Колыбелью. Именно так, с большой буквы, и никак иначе. Я пыталась разузнать об этом месте и у Каа'Лима, и у Лео с Лаиссой, но ничего, кроме того, что это какая-то древняя гора и место силы, узнать толком не удалось. Мне объяснили ход церемонии, то что требовалось от меня, но я все равно чувствовала недосказанность во всем этом.

— О чем твоя печаль? — осторожный вопрос, заданный со спины не стал неожиданностью. Я слышала, что не одна в парке своей резиденции и прекрасно знала, что это был Кейсан.

Скупо улыбнувшись, подвинулась чуть в сторону, приглашая присесть его рядом с собой.

— Всего слишком много для одной меня, — обернувшись к нему, ответила я.

— Нервничаешь? — изогнув бровь, спросил он.

— Я, конечно, не имею особого опыта, но происходящее кажется мне похожим на замужество по обещанию, когда понятия не имеешь, кто жених, но все уже решено.

Он лишь усмехнулся моим словам.

— Что смешного?

— Просто забавно. Ты знаешь, если бы ты выросла тут, — обвел он взглядом окружающее нас пространство, — тебе бы и в голову не пришли подобные сравнения.

— Почему же?

— Ну, во-первых, каждый из нас с рождения понимает, что вся его жизнь будет предопределена потенциалом, и это правильно. Это порядок силы.

— И тебе не хочется это изменить?

— На Кайрусе? — насмешливо изогнул он бровь. — Посмотри на меня. Перед тобой живой пример того, что бывает, когда тебя вышибает из принятого мироустройства. Знаешь, почему мне дали всего десять жалких лет с блокировкой сил? Предполагалось, что я либо сдохну в первые недели от руки своих же собратьев, либо попаду в рабство к какому-нибудь нулю. Беспорядочность силы — это рождение Хаоса.

— Рабство? На Кайрусе нет рабства… — пораженно пробормотала я.

— Ещё как есть, но те, кого выбила из круга силы система, уже не являются гражданами, так что официально — да, рабства нет. Я бы на твоем месте думал не о том, как избавиться от ноши власти, а о том, как сотворить из неё фундамент. Думается мне, совсем скоро появятся вполне официальные предложения союзов с тобой. Такие предложения, от которых просто так не отказываются, если не хотят обзавестись врагами на долгие года.

— Это мы уже проходили, — отмахнулась я. — У меня половина студентов, что со мной учатся -

"нули"…

— Я говорю не о "нулях", Мара, а о вполне долговременных союзах и серьезных сделках. Ты одна их много, — немного грустно сказал он.

— Почему алое? — хмурясь, поинтересовалась я, смотря на свое платье, в котором следовало принимать прибывающих гостей на предстоящее торжество. Делегации со всего мира должны были прибыть к Вратам Кайруса, а после под официальным конвоем препровождаться в мою Резиденцию и тут же размещаться.

На самом деле посторонних ожидалось не так уж много. Не каждое живое существо могло безболезненно для себя находиться на Кайрусе достаточно долго. Потому, прежде всего ожидались лишь сильнейшие представители своих рас. Но на данный момент волновали меня именно драконы, среди которых были и те, чьи фамильные цвета как раз совпадали с цветом моего наряда.

Если я скажу, что мне не было интересно, прибудет ли на мою коронацию Дрэй, то, наверное, солгу. Нет, я не испытывала трепета или любых других душевных мук перед этой встречей. Во всяком случае, так мне казалось. Просто, это было как путешествие в прошлое. Хоть прошло не так много времени, но жизнь моя изменилась, окрасилась в совершенно иные цвета, которые причудливым образом сочетали в себе траур и горе, любовь и трепет, интерес к жизни и тоску по любимым. Если представить себе мое мироощущение с точки зрения гурмана, то жизнь сейчас имела пряный горько-сладкий вкус. Довольно странное сочетание. Я была популярна, известна, любима народом, по крайней мере, так мне говорили, и наконец-то могла быть с тем, к кому так тянется мое сердце. Хотя и тут возникал ряд сложностей. Наши отношения не должны были стать достоянием общественности, и нам следовало быть особенно осторожными. Возможно потому, что я была молода, мне казалось несущественным то, что и кто обо мне подумает. Но Лео так не считал. Однажды он сказал мне, что придет день, и он встанет у моих ног. Тогда я возмутилась, не понимая, что именно он имеет в виду. В моем понимании, отношения должны были строиться на принципах равенства, а никак не подчинения или унижения… Он знатно посмеялся над моим негодованием в тот день. А после чего сказал, что если у меня однажды получится его унизить, а он и впрямь почувствует себя уязвленным, то мне придется за ним знатно побегать, чтобы уговорить вернуться.

— Не знаю, поймешь ли ты то, что я скажу, — говорил он тогда, — но я надеюсь, что постараешься запомнить. Ты — моё сокровище, Мара. Иногда мне кажется, что ты крошечная искорка истинного света, чистой энергии, моё сердце, которое почему-то не тут, — указал он себе пальцем на грудь, — а в моих ладонях. Я очень боюсь уронить то, что держу, повредить или потерять. Но самое странное то, что вопреки всему я не желаю прятать тебя от всего мира. Не хочу иметь власть над тобой посредством силы или принуждения. Я хочу, чтобы однажды, когда я сделаю вот так, — широко разведя ладони в стороны, сказал он, — моя искра вопреки законам притяжения осталась рядом со мной сама. Равная мне, сильная и независимая. Вот такой я хочу видеть тебя. С годами общественное положение, отношение, внешняя расстановка сил во власти становится лишь позицией и положением. Всего лишь местом, где тебе удобно сидеть, стоять, лежать, ходить. Не больше. Я встану там, где будет удобно быть с тобой. И если тогда, когда я смогу со спокойной душой развести свои ладони, не боясь за тебя, ты все ещё захочешь быть со мной, то и у меня сомнений не будет.

Этот странный разговор… такое непонятное признание, казались столь ценны, что даже если бы я очень захотела, то уж точно не забыла бы.

— Не хочу алое, — совершенно по-детски нахмурив брови, воскликнула я и картинно топнула ножкой. Ну да, когда дело доходило до трех "костюмеров", на которых я все ещё хранила обиду за то кружевное безобразие, я становилось редкой капризулей.

— Это традиция, — увещевал меня Луи. — Кровь большинства живых существ имеет алый цвет, потому, встречая гостей, принято одевать алое… э… Хорошо, что времена уже не те, а то пришлось бы и впрямь принять кровавую ванну перед встречей, — чему-то засмеялся он.

— Или хотя бы устроить показательную казнь, — подхватил Ари.

И они дружно захихикали, словно две вредные старушки.

— Цвет одного из родов драконов, что прибывают, алый, — пояснила я свое недовольство. — Потому и не хочу.

— Да, что Вы, — отмахнулся Витто. — Об этом никто и не подумает! Чтобы демоница разделила… цвет с драконом…

— Фу! Меня сейчас стошнит! — картинно закатил глаза Луи. — Не стоит при владычице говорить о таких вещах! Это уж совсем извращение какое-то! Фу! — потрясая кистями рук, фыркал мужчина.

— И что за всю историю таких отношений не было? — нарочито равнодушно поинтересовалась я.

Витто картинно изобразил рвотный позыв.

— Если и были, то о таком уж точно не принято рассказывать, — все же ответил Ари.

Всё что я смогла выдавить из себя в качестве реакции на такие слова, был лишь нервный кивок головы. А сама же задумалась над тем, по какой причине произошло то, что случилось с нами в прошлом? Хорошо, я не знала ни о своей природе, ни о нравах и традиции, царящих в их мире. Но разве Дрэй не должен был быть в курсе? Разве не знал он, как могут расценить нашу связь тут? Была ли то любовь, наперекор которой не пойти или всего лишь желание, в котором он не привык отказывать себе? Не так долго пробыв на Кайрусе и пообщавшись со своими соплеменниками, я перестала верить в наивные порывы, чистые и беззаветные. Возможно, я не права, но то, что сказали сотрудники ЛАВ, ещё больше уверило меня в том, что пусть и в порыве эмоций я поступила верно тогда. У нас не было будущего. Он понимал это с самого начала. Было ли все то игрой или игрой, неожиданно переставшей быть таковой, не имеет значения. Да и важно ли это теперь? Глава моей жизни под названием МАМ давно окончена, перевернута страница, написан новый жизненный виток.