Тут же кисти моих рук накрыла одна огромная мозолистая рука, и я увидела, как надо мной склоняется отец Кельма. Лицо Олафа было словно восковая маска, казалось, мужчина приготовил себя к самым страшным новостям и уже вознамерился хоронить своего ребенка. Морщины на его лице, ранее не столь бросающиеся в глаза, приобрели четкие очертания. Взгляд стал тусклым и каким-то безжизненно пустым.

– Скажи мне, – тихим шепотом попросил он, словно уже знал ответ.

– Он спит, скоро проснется, надо будет покормить, – говорить получалось с трудом. – Восстанавливаться будет еще несколько дней, но все будет хорошо, Олаф.

Огромная ладонь как-то судорожно сжалась на моих кистях, и только сейчас заметила, что северянин дрожит всем телом. Олаф сильно зажмурился и только и успел сказать «спасибо», прежде чем Брэйдан решительно поднялся и зашагал в сторону реки.

Он нес меня в полном молчании, изредка бросая в мою сторону задумчивые взгляды. Весь его вид говорил о крайней степени сосредоточенности. Но вот джунгли немного отступили, и мы оказались на берегу небольшой реки. Брэйдан аккуратно опустил меня на землю, позволяя прислониться спиной к широкому стволу дерева. Сам же присел напротив и пристально посмотрел на меня. Солнце светило ярко, причудливо золотя поверхность воды. Эти искры отражались сейчас во взгляде северянина, делая его изумрудным. Невольно я начала погружаться в эту манящую зелень. Казалось, что меня утягивает куда-то далеко. Мир переставал существовать, лишь только эта притягательная зелень его глаз имела значение.

Должно быть, я начала заваливаться на бок, потому как Брэйдан решительно поймал меня за плечи и вернул в исходное положение.

– Чувствую, надо принять меры, иначе разговора не выйдет, – пробормотал он, поворачиваясь ко мне спиной и уходя к реке.

Северянин наклонился, зачерпывая в ладони, сложенные лодочкой, прозрачную воду, и, повернувшись ко мне в профиль, поднес жидкость к лицу. Брэйдан некоторое время просто смотрел на собранную воду. Потом аккуратно подул на нее, и в этот самый момент вода в его ладонях начала переливаться всем радужным спектром, бросая сияющие блики на лицо мужчины. Он удовлетворенно кивнул и вновь подошел ко мне.

– Пей, – сказал он, поднося ладони к моим губам.

Я было попыталась отмахнуться от него, но Брэйдан и не думал отступать.

– Пей, – повторил он.

Попыталась немного приподняться, опираясь на руки, но идея оказалась не слишком удачной. Руки слушались плохо, сил не было совершенно, потому обреченно откинулась вновь на ствол дерева. В этот момент ощутила, как кончики пальцев северянина коснулись губ. Поняв, что сопротивляться смысла нет, приоткрыла рот. Стоило первой капле упасть на язык, как горло пронзил спазм. Такой жажды я не испытывала никогда прежде. Казалось, то не вода была в его ладонях, а живительный источник. И капли, что падали с его пальцев, растворяясь на языке, проникают в каждую клеточку организма, неся с собой силу, энергию, жизнь. Удалось сделать всего несколько глотков, как я накрыла его руки своими ладонями, привлекая их ближе к губам, и пила уже сама. Чувствовала, как восстанавливается сила внутри меня, как приходит в норму энергетический баланс. И лишь когда мои губы коснулись уже пустых ладоней, испуганно открыла глаза и подняла взгляд на сидевшего рядом северянина. Брэйдан казался странно напряженным и пристально смотрел на меня. В нерешительности я немного отодвинулась от него, он же просто продолжал смотреть, должно быть, обдумывая, как начать разговор.

– Кто ты? – тихо, спросил он. – Я видел, что ты делал этой ночью, – хрипло продолжил говорить он. – Многие из нас видели, но не все были в состоянии понять, что именно тебе подвластно. Но это не относится ни ко мне, ни к Рику с Дэймом, ты же понимаешь? – вопросительно взглянув на меня, спросил он.

Я медленно кивнула.

– Кто ты? – еще раз спросил он. – Если способен убить тварей, даже не касаясь их? Что за сила в тебе сокрыта, Дэй? Ты излечил Кельма, хотя всем известно, что после укуса или царапины, нанесенной этими существами, есть только две дороги: либо стать одним из них, либо смерть. Душу нельзя исцелить – это неподвластно никому из нас. Ты же сумел и это.

Ненадолго замолчав, он отвернулся в сторону реки и, глубоко вздохнув, продолжил:

– Я видел многих воинов, я среди них вырос, – жестко чеканя каждое слово, говорил северянин, сверля меня испепеляющим взглядом изумрудных глаз. – Я знаю, какими бывают истинные мастера в наших краях, как они умеют сражаться, убивать… Но еще я никогда не видел, чтобы воин расслаивался между реальностями, переходя из одной плоскости мира в другую… Скажи мне, Дэй, если ты не враг нам, а я, похоже, один из немногих, кто продолжает так думать, – когда он это сказал, я изумленно распахнула глаза и посмотрела прямо на него. – Люди всегда боятся того, чего не знают и не понимают, – примирительно сказал он.

Тяжелый вздох вырвался помимо моей воли. И, откинувшись вновь на широкий ствол дерева, я обратила свой взор к реке. Сейчас мне не хотелось смотреть в глаза северянину. Не хотелось не потому, что я боялась его. Вовсе нет, просто почему-то мне было неприятно от того, что придется ему лгать. Конечно, кое-что я все же расскажу ему, наверное, даже больше, чем нужно. Но отчего-то главной тайной сейчас казалось вовсе не то, что я Тень, а то, что я – женщина. И именно ее мне хотелось открыть ему больше всего. Вот ведь странно…

– Я… – Невольная усмешка возникла сама собой, но вовремя совладав с собой, посмотрела пристально в его глаза, выпуская тень на поверхность. – Не человек.

Брэйдан напрягся всем телом, несколько отшатнувшись от моих потемневших глаз. И только сейчас пришла запоздалая мысль, что я, наверное, несколько поспешила с демонстрацией своих особенностей. Поспешно вернула глазам прежнее состояние, сказала:

– Во всяком случае, не в общепринятом представлении. Мои родители были людьми, я – нет.

– Как такое возможно? – растерянно пробормотал он, продолжая рассматривать меня своим пронизывающим насквозь взглядом.

– Мы такими рождаемся, никто не знает, вследствие каких именно причин, – я старалась говорить спокойно и размеренно.

– Мы? Вас таких много?

– Смотря что ты понимаешь под словом «много», – невольно улыбнулась в ответ.

– Сколько вас? – жестко спросил он, не поддавшись на мою улыбку, Брэйдан оставался крайне напряженным.

– Достаточно, – уклончиво ответила я.

– Ты не скажешь мне?

– Я не скажу об этом никому, – пояснила я.

– Но в нашем отряде таких, как ты, больше нет?

– Нет.

– А они знают о тебе? – имея в виду аирцев, спросил он.

– Нет.

– Зачем ты здесь? – вкрадчиво спросил он, наклоняясь ко мне ближе.

Этот допрос не слишком-то мне нравился, потому наклонилась точно так же к нему и посмотрела прямо в глаза.

– Чтобы обеспечить вашу безопасность, – коротко сказала я, следя за реакцией северянина.

Казалось, Брэйдан потерял дар речи. Он продолжал смотреть на меня, не находясь со словами, и кажется вообще выпал из реальности. Наши лица были друг от друга на расстоянии нескольких сантиметров, и я чувствовала его теплое, слегка учащенное дыхание на своей щеке. Должно быть, он был ошарашен моим заявлением о «безопасности», мне же просто хотелось смотреть на него так близко, вдыхая аромат его тела. По спине прошлась волна жара, и я, не ожидая такой реакции на его близость, отшатнулась, нервно глотая воздух.

Выражение лица северянина на какой-то миг показалось разочарованным, но это было столь мимолетным, что я не была даже уверена в том, что правильно его растолковала.

– Откуда ты? – серьезно спросил он через какое-то время, что мы провели в полной тишине.

– Имеешь в виду, где я вырос?

– Да.

– Есть ли в ваших краях монастыри? – вместо ответа спросила я.

– Нет, у нас такого нет. Я не очень хорошо представляю, что это такое, – как-то рассеянно отозвался Брэйдан.

– Это такие закрытые коммуны, где люди, объединенные одними общими убеждениями или целями, живут отдельно от остального мира, – как могла, пояснила я. – В таком месте я рос.