— Господа, прошу, — обратился я, протягивая хромающему полковнику автомат и сшитый отдельно подсумок с боезапасом. — Образец готов к демонстрации.

Полковник фыркнул, рассматривая оружие в моих руках. Смотрел он не особенно долго и делал это с некоторым отвращением, будто это было не оружие, а кусок подгнившего мяса.

— Чудовище, — заявил офицер. — Ваше сиятельство, вы всерьёз предлагаете армии поставлять эту… — на мгновение он задумался, подбирая нужное слово, — шарманку?

— Я не музыкант. Я предлагаю вам оружие, способное дать десять выстрелов в секунду. Сколько солдат понадобится для того, чтобы выдать шесть сотен выстрелов в минуту? Не меньше половины взвода понадобится уж точно, а пулемёт при каждом не потаскаешь.

Под навесом повисла тишина. В воздухе буквально повисло ощущение удивления. Даже мужчина, которого я окрестил как «учёный», поднял свои седые брови в поражённой эмоции.

— Шестьсот? — переспросил капитан с планшетом в руках, куда наносил некоторые записи. — Но это же…

— Бред, — закончил за своего подчинённого полковник. — Даже Максим даёт шестьсот в минуту, и то клинит порой. Вот только пулемёт весит четверть центнера, а эта штуковина, — мужчина принял из моих рук автомат и покачал его в руке, явно примеряясь к весу, — килограмма четыре.

— Три с половиной, — поправил я офицера. — Вместе со снаряжённым магазином. Даже легче, чем винтовка Мосина. Впрочем, слова не покажут всей его эффективности. Лучше испытать его в деле.

Дождь только лишь усиливался, когда я присел на стул, закрепляя оружие на небольшом станке в клещи, после чего прицелился в своеобразную мишень — старые бочки. После щелчка передёрнутого затвора автомат был готов к стрельбе.

— Господа, я прошу вас отойти немного назад. Моё оружие надёжное, но может произойти всякое.

Я нажал на спуск, грохнула очередь. Оружие немедленно затряслось, из ствола вырвалось пламя. Бочки всего за секунду превратились в щепки одна за другой, разлетевшиеся по сторонам древесным облаком. Через три секунды от нажатого спуска стрельба прекратилась, и это означало, что магазин полностью опустел, а затвор встал в заднее положение, обнажая автоматные внутренности.

— Чёрт побери… — прошептал один из молодых офицеров, осеняя себя крестом.

— И… и сколько патронов влезает в этот… автомат? — полковник был багров.

— Коробчатый магазин вмещает в себя тридцать патронов, — ответил я, медленно и аккуратно перезаряжая автомат. — Если армия заинтересуется моей разработкой, то я могу придумать магазин примерно на пятьдесят патронов.

«Учёный» вдруг мелко зашагал в сторону позиции для стрельбы. Он нервно перебирал пальцами, и ему явно было интересно прикоснуться к новому оружию. Я позволил ему сделать это.

— Позвольте посмотреть… Оригинально, ваше благородие, очень оригинально… А что с отдачей?

— Можете пострелять сами, но она в любом случае минимальна. Патрон ближе к пистолетному, а вес оружия гасит практически всю отдачу, так что нет никаких проблем.

— А какова стоимость вашего устройства? Я почти не вижу здесь дерева. Похоже, вы всё производите из металла, но сколько же будет стоить одна единица?

— Полсотни монет. Именно столько нужно будет для одного автомата. Чисто гипотетически я могу ещё сильнее снизить стоимость автомата, не теряя при этом надёжности. Как мне кажется, вполне можно выйти примерно к сорока пяти монетам.

— Замечательно… — проговорил техник, с восхищением смотря на оружие в своих руках. — Покажите, как расположены узлы вашего механизма. Без этого я не смогу вынести достойный вердикт.

«Учёный» с большим интересом и ещё большей внимательностью запоминал то, как я объяснял конструкцию своего оружия, узлы его работы, технику использования, а также необходимые меры безопасности. Мужчина схватывал всё просто на лету и после первого же объяснения смог влёгкую собрать и разобрать автомат. Пришлось даже разобрать один из освободившихся магазинов, хотя его конструкцию нельзя было назвать «сложной».

— Господин полковник, я официально могу заявить — механизм достойный и работоспособный. Требую продолжения общевойсковых испытаний, — заявил «учёный» и посмотрел на стоящего рядом капитана с планшетом в руках, который также кивком подтвердил слова сидящего конструктора.

— А я отвергаю, — полковник рубанул ладонью. — Дорого! Патронов жрёт много! — он раскраснелся по неизвестной мне причине. — Лицензию ты свою, князь, получишь, но на армейские поставки можешь не рассчитывать. Понятия не имею, где ты будешь искать, но я тебе говорю твёрдое офицерское «нет». Таких изобретений нашей армии не нужно.

Дождь вновь забарабанил по крыше моего укрытия, когда комиссия поспешно двинулась назад. Капитан-технолог шёпотом спрашивал институтского профессора о деталях механизма. Молодые младшие офицеры оживлённо переговаривались. Лишь полковник шёл мрачный, покрасневший, единожды обернувшись в мою сторону.

Ситуация меня разочаровала. Естественно, что у меня не было столь больших надежд на то, что армейцы быстро примут передовую разработку, но этот полковник словно рогом упёрся в землю. Наверняка можно отыскать к нему подход, но пока что в голову ничего не шло. Да, мне дадут лицензию на производство, но вполне может быть, что фабрику банально замучают проверками. Нужно будет к этому подготовиться.

На следующий день я сидел в мастерской, расчерчивая очередное оружие. Мне хотелось придумать что-то, что использует классический патрон от «трёхлинейки», дабы не создавать дополнительной нагрузки на патронные фабрики, да и со стороны логистики куда проще доставлять однообразные патроны, чем полноценную номенклатуру разнообразных боеприпасов. Естественно, можно было сделать ещё один прорыв и сразу изобрести промежуточный калибр, но вместе с тем я прекрасно понимал, что индустриальная мощь государства не будет способна произвести достаточное число автоматов, чтобы перевооружить все действующие части. Всё же, даже такой индустриальный гигант, как Советский Союз не был способен сделать перевооружение в мгновение ока, а его производственные объёмы во много раз превышали времена Царя.

Работа была отнюдь не такой эффективной, как мне хотелось бы этого, но в моменте появился Семён, задумчиво несущий в руках письмо.

— Княже, к нам тут посыльный пришёл. Письмо доставили от того деда-конструктора от вчерашней комиссии. Говорит, лично тебе в руки доставить надобно было, но я его отговорил, — телохранитель протянул мне письмо. — Я его не распаковывал.

— Интересно.

Отложив чертёжные приборы в сторону, я взялся за нож и рассёк тонкую конвертную бумагу, вынимая из внутренностей сложенный напополам листок. Письмо было написано от руки мелким убористым почерком, без единой ошибки и помарки. Я быстро пробежался по строкам и посмотрел в глаза Семёна, который пожёвывал свежую травинку, зажав её между зубами.

— Запускай машину. Сегодня в ресторане отобедаем.

Уже через пару часов мы подъезжали к небольшому ресторану, расположившемуся на первом этаже здания прошлого века. Он был не самого высокого класса, но вполне себе неплох, что уже можно было понять по чистым окнам и подметённым подходам к ресторану. Машину мы запарковали в паре домов от самого заведения, а потому входили вовнутрь без большого внимания со стороны общественности.

Внутри ресторана было не людно — всего пара столов была занята мелкими чиновниками. Удивляться этому не стоило, учитывая, что жители рабочего класса всё больше ели либо в собственных домах, либо куда более дешёвых столовых, а подобные места обычно забивались людьми ближе к вечеру, когда заканчивались рабочие дни чиновников, богатых лавочников и купцов средней руки.

Профессор сидел за крайним из столов. По нему было видно, что мужчина нервничал, потряхивая ногой под прямоугольным столом. Сегодня он был одет значительно лучше, чем во время проведения комиссии. Сегодня он был в деловом костюме, отказавшись от рабочего фартука, простой рубахи и фуражки. Правда, костюм также сложно было назвать элитным, но он точно был из тех, в которых было нестыдно выйти в свет и даже посидеть за разговор с полноценным князем. Вместе с Семёном мы сели за стол учёного.