициативу или, по крайней мере, действовал одновременно с ней. Она, несомненно, созовет съезд, как только убедится, что большинство выборщиков поддержат Линкольна. Если хоть один штат возьмет на себя инициативу, она последует за ним. Если ни один другой штат не отделится, Южная Каролина отделится (по моему мнению) одна, если у неё есть уверенность, что за ней вскоре последует другой или другие штаты; в противном случае это сомнительно».[915]

Единственный удовлетворительный ответ был получен от губернатора Флориды, который заявил, что его штат не будет играть ведущую роль, но «несомненно… последует за любым хлопковым штатом», который может отделиться. Алабама и Миссисипи были вполне готовы сопротивляться контролю чёрных республиканцев, готовы, возможно, последовать за одним или двумя другими южными штатами, готовы также сопротивляться федеральному принуждению любого штата, но оба благосклонно отзывались о южном съезде, который, должно быть, казался южнокаролинцам очень зловещим. Джорджия, Луизиана и Северная Каролина практически не поощряла его и не считала, что только избрание Линкольна может стать основанием для отделения. Если бы Линкольн, будучи президентом, совершил открытое действие, это было бы другое дело.[916]

В день избрания Линкольна усилия по созданию единого Юга, казалось, окончились полным провалом. Со времен Харперс-Ферри южные ораторы и редакторы провозглашали, что избрание чернокожего президента-республиканца станет сигналом для действий южан.[917] Однако теперь трубные гласы затихли, и люди говорили о том, что нужно подождать консультаций или «открытых действий». Ни одна мышь не была готова к звонку кошки, и Юг снова подвергся бы, вполне оправданно, унизительному обвинению в том, что он хвастался и блеял, но ничего не делал.[918]

Даже в самой Южной Каролине существовали глубокие разногласия. Все конгрессмены штата заранее заявили о своей поддержке отделения в ответ на избрание Линкольна,[919] но один из сенаторов, Джеймс Чеснат, ничего не говорил,[920] а другой, Джеймс Х. Хэммонд, некогда пламенный борец за права южан, в частном порядке саботировал непосредственных сторонников сецессии. Уже более года он испытывал растущий скептицизм в отношении готовности южан к отделению. В 1858 году он в частном порядке писал, что «999 из 1000» южных избирателей будут выступать за Союз, пока он их не ущемит, и что «с хлопком по цене 10¢ и неграми по цене $1000» Юг не будет знать ущемления.[921] Через два дня после избрания Линкольна он направил письмо в законодательное собрание Южной Каролины, в котором утверждал, что положение Юга в Союзе отнюдь не безнадежно, советовал не принимать поспешных мер и предупреждал, что другие южные штаты оставят Южную Каролину в беде.[922]