— Благодарю за уделенное время, профессор.

Артур поднялся из кресла и серьезно кивнул на прощание. Антрополог остался на месте, всем видом демонстрируя, что не собирается провожать посетителя. Снова взялся за колокольчик, вызывая слугу.

Журналист поднял книги и уже направился к выходу из дома. Но его остановила последняя фраза Гарднера.

— Мистер Уилсон, возможно, все прекратится, если вы ответите на зов?

— Что? — удивленно обернулся Артур.

— Если вам сопротивление дается настолько тяжело, то просто поддайтесь. Посмотрите, куда вас приведет призрачный шакал.

В ответ журналист лишь пожал плечами. Подобная мысль его посещала. Но пойти за видением означало согласиться с реальностью сотканного из дыма существа. И отказаться от атеистической картины мира. Артур надеялся, что в книгах антрополог найдутся ответы.

После дома профессора журналист направился напрямую в квартиру. Полученной награды хватило, чтобы полностью закрыть долг перед банком, возникший из-за иска «Океанического общества морской и прочей ловли». И теперь появилась возможность не думать о следующем материале, а посвятить время восстановлению душевного спокойствия.

Начал с журналов. Быстро пролистал, понял, что в каждом культуре инготийцев посвящено всего по одной статье. Первая — расшифровка полевого дневника миссионера, обосновавшегося в Инготии к исходу первого десятилетия колонизации. Взгляд на религию аборигенов через призму христианства.

Во второй заметке автор рассказывал о культуре живших на южном конце континента инготийцев. В основном речь шла о бытовых обычаях. Как отмечали свадьбы, после каких ритуалов юноши считались мужчинами, описывали могилы и объясняли разницу в похоронах стариков и относительно молодых людей.

Уже ближе к концу статьи пересказывали историю про двух мужчин, повздоривших на охоте из-за добычи. В результате ссоры старший погиб. Вождь рассудил, что второй защищался и не должен понести наказания.

Следующие три дня убийца провел за границей поселения внутри очерченного на земли круга. Автор отметил, что тот получал всего миску воды и хлебную лепешку в день. В остальное время почти неподвижно сидел на корточках. Однако последнее не являлось частью ритуала, а было среди инготийцев типичной позой для отдыха.

Когда закончил конспект статьи, домой вернулась Мэри. Пришлось временно отложить чтение. За ужином Артур поделился мыслями с супругой.

— Сложилось впечатление, что душитель не считал себя виновным. Да и другие обитатели дома Мура тоже. Мужчина совершал ритуал, чтобы очиститься перед собственными богами.

— Звучит, как тема следующей статьи, — задумчиво ответила Мэри.

— Вероятно. Пока оставшихся инготийцев не поймают, тема останется интересной для публики. Может, получится объяснить причину, по которой он убивал.

— Как думаешь, другие дикари продолжат нападать?

— Шрамы на руке душителя не совпали с числом мертвецов. Остается сколь угодно широкое поле для трактовки.

— Может, стоит купить собственный револьвер? Говорят, после твоей статьи в оружейных магазинах не протолкнуться. Все боятся сбежавших дикарей. Не хочу снова рисковать работой и одалживать из коллекции майора.

— Какая неожиданная воинственность, — удивленно повернулся к жене Артур. — Ни ты, ни я не подпадаем под критерии жертвы душителя. Его больше интересовали обычные трудяги.

— Но у тебя на шее до сих пор есть след от удавки. Подумай о собственном револьвере. Денег у нас хватит. Я не шучу.

Артур вспомнил о предложении профессора Гарднера последовать зову шакала. Решил, что Мэри права. Если он все-таки отважится, то лучше идти вооруженным.

После ужина журналист продолжил чтение. Во второй статье миссионер пересказывал легенду об основателе племени. Великий воин выступил против создания, известного под поэтическим названием Господин эвкалиптовой рощи.

Три дня длился поединок. Сперва противники пытались поразить друг друга копьями. Однако древки не выдержали силы ударов и разлетелись в мельчайшие щепки. На второй день в дело пошли кремниевые ножи. Но и камень обратился в крошку во время поединка.

На третий день воин и Господин эвкалиптовой рощи сошлись в рукопашной. К закату человек смог побороть противника. Лес отступил. На появившемся поле великий воин основал поселение.

После пересказа автор объяснил заложенный смысл. Аборигены Инготии жили с постоянной угрозой пожара. А эвкалипт является активным пирофитом. И для инготийцев критически важным было освобождение жизненного пространства от растений из группы эвкалиптовых.

Артур вслух повторил незнакомое слово:

— Пирофит.

— Что? — из спальни выглянула Мэри.

— Ты раньше встречала слово «пирофит»? Оно каким-то образом связано с деревьями.

— Никогда не слышала. Звучит по-научному. А что?

— Его употребили в статье. Без каких-либо пояснений. Сказывается, что это специализированный журнал для ученых.

На всякий случай Артур записал слово в блокнот. Предстоял поход в библиотеку за указанными антропологами книгами. Заодно можно будет узнать, что такое пирофит.

С некоторой опаской Уилсон взялся за первую полученную от Гарднера книгу. Не слишком толстую, всего на полторы сотни страниц. Уже на вступительных абзацах споткнулся о сухой научный язык. Артуру редко доводилось читать что-то, кроме статей коллег и конкурентов.

Текст ученого-антрополога давался нелегко. Пока шло пространное введение, журналист пытался вчитываться. Но быстро признал поражение и принялся пролистывать книгу, задерживаясь только в началах глав.

Остановился на главе «Мировоззрение и религия». На второй странице начался пересказ очередного инготийского предания о жизни предков. Речь шла об освоении огня.

В центре легенды находился бог, которого исследователь обозначил как Великий дух. Он научил первых людей добывать пламя при помощи сухого мха, дощечки и заостренной палки. Но вместе со знанием пришли и запреты. Переданный богом огонь был чистым. И мог использоваться лишь для обогрева темной холодной ночью.

Но вскоре племена обнаружили, что на костре можно готовить пищу. Получившаяся еда оказалась невероятно вкусной. Древние люди нарушили запрет и осквернили первозданное чистое пламя.

Великий дух разгневался и отвернулся от прежде любимых людей. И с того дня в степях Инготии появились дикие пожары. Которые оставались главной опасностью для аборигенов вплоть до появления белого человека.

Артур отложил книгу и стал готовиться ко сну. Поймал себя на мысли, что не оставил ни единой заметки по итогам прочтения. Не назвал бы вечер проведенным напрасно. Но главное и единственное открытие — сложное отношение инготийцев с огнем.

Той ночью Артур просыпался по меньшей мере четырежды. По спальне беспокойно кружил призрачный шакал. Он беззвучно запрыгивал на кровать, вставал невесомыми лапами на грудь журналисту. Подносил вытянутую морду совсем близко к лицу, беспокойно заглядывал в глаза.

Шакал волновался сильнее, чем в предыдущие дни. И пытался повести за собой. Артур стоически убеждал себя, что все это просто временное помрачение. И если игнорировать животное, то рано или поздно они исчезнет.

Порой Уилсон погружался в дрему, когда получалось лежать с закрытыми глазами достаточно долго. Но все равно просыпался от ощущения чужого присутствия.

Уже ближе к рассвету Артур наконец крепко уснул. Но пару часов спустя вновь пробудился, на этот раз от стука в дверь. Консьерж совершал ежедневный обход и будил жильцов.

Мэри поднялась из постели первой, Артур остался лежать. Смотря в потолок, он вполголоса проговорил, обращаясь и к самому себе, и к сотканному из дыма шакалу.

— Сегодня я отвечу на зов. Только оставь меня в покое.

Уилсон проводил жене на работу. Предупредил, что редактор попросил сделать заметку о всенощном бдении в соборе святого Альберта. Поэтому Артур уйдет поздним вечером и окажется дома уже после рассвета.