Кажется, Каа'Лим волновался ещё больше меня. Возникло странное ощущение, словно я пришла в дом жениха знакомиться с родителями, вот только невеста из меня не очень, и жених это прекрасно понимает.

"Не волнуйся так", — попросила я его. — "Я постараюсь тебя не подвести".

"Ты меня никогда не подведешь. Не важно, что они скажут, ты — самое важное для меня".

"А для меня — ты, потому я буду стараться ради тебя", — успокаивающе подумала я, прикасаясь к его щеке ладонью тогда, когда его лапы, наконец, коснулись земли.

Я легко спрыгнула с широкой спины дэйурга, и мы вместе направились в сторону встречающей нас троицы. Лица дэйургов казались непроницаемыми. И если бы я не знала, как плохо было в свое время с мимикой у Каа'Лима, то подумала бы, что эти трое задумали мое убийство в горах, не меньше. Но глаза этих существ порой говорили куда выразительнее слов. И в них читался неподдельный интерес с толикой доброжелательности. Во всяком случае, в глазах женщин я смогла это увидеть, а вот мужчина держался отстраненно и в достаточной степени сурово.

— П-приветствую т-ть-бя, дитя, — запинаясь и немного проглатывая слоги, все же произнесла Мать. В своем человекоподобном обличии женщина была невысокой, но при этом казалась крепкой. Её пепельного цвета волосы оказались совсем короткими и едва прикрывали маленькие ушки. Странная диспропорция лица, с необычайно желтыми глазами, столь крупными, что губы и нос кажутся странными и маленькими, но все же её облик притягивал взгляд, и вовсе не был отталкивающим.

Она подошла ко мне вплотную и жестом попросила чуть наклониться так, чтобы наши лица были на одном уровне. Без лишних вопросов я сделала так, как попросили, и замерла в немом изумлении, когда она провела своей щекой по моей, словно потеревшись об меня.

— Я рада быть здесь, — тихо сказала я, поборов неуместное смущенье.

Когда жест Матери рода повторили родители Каа'Лима, да ещё лизнули меня за ухом, я и вовсе выпала из реальности. Ладно, его мама, но этот огромный желтоглазый дядька ростом выше меня на полголовы и с лицом наемного убийцы. И все же я быстро взяла себя в руки и улыбнулась в ответ.

— Вы должны знать, как много для меня значит быть принятой вами.

— Это ты должна знать, — на удивление четко проговорила Мать, — как много значит для нас принимать Жнеца, отмеченного рукой богини. Скоро тебя представят миру, но прежде мы заявим нашим собратьям, что принимаем тебя, как Шаи сына нашего рода. Позволь мне взглянуть? попросила она, и я без лишних вопросов повернулась к ней спиной.

— Древнее меня лишь горы, что принимают нас сегодня в своих объятьях. Я помню день, когда мы пришли в этот мир, и я помню древо, через которое нам пришлось пройти тогда, — прошептала она у меня за спиной. — Оно так похоже на это, — провела она рукой по иссохшим кронам, запечатленным у меня на спине. — Я знаю, что искал твой Шаи в наших архивах, но разве мог он найти ответ на вопрос, который помню я одна. Ты ключ, ты жнец, ты наша дверь и проводник. И ты же ходок… Ни один из нас не осмелится потребовать открыть дверь, но мы поверим и последуем за тобой с надеждой, что быть может однажды, ты вернешь нас домой? — в её голосе почувствовалась улыбка. — Даже, если мы никогда не будем достойны вернуться, мой род будет держаться тебя, просто запомни это. Ты будто маяк, что зажегся так неожиданно в кромешной тьме. Не старайся быть больше, чем ты есть на самом деле, просто будь, — на этой её фразе сотни крыльев взлетающих дэйургов пронзили ночную тишину, и целый род сорвался, устремляясь ввысь. Я стояла посреди горного плато растерянная и молчаливая, совершенно не понимая, что такого произошло, что все собравшиеся вдруг встали на крыло, оставляя меня и Каа'Лима одних.

— Что это было? — прошептала я, когда дэйурги превратились в неясные черные точки на горизонте.

"Она сказала то, что собиралась и сделала это за весь род, потому все и улетели одновременно, поддержав её слова".

— А… — обернулась я лицом к своему Шаи. — У меня же тоже были вопросы! Она даже не дала мне шанса спросить!

"Значит, ты должна найти ответ на них сама", — фыркнул он.

"Да не переживай ты так, она все время так делает. А родителям ты очень понравилась, правда папа сказал, что ты могла бы лизнуть его в ответ… Можешь в следующий раз лизнуть его в нос?" — несколько растерянно поинтересовался он.

— З-зачем?

"Ну, ему было бы приятно, ты же им теперь, как дочь".

— Занятно. — Пожалуй, это все, что я могла сказать о произошедшем в этот вечер в целом, и в частности — о просьбе Каа'Лима.

На самом деле, я очень боялась реакции родителей Каа'Лима на меня. Точно не самая удачная невеста, я переживала не злятся ли они на меня за то, что их сын при таких обстоятельствах стал моим Шаи. Но сам Каа'Лим развеял все мои страхи. Да, поначалу они были не в восторге, но лишь потому, что все было без должной подготовки. Без его и моего согласия. Они переживали, не станем ли мы в итоге, как Тамэя и её дэйург. Когда и порознь никак, а вместе ещё хуже. Сейчас же, видя то, как сказалась связь на Каа'Лиме, они готовы были принять меня в семью, если можно это так назвать.

Он вышел из ванной и лишь в одном полотенце встал перед зеркалом в своей комнате. Взгляд его был тяжел и проникновенен. Он всматривался в свое отражение не просто внимательно, а изучающе. Длинные золотые волосы привычно разметались по его плечам, и, казалось, сейчас он с особой тщательностью рассматривает именно их.

— Да, что за на хрен, — зло шикнул он, выдергивая из общей массы волос ещё один — совершенно белый.

С того самого дня, как он обнаружил первый волосок, прошел ни один день, и Бездна его побери, это был уже седьмой. Седьмой?! Честно сказать, о подобном эффекте он никогда не слышал. Нигде, ни в одной из прочитанных им книг, не упоминалось о том, что последствия ритуала изъятия памяти могут быть такими! И что все это может значить? К чему в итоге приведет? Можно ли обратить эффект? Но…

— Уже завтра прибывает первая делегация драконов, а вместе с правящей верхушкой и наследники.

Хотя его интересовал один конкретный Аламия — наследник клана Вандау. Конечно не столько он сам, сколько то, что испытывает Мара по отношению к нему. Да, чего уж скрывать, последнее, что он знал, это то, как этот ящер разбил ей сердце, но… мало ли? Да, в бездну, он просто ревновал. Дико и остро чувствовал, что не может просто так положиться на удачу, а должен знать, как вести себя с ним, с ней, чтобы даже намека на восстановление былого чувства не возникло. Но седьмой серебряный волос… седьмой!

И все же решение он принял, как ему показалось, оптимально верное. Прежде чем испить последнюю кровь, что у него осталась, стоит посмотреть врагу в глаза, а заодно увидеть, как отреагирует на его появление сама Мара.

Оставалось всего ничего до моего официального представления миру и принятия клятв ото всех Домов Кайруса. Поначалу я старалась думать об этом лишь как об очередном витке моей судьбы. Просто этап, который нужно пережить и вступить в права наследия Серебра на вполне законных основаниях. Но чем ближе был день исхода лета, тем отчетливее мне казалось, что за моей спиной возникает ноша, которую не так-то просто осилить. Мир вокруг меня словно замер в нерешительности, прежде чем вздохнуть в полную свою силу и закружить меня в вихре предопределенности. Эти несколько дней перед приездом гостей я была предоставлена самой себе.

Лео, Лаисса, Каа'Лим — все они были заняты подготовкой. Да, что говорить, готовился весь город, если не страна. Даже Питера было не дозваться, а это уже показатель.

Все приемы и торжественные мероприятия должны были проходить в стенах моей резиденции.

Лишь место присяги было иным, и проходить она будет в месте, которое сами демоны называли