Выждав ещё минуту он встал, кивнул нам, развернулся и ушёл. Лёгкий след кофе остался на пустом бумажном стаканчике.

Альберт откинулся на спинку.

— Ну, не говори, что было скучно.

— Это было...

— Да, знаю. Попахивает кладбищенскими секретами. Зато теперь ты в курсе.

— Может надо было попросить сфотать?

— Нет смысла. Твой телефон начал бы врать. Он бы уже стал не твой.

Мы замолчали. Вдруг стало прохладно. Я посмотрел на лужу у бордюра.

Моего отражения там не было.

Я проснулся с устойчивым ощущением, что за мной кто-то следит. Не только сейчас, а вообще всю ночь. И это был не внимательный взор неизвестных мне глаз, а нечто другое, влажное и скользкое. Потянулся, сел на кровати. Комната была залита мягким утренним светом. В солнечном луче, заглядывавшем в окно танцевали пылинки. Они то ли учились, то ли вспоминали, как летать. На кухне слышался лёгкий шум: Настя что-то делала, тихо напевая себе под нос.

Я вышел, прислушиваясь к мыслям внутри. Шелест молчал. Или притворялся.

— Доброе утро, — сказал я, потянувшись ещё раз.Настя стояла у раковины, волосы собраны в небрежный пучок, на ней — моя старая футболка с потёртым логотипом. Она обернулась, улыбнулась.

— Привет. Ты дрых, как медведь. Я уже чай сделала.

Она указала на одну из больших кружек. Моя была с трещинкой сбоку. Я взял, сделал небольшой глоток. Почувствовал явный привкус бергамота и чего-то ещё. Глоток приятно согрел гортань.

— Как ты? — спросил я. — Вид у тебя не слишком бодрый.— Голова такая, знаешь... в ней кто-то пыльную тряпку вытряхнул, ну или дыма напустил. Вроде не болит, но слегка мутная.

Она прошла мимо и села на диван. Я сел рядом, взял её за руку — ладонь была тёплой, но чуть дрожащей.

— Давай найду тебе что-нибудь в аптечке. Где поискать?— В сумке посмотри. В боковом кармане. Только аккуратно — там бардак.

Я встал, взял её сумочку. Зелёную, с забавной резиновой уткой на молнии. Начал рыться в боковом отсеке: платки, какие-то, наверняка важные женские штучки. Ничего похожего на аптечку.Расстегнул основное отделение — аккуратно, на всякий случай. Среди всего прочего — блокнот в кожаной обложке. Он упал на пол, раскрывшись на середине. Между страницами была фотография. Я замер.

На снимке — пропавшая Даша. Позирует у воды. Именно та набережная, где я был недавно. На обороте кто-то чётко вывел чернильной ручкой: «26 мая». Вчера.

— Настя?.. — позвал я, чувствуя, как кровь начинает гудеть в висках.— Что там? — она подошла, заглянула через плечо. — А это откуда?— Я как раз хотел спросить тебя об этом. Это же твой блокнот.Она взяла фото. Посмотрела внимательно. Нахмурилась.

— Я… я не знаю. Никогда не видела эту фотографию.— Ты уверена? Это твоя сумка.— Я... — она опустилась на пол, прислонилась к стене. — Блокнот был пустой. Я купила его пару недель назад, для записей. Но ничего туда ещё не писала. И точно ничего не вкладывала.

Я сел рядом. Обнял её.

— Послушай, если это сделала не ты, то тогда получается, кто-то другой сделал это за тебя. Или через тебя. Вот только интересно, зачем?Она чуть отстранилась и посмотрела в мои глаза.

— Ты думаешь, что ...Я молча кивнул. Не хотелось говорить это вслух. Настя плотнее сжала губы. Потом, немного погодя, спросила:

— Слушай, а если я окажусь немного странная? Ну не такая, как ты думаешь.— Ты и так странная. Я тоже. Мы вообще с тобой странная пара.— Нет, не в этом смысле, — она провела рукой по волосам. — Иногда мне кажется, что я как будто не одна. И не только с тех пор, как встретила тебя. Иногда я думаю, что во мне, внутри меня, кто-то спит. Или шепчет, но так тихо, что я не различаю.

Я мягко, но уверенно взял её за руку.

— Мне это не мешает. Меня не пугают странности. Даже если ты не всегда ты —это всё равно ты. Во как загнул. — засмеялся я. — И пока ты со мной — я с тобой, что бы там где ни шептало.

Она кивнула, уткнулась лбом в моё плечо.

— Спасибо. Даже если ты слегка лукавишь, всё равно спасибо.— Я не вру, — шепнул я. — Просто мне повезло — у меня дома живёт девушка, в чьей сумке появляются послания непонятно откуда. Это даже немного романтично.— Ты странный.— Ты сама всё испортила. Надо было притворяться, что это ты — загадочная ведьма.— А ты — шаман с поддельным бубном, купленным в «Ашане»?— Ну типа того. Только у меня ещё скидка по карте лояльности духов.

Она рассмеялась, весело и звонко, но внезапно её смех оборвался. Она снова взяла в руки фото.

— Ты поедешь туда?— Да.— Один?— Думаю, что лучше одному.

Она кивнула и тихо сказала:

— Не забудь вернуться. Мне не нравится, когда ты уходишь туда, где тени говорят громче людей.— А мне не нравится, что в твоей сумке лежит фотография, которую ты туда не клала. Обещаю: я вернусь.

Она поцеловала меня в висок и прошептала:

— Возьми мой платок. Пусть оберегает тебя. — Ты говоришь не как ведьма, а как бабулька.— Ну если я бабулька, то ты тогда мой дедулька.Я засмеялся. Она тоже. Однако несмотря на внешнюю теплоту и весёлость, внутри предчувствием холодела вода. Я знал: где бы ни была Даша, её зов слышно. Просто не всем. И вот я, как раз, его слышу.

***Настя настояла на том, чтобы поехать со мной. Мы остановились в двух кварталах от набережной. Дорога упиралась в ржавый шлагбаум, за которым виднелась старая шлюзовая развязка. Её давно закатали в бетон, но запах воды всё ещё стоял в воздухе — терпкий, душный, напоминающий «аромат» гнилого подземелья.

— Ну вот, приехали, — сказал я и заглушил двигатель. Настя держалась за дверную ручку, но не открывала. Молчала. Я повернулся и внимательно посмотрел на неё. Только тогда она заговорила, глядя прямо вперёд.

— Стас… Я не пойду с тобой.

— Почему? — немного удивился я, хотя был готов к такому повороту событий. — Ты же сама просила, чтобы я нашёл это место.

— Да, — кивнула она. — Но я чувствую, что тебе нужно идти одному. Мне кажется, что там, внутри, что-то зовёт именно тебя. Не меня.Она наконец посмотрела на меня. В её взгляде не было страха, только решимость. Сила этого взгляда меня поразила. Показалось, что Настя с лёгкостью может заглянуть прямо в мозг и отобрать нужные мысли, будто заглавия с книжной полки. Почему я раньше этого не замечал?

— Если случится что-то непредвиденное или плохое, — добавила Настя, — один из нас должен остаться в адеквате, целым и желательно невредимым, должен помочь другому, вытащить, если вдруг что-то пойдёт не так.Она пыталась говорить ровно, но голос слегка дрожал. Я потянулся к ней, взял её ладонь в свою.

— Послушай. Я справлюсь. Я просто посмотрю, ничего не буду трогать. Если замечу что-то не то, даже малейший намёк, — сразу вернусь.Настя молча кивнула и неуверенно сжала мою руку в ответ, словно боялась, что её прикосновение может меня отговорить или же, наоборот, утвердить в решении.

— Стас, — прошептала она. — Ты меняешься..., где-то внутри. Я это чувствую. Раньше ты был другим.— Каким?— Ну, наверное, более потерянным, — сказала она с лёгкой улыбкой. — В последнее время я замечаю твою уверенность в себе, будто бы ты нашёл свой самый большой страх. Решил его не прогонять, а побороть. И у тебя это здорово получается.

— Я просто научился его слушать. А он — меня.

Она выдохнула, а мне в этот момент очень захотелось её поцеловал. И я почти это сделал. Почти... Вместо этого просто провёл пальцем по её щеке. Настя не отстранилась.

— Возвращайся, ладно? — сказала она. — Я буду ждать. Неважно сколько.

— Обещаю. Только если я не вернусь минут через сорок — зови подмогу.

— Кого? — усмехнулась она. — Велесов Круг или старух из ЖЭКа?

— Лучше бабок. У них святая вода, молитвенник и тёплые носки.Настя рассмеялась коротким невесёлым смехом. Я вышел из машины. Девушка осталась сидеть, застёгивая молнию на куртке, как броню.

***

Я прошёл вперёд, обойдя шлагбаум с краю. Под ногами шуршал щебень. Слева был ржавый забор без конца и края. Справа — бетонные парапеты и торчащие из земли остатки старых труб. Ветер посвистывал, звал по имени, монотонно, без интонации: «Стас… Стас…», тихим выдохом среди тополей. А потом я почувствовал его. Шелест. Мою тень.