И вдруг челнок Крупы ожил, рванул вперед, словно на форсаже, отскочил от меня, оставляя за собой инверсионный слад из голубоватой дымки фотонных двигателей.

Показалось необъятное облако космического мусора, выглядевшее, как огромный остров, континент, зависший над Землей. На такой скорости даже малейшая песчинка могла нанести вред моему кораблю. И я успел перестроить траекторию, чтобы обогнуть мрачное космическое кладбище.

Но Крупа не смог избежать столкновения и с размаху нырнул внутрь. Выплыл уже в совершенно растерзанном, разбитом виде — одно крыло будто отгрызено жутким монстром, беспомощно висели оторванные движки, топорщился вырванный кусок обшивки.

Смог ли мой противник остаться живым? Или моя миссия провалилась? Оказавшись рядом, я бросил вновь магнитный захват, подцепил мертвый аппарат, подтянул. Когда он оказался у воздушного шлюза, выдвинулись клешни манипуляторов, и внесли останки челнока внутрь.

Я отстегнул ремни, выдохнул. И направился к шлюзу. С легким гудением электромоторов поднялся монолитный щит, открыв взору разбитый аппарат.

И только хотел сделать шаг внутрь, как бросило в холодный пот. Передо мной кучей бесполезного хлама распластался не космолёт Крупы — теперь я видел это хорошо. Останки старого разбитого шаттла. По бокам фюзеляжа и сверху над кабиной, где стекло разошлось паутиной трещин, зловещим алым светом, словно глаза адских пауков, мигали магнитные мины.

Я ринулся назад в кабину, чтобы выбросить смертельно опасный груз.

И тут раздался оглушительный разрывающий уши и тело взрыв.

Сознание возвращалось медленно, словно я пытался выплыть со дна глубокой океанской впадины. Я стремился вверх, вверх, но не видел никакого просвета. Только ослепительно яркие вспышки плыли за границей видимости. Помотал головой. Включил X-лучи и опять ничего. От мысли, что мой нейро-интерфейс вышел из строя, прошиб холодный пот. Или меня перенесло куда-то в потусторонний мир?

— Ну что как он?

Голос проник в мозг, оформился. Значит, все-таки я слышу.

Открыл глаза, и тут же зажмурился. Хлынул яркий, невыносимо болезненный свет. И в то же мгновение потерял яркость, стал мягким.

Надо мной склонилось чье-то лицо. Я не мог понять, чье оно, земного типа, мужчина или женщина. Или это скалькутс. И лишь через пару долгих мгновение зрение сфокусировалось.

— Пришел в себя, — кто-то произнес удовлетворенно.

Теперь я хорошо видел, что лежу на кровати в небольшой комнатушке без окон. Где-то в глубине проступали очертания тумбочки, на которой стояла лампа под зеленым абажуром на гибкой ножке. Рядом сидел сутулый человек в светлой куртке, висящей на костлявых плечах. Из-за сильного облысения лоб казался очень высоким, с глубокими морщинами над переносицей. Опущенные уголки рта придавали унылый вид побитого жизнью офисного клерка или школьного учителя.

— И где я? — сумел издать какой-то звук.

Но поймет ли мой собеседник? Если мой нейро-интерфейс вышел из строя.

— «Обитель забытых душ». Пристанище для изгоев, — собеседник понял мою фразу, низкий голос звучал чуть иронично, но с какой-то щепоткой грусти.

— Для изгоев? Ну это мне подходит.

За спиной мужчины заметил женскую фигуру, крутые бедра, тонкая талия.

— Проголодался? — приятный женский голос, низкий, гортанный.

Рядом с тем местом, где я сидел на кровати, с чуть заметным шорохом взгромоздился поднос, откуда повеяло резким запахом кофе, от чего сразу свело живот от голода.

— Да. Было бы здорово чем-то перекусить. Но прежде одежду мне верните. И мой скафандр.

— Смотри-ка, какой выискался. Вернулся с того света, и теперь ему скафандр подавай. А где благодарность?

Я перевел взгляд откуда прозвучал знакомый сиплый, будто простуженный голос. В голове медленно, издавая тупую боль, прокручивались мысли, словно заржавевшие шестеренки, цеплялись друг за другом. И наконец из глубины сознания выплыл образ. Крупа. Крупенин Сергей, бывший летчик.

Наконец зрение совсем прояснилось, и я увидел рядом стоящего парня в коричневой кожаной куртке, сильно потрепанной, под ней серая футболка. Штаны выцветшего бледно-голубого цвета, с дырами над коленями. Взлохмаченные волосы, небритый. Пристальный хмурый взгляд из-под густых бровей.

Крупа, а это был он, схватил стул, с громким стуком металлических ножек поставил и сел верхом. Пошарив в кармане куртки, вытащил мятую пачку. Сунул в зубы сигарету. От зловонного, резкого запаха загорчило в горле. Но он протянул мне пачку с высунутой наполовину сигаретой.

— Я не курю, — я откинулся на спинку кровати, изучая всех троих, которых видел теперь лучше.

Женский голос принадлежал девушке, судя по стройной, грациозной фигуре, но изуродованное лицо не давало точно определить возраст. Жуткий кривой шрам шел от левой части лба, пересекал вытекший глаз и доходил до подбородка. И много-много татуировок, которые скрывали остальную часть лица. Вместо прически на выбритой голове торчал гребень ядовито-зеленого цвета.

Я взял с подноса чашку и бутерброд, жадно впился зубами, запил горьковатой жидкостью, мало походящей на настоящий кофе.

— И кто вы все такие? — поинтересовался я, прожевав кусок.

— Меня зовут Николай Кузьмич, я тут исполняю обязанности врача, — отозвался мужчина с унылом лицом. — Ну Крупу ты знаешь. А это, — махнул в сторону девушки, — Зои.

Крупа выдохнул в потолок струйку омерзительно пахнущего дыма, усмехнулся обидно:

— Здорово я тебя обманул?

Досада больно хлестнула, словно кнутом. Попасться на такую наивную приманку. Никогда себе не прощу.

— Ну ты молодец, — сумел выдавить из себя. — А скажи, Крупа, за каким хреном ты убил Заира. Он тебе чем мешал?

— Потому что он — падаль.

— Ага, а ты, значит, не падаль? Соорудил бомбу, которая убила, то есть могла убить двенадцать человек-операторов ЦУП. И маршала.

— Маршал Туровский — отморозок, подонок. Он смерти заслужил. Остальные так. Побочные потери. При таких делах никуда не денешься. Кстати, они ведь все равно не погибли. Скажи, как их оживили?

— С какой стати я буду тебе раскрывать свои секреты? Или так. Давай обменяемся. Я тебе расскажу, как я их вернул к жизни. А ты скажешь, кто такой Архитектор.

— Да ради бога, — фыркнул Крупа, затушил остаток сигареты о ладонь. — Я не знаю, кто это на самом деле. Он связался с Заиром. Сказал, где тайник с золотом, какой космолёт загрузить этим золотом. И в тайнике были все фрагменты бомбы, которую я заложил в двигатель. Вот и все.

— И ты это все проделал ради золота? Или ради еще чего?

— Вы обещали рассказать, как вы всех смогли оживить, — вмешался Кузьмич, видно это его очень заинтересовало, как медика.

— Да очень просто. У меня в скафандре есть медицинские наноботы. Они могут вылечить. Или даже с того света вернуть. Если только смерть произошла не так давно. Плюс тело остается целым. Без оторванных ног, рук, головы.

— Правда? — задумчиво проговорил Кузьмич. — Можно действительно человека реанимировать? Знаю о таком, даже принимал участие в тестирование. А значит вас уже таким снабдили. Ну это понятно. Элита, белая кость, голубая кровь, — в голосе мужчины звучала досада и зависть.

— Интересная технология, — задумчиво проронила девушка, гортанным, низким голосом.

— Зои, если мой скафандр цел, могу попробовать вернуть зрение твоему глазу.

— Правда?

Вскочила с места, ушла куда-то вглубь комнаты, потерявшись в полутьме, и вернулась со свертком.

Я сел на кровати, развернул сверток, прощупал. Все вроде бы целое. Как же мне удалось выжить после такого взрыва?

— Не хочешь узнать, как я тебя спас? — встрял Крупа.

— Спас? Ты меня, мерзавец, вначале решил убить. А потом спас?

— Ну, ты хотел убить меня. Я — тебя. Мы в расчете.