На самом деле у меня не было особой надежды на то, что мой приход останется никем не замеченным. Ну, что тут скажешь… В доме, где под одной крышей живут маг, вампир, эльфийка, гном, а теперь ещё и дэйург, сложно остаться незамеченной с человеческой женщиной на руках. Тем более что у Лиссы бьется сердце, которое лично я бы без труда услышала на другом конце дома. Тем не менее, я все равно выставила полог, который помог бы нам не производить лишних звуков, но вот изменить запах Лиссы я так и не смогла, несмотря на то, что Лео уже несколько раз объяснял мне, как это делается.

Потому, будем надеяться, что они подумают, будто я решила потушить капусту, поджарить свинину и запить всё это кружечкой пива, да и покурить пока все спят. А что? Может, владычицы любят по ночам такое вытворять. Вряд ли найдутся свидетели, способные сие опровергнуть.

Потому я легко открыла дверь, почему-то на цыпочках вошла в утонувшую во мраке ночи прихожую и тут же болезненно сощурилась от яркой вспышки света, на миг ослепившей меня.

— Ты знаешь, — раздался до боли знакомый голос, — я тебя сюда отпускал в знак доверия. Типа "все мое — твое, не жалко". Но я даже и подумать не мог, что всё мое станет эльфийским, гномячьим, младеничьим и теперь ты где-то раздобыла им прислугу, которая, судя по всему, ни сном, ни духом о своей судьбе. М-да.

Я лишь счастливо улыбнулась на эти его слова, я ведь скучала, и даже его ворчание было чем-то, что могло согреть моё тоскующее сердце.

— Ещё раз, — продолжал он ворчать в подвалах своего дома, пиная ногой уже однажды использованную нами установку, чтобы та, наконец, издала противный дребезжащий звук и начала наливаться теплым золотым сиянием. Правда сейчас у него на руках была Лисса. — Зачем мы это делаем?

— Что именно? — невинно переспросила я, получив в ответ полный укоризны взгляд.

— Это, — выразительно потряс он на руках бессознательное тело девушки.

— Аккуратней, — шикнула я, — разбудишь.

Золотая бровь выразительно поползла вверх.

— Думал, для тебя сие уже не проблема. Дашь ей опять по голове, и она вновь уснет, — пожал он плечами.

— Я её не била, — вспыхнула я. — Всё сделала по науке, — прошептала себе под нос, но, конечно же, он услышал.

— А это тогда откуда? — встряхнул он девушку так, что её голова откинулась в другую сторону, позволяя узреть небольшой синяк в области шеи.

— Э, — замялась я, — надо было спрыгнуть с третьего этажа… Ну, и я не заметила карниз, точнее, я прошла нормально, задев его её головой, — окончательно смутившись, пробормотала я.

— Плохому танцору… — буркнул он усмехнувшись. — Так все же? — вновь вернулся он к изначальному вопросу.

— Ладно, я все расскажу. Только давай сперва настроим платформу и поместим её над ней.

— На какой срок делать настройки? Здесь теперь нет Пэм, которая могла бы подпитывать платформу постоянно, потому необходимо вложить такое количество силы, чтобы заряда оказалось достаточно, — пояснил он, поднося Лиссу к налившемуся золотым сиянием кругу и просто отпуская её, позволяя её телу свободно воспарить над платформой.

— Для начала на месяц, — пожала я плечами. — Если в ближайшее время ничего не получится, то план немного изменится, но не столь кардинально, чтобы она могла просто уйти.

— Что тебе сделала эта человеческая девчонка? — спросил он, пристально посмотрев на меня.

— Она… ошиблась, а я помогу ей все исправить, — сказала я, подойдя к нему ближе, когда его руки совершенно по-хозяйски оказались на моей талии, притянув меня к груди.

— Знаешь, — прошептал он мне в волосы.

— М? — щурясь, словно довольная жизнью кошка, я вдохнула полной грудью, прильнув к его плечу.

— У нас есть ещё целый день до того момента, как ты станешь "Великой и Всемогущей", — хмыкнул он, а я не сдержавшись усмехнулась.

— О да, я буду именно такой! И что же нам делать в этот последний прекрасный день безвластия?

— Даже и не знаю. Может, займемся вязанием… ну, или вышиванием? Всегда мечтал научиться этим штучкам с цветными нитками.

На это его предложение я лишь несильно толкнула его и решительно высказала свое "нет".

— Тогда, давай кое-куда сходим? — отсмеявшись, предложил он.

— Куда?

— Туда, куда давно следовало бы попасть, но путь я смог найти лишь недавно, — немного таинственным шепотом сказал он, беря меня за руку.

— Звучит интригующе. Это далеко?

— Ну, смотря, как именно будем туда добираться.

А уже в следующую секунду мы оказались в таком знакомом для меня месте.

— Это же моя резиденция, — немного разочарованно вздохнула я, — а тут я бываю по несколько разна дню, — указала я взглядом на вход в свое крыло.

— А тут, — кивнул Лео в сторону крыла моих родителей, которое все ещё оставалось запретным для меня. Сколько бы я не пыталась, но проникнуть туда не могла.

— Только не говори, что знаешь как? — широко распахнув в изумлении глаза, посмотрела я на него.

— Теперь знаю, — хмыкнул он. — Взламываю их покои с момента её гибели. Правда, больше по памяти приходилось работать над схемами защиты.

— Зачем? — не смогла я удержаться от вопроса. Ведь, правда, зачем нужно ломать защиту покое в уже почившей Главы?

— Хотел, чтобы тебе кое-что перешло по наследству, — подмигнул он, подойдя к дверям, ведущим в покои моих родителей и выуживая из кармана небольшой пузырек с серебристой жидкостью. — Не смотри на меня так, — покачал он головой. — Я не извращенец и не маньяк. Да, я собрал кровь Ливы в тот день, когда ты родилась, но только потому, что она могла понадобиться в будущем. Со смертью Эллиэна твоя мать стала очень мнительной, и многие свои заклятья делала именно на крови, а чтобы их вскрыть, нужна именно её кровь.

— Как ты мог подумать об этом в тот момент, — несколько обескуражено поинтересовалась я.

— Всегда думаю сразу о нескольких вещах, ты же знаешь, — пожал он плечами.

Тем временем Лео легко откупорил пузырек, что держал в руках, и капнул себе на указательный палец несколько капель. После чего начертал на двери странный замысловатый символ, больше похожий на беспорядочные завитушки и точки, и что-то прошептал на древнем ометти — дверь тут же поддалась и приоткрылась.

— Пойдем, — протянул он мне руку, которую я тут же приняла.

Стоило нам войти, как пространство вокруг стало наливаться теплым приятным светом. Мы оказались в длинном коридоре, таком же, как тот, что вел в мои покои, только тут вдоль стены висели живые картины. Одни показывали удивительной красоты закат или рассвет, на других была изображена пара, которую я теперь с легкостью могла бы узнать — мои отец и мать. Где-то они истово целовали друг друга, а где-то просто держались за руки, танцевали или чему-то смеялись. Это была галерея, посвященная их счастью, любви и прошлому, которое уже не вернуть.

— Лива создала это, когда Эллиэн уже погиб. Это галерея её памяти. Так она называла этот коридор. Каждый день, возвращаясь в свои покои, она проходила сквозь этот коридор. Если спросишь меня, то мне легче было бы залезть в петлю, чем переживать такое каждый день, — заключил Лео, не торопя меня и позволяя рассмотреть каждую новую картину.

— Она просто хотела помнить, — ответила я, чувствуя, как против воли в горле встает тяжелый ком. Сейчас я стояла напротив картины, где в комнате, залитой солнечным светом, мой отец легко подхватывает на руки мою мать и начинает кружить так, что Лива беззаботно смеется. — Чистая симфония счастья, — прошептала я, глядя на это.

— Посмотри на название, — сказал Лео, указывая на несколько строчек написанных ровным красивым почерком под самой картиной.

— "День, когда зажглась наша звездочка", — прочитала я и, нахмурившись, посмотрела на Лео. Какая "звездочка"?

— Ты, — усмехнулся он, притянув к себе ближе.

— Насколько было бы всё иначе, если бы не одна ненормальная, — тяжело вздохнула я и всего на миг представила, как тут смотрелись бы картины, где я бы была на руках своего отца или как они наблюдали за моими первыми шагами…