— They're just civilians, — процедил старший из них, с сединой в волосах.

— Corporal, these French lasses are fairer than the tales tell, — осклабился рыжий салага с густыми усами, окидывая Кайру, Эллис и Аурелию прищуренным взглядом. — Perhaps we could have some sport with them?

— The major has ordered us to drive all civilians to the harbour, — строго ответил старший. — Those who resist are to be shot on sight.

— Hark ye there! — рявкнул рыжий, наводя на нас ружьё. — Come out or we'll open fire!

— Чего они хотят? — угрюмо спросил я, крепче сжимая рукоять револьвера.

— Требуют, чтобы мы шли с ними в порт, — холодным тоном ответила Кайра. — Иначе грозятся пристрелить. А этот рыжий ублюдок предлагает сначала позабавиться с нами.

— На выхад, русский свинья! — проревел на ломаном языке старший, целясь в меня. — А то убивать на места! Считать до три…

— Вилл, — тихо произнёс я, гадко усмехнувшись.

Тень бесшумно выскользнула из-за бочки. Раздались короткие крики, в полумраке сверкнули два клинка, стену окрасила брызнувшая кровь — солдаты один за другим валились на пол, словно подкошенные. Движения агониста были настолько стремительными, что уследить за ними не представлялось возможным. Агрессоры даже не успели понять, что за внезапная кара их настигла. Но прежде чем все они пали под молниеносными и точными выпадами агониста, раздался одинокий выстрел. Винтовка в руках рыжего на доли секунды осветила полумрак, пуля ушла в сторону от нас. Аурелия громко вскрикнула и схватилась за Кайру.

— Господи боже! — в ужасе прошептала она, не отрывая взгляда от окровавленных тел. — Господин Эквион, вы их… убили!

— Не стоит благодарностей, милые дамы, — агонист отвесил перед девушками поклон, словно артист, довольный успешным выступлением. Однако, заметив ужас в глазах Аурелии, он недоумённо скривился и посмотрел на меня: — Я сделал что-то не так? Нокс?

— Душенька, — мягко произнесла Кайра, обнимая дрожащую девушку. — Эти солдаты угрожали нам. Они — враги, пришедшие на нашу землю, чтобы грабить, насиловать и убивать. Лорд Эквион просто выполнил свой долг воина, защищая всех нас.

— Я… я понимаю, — кивнула Аурелия, не отрывая ошеломлённого взгляда от тел. — Какой кошмар… Мне так хочется уже поскорее проснуться!

— Ты молодчина, Вилл, — сказал я, похлопывая агониста по плечу. — Сработал как должно. Просто Анастасия Александровна не привыкла к подобному зрелищу. Теперь давай оттащим тела подальше и заберём их оружие.

В этот момент мой взгляд зацепился за угол, где рабочий и его жена склонились над мальчиком, лежащим у них на руках. Они о чём-то оживлённо говорили на своём языке, их голоса дрожали от отчаяния. В глазах женщины застыли слёзы. Я заметил кровь на курточке ребёнка — шальная пуля, выпущенная рыжим солдатом, всё же нашла свою жертву.

Я нахмурился и вздохнул. Этот день, уже сверх меры насыщенный событиями, только начинался.

Я остановился перед Кайрой на лестнице и опёрся на винтовку британского солдата. По словам демоницы, которая успела провести со мной краткий инструктаж по обращению с новым для меня оружием, это была однозарядная винтовка «Мартини-Генри», характерная для войск Британской империи.

Кайра Веспера выглядывала наружу из-за приоткрытой железной двери нашего временного убежища. Её красивое лицо, обычно столь дерзкое и насмешливое, сейчас казалось высеченным из мрамора — холодным и неподвижным. Солнечная россыпь веснушек на переносице и щеках контрастировала с глубокой печалью, застывшей в изумрудных глазах. Она успела смыть кровь и грязь вином прямо из бочки, но это не смогло скрыть тяжесть её мыслей. Столь подавленный вид совершенно не вязался с её привычной уверенностью.

— Вы в порядке, сударыня? — спросил я с искренним беспокойством.

— Всё просто прекрасно, Степан Игнатьевич, — едва слышно ответила она.

— Выглядите вы, признаться, неважнецки, Клара Карловна. Впервые вижу вас в подобном настроении. Неужто так сильно тоскуете по князю Милославскому?

— Вы же знаете, кто он, — прошептала демоница, украдкой взглянув в сторону подвала. — С ним всё будет хорошо. Он меняет основные сосуды каждые двадцать-тридцать лет, чтобы скрыть подозрительные признаки отсутствия старения. Графиня Клара фон Эрдберг — тоже далеко не самое первое моё тело на Земле. У Савелия Борисовича наверняка уже есть человек, а то и несколько, которые ждут не дождутся, чтобы сдать ему себя в аренду на длительный срок за посулы земных благ или какую-либо услугу.

— Тогда, может, вас опечалили новые препоны? — предположил я, внимательно наблюдая за её реакцией. — У нас в очередной раз всё пошло не по плану.

— Разве мелкие неурядицы способны остановить таких, как мы, на пути служения лунной богине? Разумеется, нет. Мы выполним нашу миссию во что бы то ни стало.

Моё сердце кольнуло от той тоски, с которой она произнесла слова «таких, как мы». Приоткрыв дверцу пошире, я тоже выглянул наружу и прислушался. Вдалеке слышался топот множества сапог, крики военных команд и редкие выстрелы, словно эхо затихающей бури. Основной гул боевых действий стих, оставив после себя лишь рваные обрывки хаоса. После того как Эквион расправился с пятью британскими солдатами, к нам в подвал никто больше не заглядывал, хотя мы периодически слышали, как пробегали отряды и громыхала техника.

Взглянув туда, куда неотрывно смотрела Кайра, я увидел тело молодой девушки с ребёнком на руках — той самой, которую заметил, когда мы спешили скрыться в переулке. Они так и лежали на разбитой мостовой, одинокие и холодные, словно забытые всем миром. Пыль осела на их лица, придав им призрачный вид, а окровавленная ночная сорочка трепетала на ветру.

— Вы знаете, Степан Игнатьевич, — спустя минуту произнесла Кайра. — Князь прав. Я сделала всё возможное, чтобы разжечь эту войну. А он этого не хотел, даже пытался меня отговорить. Но кто мы такие, чтобы противиться божественным планам Деворы Асура Анимас? Мы лишь инструменты в её руках, созданные служить и исполнять её волю.

Она замолчала, а затем печально улыбнулась, словно вспоминая что-то далёкое.

— Настоящее имя князя Милославского — Фогель Бурт. Он каким-то образом сумел полюбить эту страну, её людей и своё дело, — тихо продолжила демоница. — Я никогда этого не понимала, считая чем-то вроде блажи узника, долгие годы запертого на Земном Плане без возможности вернуться домой. Ведь случается, что осуждённые, отбывая длительный срок, привязываются к своей тюрьме настолько, что уже не могут без неё нормально существовать. Думала, с ним произошло нечто схожее.

— Теперь вы так не считаете? — спросил я, внимательно наблюдая за тем, как меняется выражение её лица.

— Не знаю, — вздохнула демоница, её голос дрогнул.

— Сударыня, — начал я осторожно, стараясь правильно подобрать слова. — Всего несколько дней назад вы с энтузиазмом рассказывали мне о том, как по всей Земле возведут фабрики душ, где людей будут выращивать и забивать, словно скот. Но теперь вы с горечью смотрите на тела девушки и ребёнка.

— К чему вы клоните? — в её голосе послышалось раздражение.

— С вами что-то произошло, когда Аурелия впервые коснулась вас, не так ли? Вы увидели нечто важное, вероятно, из прошлой жизни. И вместе с тем обрели способность чувствовать. Не так, как демоны — приглушённо и поверхностно, а так, как чувствуют люди — ярко и глубоко.

Кайра Веспера угрюмо молчала, её взгляд стал отстранённым. Затем она упрямо покачала головой, будто пытаясь стряхнуть наваждение.

— Я не понимаю, о чём вы, Степан Игнатьевич, — холодным тоном ответила она.

— Вы можете быть со мной откровенны, — заверил я, мягко положив ладонь на её плечо. Она слегка вздрогнула от моего прикосновения. — Признаюсь, со мной случилось нечто подобное. Я вспомнил свою прошлую человеческую жизнь, и вместе с тем вернулись чувства, которые были недоступны мне почти двести лет. Правда, у меня начались видения ещё до встречи с Аурелией, но когда она коснулась меня, это стало своего рода кульминацией. Я вспомнил абсолютно всё и теперь воспринимаю мир несколько иначе. А ещё не могу понять, к добру это или к худу. Если совсем откровенно, меня это немного пугает, возможно, как и вас.