— Не чаял уже, что вы меня найдете. Думали здесь и помрем всё. Как дошли сюда? Без приключений или как?

Ковалев не стал рассказывать, как мы сражались с «кейсами», которые имитировали голоса маршала и остальных. Затем они направились в коридор, снизили тон голосов почти до шепота. Смешно. Я все равно все понимал, о чем они говорят.

— Ты все-таки решил сжечь станцию? — спросил Ковалёв.

— Да. Это единственный вариант. Другого не вижу.

— И Хозяин дал согласие на это?

Повисла пауза, но я ощущал, как Туровский колеблется, сказать эту фразу или нет. Но в конце концов решился:

— Нет, Андрей. Не дал.

— Не дал? А как же ты…

— Я сам принял решение. Это мое решение, понимаешь? Вождь предложил использовать нуль-волновой резонатор. Мол, это убьет всех тварей.

— Ну, и почему не использовать его? Попробовать-то можно было?

— Мы пробовали, Андрей. Пробовали. Это ничего не дало. Вначале нуль-волновой резонатор действовал, твари исчезали. Мы думали, они исчезнут навсегда. Но потом, видно, они приспособились, привыкли. И опять вылезли. Им уже стало плевать на все эти наши ухищрения. И потом. Дело даже не в этих тварях. Станция сильно разрушена, она в любой момент может сойти с орбиты и упасть на Землю. А с работающими двигателями на ядерном топливе — это катастрофа! Ядерная зима. Понимаешь?

— Разумеется, понимаю. Почему же ты не смог уговорить Хозяина? Тебе всегда раньше это удавалось.

— На этот раз не вышло. Он наотрез отказался. Сказал жестко так, эта станция — наш форпост защиты против пришельцев. Без нее Земля станет беззащитной.

— Подожди-ка, Михаил Николаевич. А как же наши военные базы на Луне, на Энцеладе, на Титане? Мы буквально через месяц запускаем строительство базы в поясе Койпера. Зачем нам этот хлам? Ты сказал это ему?

— Сказал. Несколько раз сказал. Он возразил, что станция лучше всего оснащена и ее легко отремонтировать.

— Ни х… себе отремонтировать! А эти твари они ж там расплодились, как у себя дома. Людей жрут, с ума сводят… бррр, — Ковалёв явно вспомнил ту фиолетовую тварь, которая затмила ему мозги, и он ходил в бассейне, как сломанный робот.

— Ну вот, Андрей, ты понимаешь. А он нет.

— Может быть, он боялся, что это уничтожит наш военный флот на станции? Не хочет потерять?

— Да я ему объяснил, что мы все перегоним на другие базы, — в сильнейшем раздражении бросил Туровский. — На Землю, там огромный ангар выстроен. Под землей. На другие базы. Он ни в какую. И я принял решение — уничтожить станцию, сжечь на солнце, — маршал говорил уверенно, как человек, принявший тяжелое, даже опасное решение. — И пусть меня за это арестуют, как изменника, даже расстреляют, но я не отступлюсь. А ты? Ты со мной, Андрей? Ты можешь отказаться…

Ковалев задумался, надолго. Я ощущал по обрывкам мыслей, что носились в его голове, как металлические шарики, ему мучительно трудно принять слова маршала, в нем боролось две совершенно разных силы — преданность Туровскому, его другу, и преданность Вождю.

— Я с тобой, Михаил Николаевич. С тобой.

— Отлично. Но всё-таки жаль только, что придется уничтожить и весь наш флот в ангарах. Столько сил вложили, — вздохнул так тяжело, что становилось ясно, как он переживает.

— Не придется. Перегоним. На Землю. Или на другие базы. Без проблем.

— Не сможем. Нет. Ты понимаешь, я ведь не смогу официально вызвать сюда пилотов. Да и времени не хватит. Надо все провернуть, как можно быстрее.

Я замер, понимая, что скажет Ковалёв, всей своей сущностью чувствовал, даже что-то внутри затрепетало, чуть пальцы похолодели от предчувствия.

— Не надо вызывать пилотов. У нас есть один и его достаточно.

— Подожди? Ты имеешь в виду этого пришельца Эдгара Рея? Он же чужак. Даже наш язык не понимает. Как он сможет пилотировать наши корабли?

— Может. Он все может. Я дал ему универсальное руководство. А поскольку он не понимает нашего языка. Он его просто перенес в свою базу. И лишь потом это понял.

Мерзавец, напомнил еще раз, как обвёл меня вокруг пальца, как младенца. Хотя. Внутри росла какая-то гордость, восхищение самим собой. Попасть на чужую планету и освоить тут все их летательные аппараты разом — разве это не мечта любого пилота?

Подслушивая их разговор, я решил времени не терять и осмотреть остатки коконов. Дарлин сидела на корточках перед кучкой грязновато-розовых ошметков, проверяла что-то своим сканером. Чуть прикрыв глаза, переносила в свою базу.

— Ну что, эти коконы скалькутсы сделали?

Дарлин бросила на меня задумчивый взгляд, но покачала головой отрицательно.

— Нет, это скорее всего кто-то другой сделал. Другая раса.

— Так, интересно, — я присел рядом, потыкал пальцем в кучку, вытащил один омерзительно склизкий кусок. — Значит, кроме скалькутсов здесь есть еще какие-то чужаки? Кстати, когда я сверзился вниз, нашёл интересный материал. Хочу тебе показать. Передам сканы. Может что-то найдешь в своей базе. Я ничего не нашел.

Дарлин прикрыла глаза, как делала всегда, когда было нужно сосредоточиться на новой информации. И когда вновь открыла, в ее взгляде я уловил растерянность, и даже затаенный страх.

— Что? Что⁈ Что ты увидела?

— Я не уверена пока, — она встала и направилась наружу.

Но я схватил ее за рукав, пытаясь заставить рассказать.

— Эдгар, я должна все проверить. Каких-то выводов делать не хочу. Пойдем. Нас ждут.

Наша разношёрстая компания стала больше на четыре человека. И если возвращение маршала Туровского и его очаровательной дочери вызывало радостное чувство. Но маячившая рядом с ними массивная фигура майора Григорьевой портила всё настроение.

— Ну, Эдгар, я вас поздравляю с успешным окончанием этой сложной операции, — маршал сделал шаг навстречу, протянул руку.

Рукопожатие сильное, уверенное, но по-настоящему дружеское. Туровский вновь напомнил мне отца. Военной статью, умными синими глазами. Смелый, решительный человек. И мужественный, если смог принять такое решение наперекор этому их Вождю.

— Андрей рассказал мне, как вы отличились сейчас. Вы — молодец, настоящий боец. Мы рады, что вы к нам присоединились. Вы теперь универсальный пилот у нас.

— Эдгар у нас летает на всем, что летает. И даже на том, что не летает. Без крыльев, — Ковалев не удержался от издевки. — Да, кстати, Михаил Николаевич, Эдгар кое-что нашел тут рядом. Представляешь целый вычислительный центр пришельцев. Возможно, этих самых скальктусов.

— Подожди, каких пришельцев, — Туровский бросил растерянный взгляд на полковника. — Каких… как ты сказал? Скаль… чего?

Ковалёв замер, вскинул брови, растерянно заморгал.

— Я послал тебе доклад об этих тварях, — сказал медленно, почти по слогам. — Там все расписал. Они маскируются под людей, используют фильтр… как его…

— Фильтр восприятия, — я пришел на помощь полковнику. — И щит невидимости.

— Ничего не понимаю. Я ничего не получал. Никакого доклада, — в голосе Туровского явно ощущалось раздражение.

— Не получал? Может не успел увидеть. Эти гады устроили восстание на лунной базе. Убили коменданта, охрану. Потом… — он хотел сказать: «похитили меня, пытали», но не стал. — Потом исчезли. Их на Земле может быть несколько сотен. Они очень агрессивные. И найти их трудно.

— Андрей, ты прекрасно знаешь, что твои отчеты я читаю в первую очередь! — отчеканил Туровский. — Когда ты направил мне его?

— Часов двенадцать назад.

— Интересно, интересно. Значит, кто-то перехватил твой отчет, и я его получить не смог. Это плохо, очень плохо. У нас завелся «крот».

Что такое этот «крот» я не знал точно, но предположил, что так земляне называют шпионов. Кто-то сильно не хочет, чтобы информация о чужаках стала известна. Но почему?

— Я проверю, Михаил Николаевич, — сказал Ковалев.

— Доклад у тебя есть сейчас? Передай мне. Я прочту прямо сейчас.

Туровский углубился в текст, и чем больше читал, тем сильнее хмурился. Отрывался от текста, и словно уходил в себя. Прочёл быстро. Но когда поднял глаза на Ковалёва, то в них светилось что-то похожее на недоумение, растерянность.