— Понимаю, маменька, но никак не могу выделить на это своё время. Сама ведь понимаешь, что у меня дел сейчас полон рот. Вот, в столицу вызывают для дел государственных. Не могу же я государю-императору отказать? Раз уж призвали меня на службу престолу нашему, то надобно явиться. Не просто же так мы князьями являемся, а значит нужно свой титул подтверждать. Может быть, если на балы получится попасть, то и сыскать у меня получится жену. Уж где-где, а в столице достаточно свободных девиц из богатых и титулованных родов.
— Ты уж постарайся, Игорёшь! — мать сложила ладони в молитвенном жесте. — Нельзя в таком возрасте без жены быть. Мне пора уже внуков на коленях качать, а ты всё «потом», да «потом».
Да, меня в очередной раз решили призвать в Москву. Причём сделали это специальным приказом, который передал даже не простой вестовой или заказной курьер, а один из агентов охранки. Правда, он старательно пытался изобразить из себя простого человека, промышляющего частной почтовой службой, но немного оттопыренные полы рубахи явно намекали на находящийся внутри ствол. К тому же взгляд у этого «почтальона» был слишком цепким и внимательным, захватывающим и запоминающим каждую возможную деталь, которая только попадалась в сектор обзора. К тому же этот посыльный едва ли не вскинул руку в воинском приветствии, пусть и вовремя спохватившись.
*'Его сиятельству Князю Игорю Олеговичу Ермакову
Москва, Пречистенка, дом 34.
№1847 от 14 сентября 1909 года
Совершенно секретно
Отделение Опричнины
Милостивый государь, Игорь Олегович. Имею честь уведомить ваше сиятельство, что по Высочайшему повелению Его Императорского Величества при первом отделении Опричнины учреждается Особый Комитет по усовершенствованию технического оснащения войск.
На основании представленных боевых отчётов об успешном применении автоматического оружия вашей конструкции в ходе кампании в заморских Американских владениях, отделение просит вас оказать содействие в вышеозначенной работе, зачислившись в состав упомянутого учреждения в качестве Члена-изобретателя первого класса.
При сем считают необходимым довести до вашего сведения, что деятельность комитета будет осуществляться под непосредственным началом Его Императорского Высочества Великого князя Александра Александровича, при участии лучших научных и технических сил Империи. Вам предоставляется право личного доклада, конструкторское отделение с полным штатом помощников, а также отпуск из казны в необходимом суммарном объёме для усовершенствования.
Покорнейше прошу ваше сиятельство удостоить комитет чести вашего присутствия в этом же месяце двадцать восьмого числа в четырнадцать часов в здании Арсенала.
По прочтении сжечь.'*
Мне даровали две недели на то, чтобы прибыть в столицу. Не сказать, чтобы последнее путешествие в государственную столицу произвело на меня неизгладимое впечатление, но выполнять указание опричнины было строго необходимо. Даже в самых сложных случаях было необходимо соблюдать правила этого скрытного и серьёзного ведомства.
Пару дней мне пришлось в значительной спешке собирать себе группу. Было понятно, что я буду далеко не единственным оружейником, который занимается усовершенствованием вооружения и снаряжения Русской Императорской Армии, но даже так было необходимо собрать собственную рабочую группу. Казалось бы, выбери самых умелых работников, самых мозговитых и способных. Однако было нужно не только собрать эффективный комплект помощников, но и не оставить фабрику без головы. Всё же я не отменял приказа на расширение производства, а потому нужен грамотный управленец, что-то смыслящий не только в том, куда и зачем посылать людей, но и знающий толк в самой непростой работе станочников. В моём случае группу пришлось ограничить четырьмя головами, включая мою, молодого Григория и ещё двух заводчан. Звёзд с неба они не хватали, но были более чем образованными, работающими не только руками, но и головой. К тому же со мной прибыла небольшая группа слуг. Само собой, можно было бы прожить и без них, но к подобному комфорту я уже банально привык, едва ли не позабыв о своей самостоятельности в прошлой жизни.
В поезд я садился заранее, предварительно осмотрев каждый закуток вагона, в котором ехал. Причём обошёл вагон я как снаружи, так и изнутри, прекрасно помня о том, как погибло семейство Ливенов и мой бывший камердинер. Никаких взрывных устройств обнаружено не было, хотя это и не было гарантией спасения. Даже в моей прошлой жизни продолжали подрывать железные дороги при всех возможностях следить за разномастными террористами, а чего уже говорить о нынешнем уровне развития?
Семён в моменте даже предлагал воспользоваться помощью единственно возможного воздушного транспорта — дирижаблей. С какой-то стороны такая техника в действительности могла уберечь от новой диверсии, но на земле был хоть какой-то шанс выжить в случае аварии, а если по одному причинному месту пойдёт полёт, то из длинной деревянной гондолы под большим воздушным мешком никуда деться уже не получится. Да и слишком много внимания привлечёт перелёт, а вражеская разведка не дремлет ни на одну секунду. Вот и пришлось воспользоваться куда более традиционным способом передвижения по этой бренной планете.
Когда мы уже расположились в комфортабельных купе, я сразу же принялся развлекать себя чтением свежей газеты, которую доставляли пассажирам высшего класса каждым утром на постоянной основе. К этому моменту из информационных полос уже практически исчезли новости о происходящем в Северной Америке, но появились не самые приятные новости о том, что по Уралу прокатилась целая серия стачек рабочих. Такие новости никак не могли не напрягать, учитывая, что именно этот регион стал родиной рабочего движения за права, которое вполне могло превратиться в очередное рабочее восстание. Правда, на этот раз не появлялось новостей о диверсиях или стрельбе. Я всецело надеялся на то, что владельцы фабрик и заводов догадаются пойти на мировую с рабочими, но что-то внутри меня подсказывало, что капиталистам будет очень сложно объяснить необходимость переговоров с едва ли не самым многочисленным классом в нашей стране.
Пару дней наше путешествие длилось в очень спокойном, я бы даже сказал, приятном темпе. Григорий, несмотря на свой слишком гиперактивный характер, оказался настоящим кладезем идей. Часть была откровенно глупой, едва ли не бредовой. Пару раз прямо на ходу он старался чертить нечто похожее на чертежи, выкладывая весьма и весьма интересные идеи. В один из раз он показал мне приспособление, механизм работы которого уж очень сильно напоминал прибор бесшумной стрельбы, а по-простому и народному — «глушитель». Схема у него была надёжная, с использованием W-образных шайб, при котором газы многократно отражаются от шайб. Система очень надёжная, даже при нынешних технологиях, пусть и крайне тяжёлая. Вот только проблема была в том, что глушитель сам по себе не является стопроцентной возможностью сильно заглушить шум от выстрела. Мало того, что сверхзвуковая пуля во время разгона доведёт до достаточно громкого хлопка, так ещё и механизмы издавали изрядную долю шума. Но даже так я похвалил Григория за отличное предложение, которое пообещал реализовать по необходимому случаю.
Когда наш состав перешёл хребет Урала и оказался в Поволжье, поезд неожиданно остановился. В тот момент я спал под уютный стук колёс о стыки рельс, но когда транспорт постепенно стал снижать скорость, сон улетучился, будто его и не бывало. Рука рефлекторно потянулась к револьверу, рукоять которого торчала из-под подушки.
— Сиди, княже. — Семён поднялся со своего места, поправил ремень с ножнами и кобурой, после чего вышел из комнаты купе.
Само собой, на очень длинных железнодорожных путях в России может быть очень много причин для остановки состава, но все они выходят за рамки нормальных ситуаций. На всякий случай я поудобнее положил револьвер, чтобы при необходимости выхватить его одним движением. Внутри я посетовал на тот факт, что не догадался сменить отечественный револьвер системы «Наган» на нечто более приемлемое. Всё же я рассчитывал ранее в кратчайшие сроки заняться разработкой собственного пистолета, пусть эти планы и придётся немного отложить в связи с вхождением меня в состав Особого Комитета.
