— Угомонитесь, Степан Игнатьевич! — крикнула Кайра. — Мы и так привлекли к себе слишком много внимания. Но вы молодец, не подвели. Пилот мехатрона наверняка тоже бы вас похвалил, если бы не превратился в жареную котлету.

— О чём это вы, сударыня? — спросил я, возвращаясь на место. — Какой ещё пилот?

— Пилот — это тот, кто управляет мехатроном изнутри, в тесной и душной кабине, — любезно пояснила демоница.

— О как! — удивлённо вскинул я брови. — А я уж грешным делом думал, что эти механизмы двигаются сами, точно как напитанные магией элементали.

— О нет. К худу или к добру, но до такого земные технологии ещё не дошли. Однако мы почти прибыли, Степан Игнатьевич. Особняк Арсения Владимировича в пяти минутах езды.

И тут я заметил, как вдали из-за угла показался ещё один мехатрон. Он уверенно обогнул обломки своего поверженного собрата и направился прямо к нам. А за его спиной, словно тень, вырисовывался второй такой же стальной монстр. Их массивные силуэты мерцали в свете фонарей, из труб клубами валил пар, а металлические конечности двигались с пугающей точностью и решимостью.

— Не хочу вас расстраивать, графиня, но это не конец, — скривился я, глядя на стремительно приближающуюся угрозу. — Нас нагоняют ещё два мехатрона.

— Проклятье девяти глубин Бездны! — процедила Кайра, резко оборачиваясь назад. — Это становится невыносимым. Остаётся только одно. Немного срежем путь.

В её изумрудных очах мелькнуло нечто зловещее, а пальцы нервно затеребили рычаги и колесо управления паромобилем. Я почувствовал, как в воздухе вновь повисло напряжение — демоница явно собиралась сделать нечто крайне рискованное.

— Держитесь, Степан Игнатьевич! — прокричала она, выворачивая на мост, крылья которого были широко разведены.

— Вы уверены в успехе подобного манёвра, сударыня? — с нескрываемым беспокойством спросил, я, перекидывая ремень дробовика через плечо и крепко хватаясь за поручни двумя руками.

— Совсем не уверена! — с задорным смехом сообщила демоница и вдавила педаль в пол.

Паромобиль взревел, и, набирая немыслимую скорость, устремился к краю разводного механизма. Мы взлетели на подъёмный участок моста, и в следующее мгновение машина, подобно стальной птице с вырванными перьями, рванулась вперёд, перепрыгивая через зияющую пасть пролёта. Я почувствовал, как мы зависли в воздухе — на секунду показалось, будто само время замерло в оцепенении.

Под нами раскинулась тёмная гладь реки, где лунный свет играл на мелкой зыби, создавая причудливые узоры, похожие на серебряную паутину. Впереди стремительно вырастал противоположный берег — широкая дорога, по обочинам которой стеной стоял густой лес.

— Как прекрасна Нева с этого ракурса! — восторженно воскликнула демоница прямо перед тем, как мы достигли твёрдой поверхности.

Самоходная карета с оглушительным грохотом рухнула на мостовую и продолжила движение по инерции, несмотря на то, что два колеса от удара отскочили в стороны, а из-под днища с пронзительным визгом полетели искры. Проехав с десяток саженей, она съехала с дороги на обочину и уткнулась в ствол дерева, дрожа всем корпусом. Сразу за этим под нашими ногами повалил дым.

Для нас приземление тоже не прошло бесследно. Кайра Веспера ударилась лицом о рулевое колесо с такой силой, что кровь брызнула из её разбитого носа. Я сумел удержаться ровно, но каждый позвонок моего хребта отозвался острой болью.

Обернувшись, я увидел, как преследовавшие нас мехатроны остановились перед мостом, не решившись повторить наш безумный скачок. Постояв несколько секунд, они развернулись и помчались по набережной в левую сторону, очевидно, в поисках обходного пути.

— Ох и навели мы шороху на спящий Петербург! — со злорадной усмешкой процедила Кайра, отирая рукавом с лица кровь. — Давненько я так не веселилась. Интересно взглянуть, какими красками будут пестреть заголовки передовиц в завтрашних газетах.

— Однако сумасбродная вы женщина, графиня! — выдохнул я, всё ещё чувствуя, как гудит позвоночник. — Но, признаться, это было захватывающе. Почти как полёт на крыльях… Только приземление куда жёстче.

— Я предпочитаю термин «эксцентричная», — игриво подмигнула мне Кайра, поправляя растрёпанные огненно-рыжие локоны. — Но рассиживаться времени нет. Прихватите побольше патронов, дальше мы пойдём пешком через лес. Так нам будет проще сбить след, да и мехатроны туда не сунутся. До особняка его превосходительства рукой подать. Он нас укроет и непременно разберётся с моим обвинением.

— Будем надеяться, сударыня, — кивнул я, поспешно выгребая из сундука латунные патроны для дробовика, которые рассовывал по карманам.

Когда мы спрыгнули с козел на землю и устремились в гущу ночного леса, Кайра Веспера вдруг остановилась и обернулась на свой погибший, изрешечённый пулями и искорёженный паромобиль, который заволакивало чёрным дымом, напоминавшим погребальный саван.

— Эх, эта карета обошлась мне в целое состояние, — произнесла она с лёгкой грустью в голосе. — Но сегодня она сослужила нам добрую службу. Прощай, моя Элизабет, мне будет тебя не хватать.

* * *

Около двух часов мы пробирались сквозь тёмную чащу к особняку действительного статского советника и великого мастера ложи масонов Раевского Арсения Владимировича. Как назло, небо заволокло тяжёлыми тучами, и прошёл короткий, но обильный дождь, от которого мы промокли и продрогли до костей. Мои шикарные лакированные туфли хлюпали при каждом шаге по раскисшей почве, а великолепный новый костюм весь изгваздался и изодрался о цепкие ветви и острые сучья. Повязка, которую заботливо наложила на мою разбитую голову Аурелия, насквозь промокла, так что я её выбросил. К счастью, благодаря моей демонической сущности рана успела затянуться без следа.

Безупречное изумрудное платье Кайры Весперы тоже нещадно пострадало — оно покрылось бурыми пятнами грязи и порвалось в нескольких местах. А её тщательно уложенная причёска окончательно растрепалась и вымокла, отчего задорное настроение демоницы улетучилось без следа.

Лес вокруг нас казался враждебным — мокрые ветви заунывно скрипели, а капли дождя, падающие с деревьев, звучали как тихий перестук костяных пальцев. В воздухе витал запах сырости и прелой листвы, который только усиливал наше мрачное настроение.

Единственной хорошей новостью стало то, что преследователи, похоже, потеряли наш след. За всё время пути мы не встретили никого, кроме растревоженных птиц и пары белок, которые прытко удирали при нашем приближении.

— Знаете, графиня, этот лес до боли напоминает мне мрачные чащобы Нейтриса, — сказал я, следуя за Кайрой, которая возглавила наш поход, исполняя роль моей проводницы по человеческому миру.

— Ничего удивительного, — безразлично отозвалась демоница. — Девора и Люминар строили Земной План, вдохновляясь Нейтрисом, их исторической родиной. А людей солнечный бог создал по образу и подобию элле. Так что внешнее сходство двух миров и их обитателей вполне объяснимо. Правда, с человечеством у него получилось не очень. Люди оказались куда более немощными, недолговечными и хрупкими, чем первозданный народ Астрального Плана. Впрочем, вероятно, таким был его первоначальный замысел. Если бы они жили долго и умирали редко, Санкториум бы не пополнялся их душами как должно.

— Да, мне хорошо известны мифы и легенды о метеорите, происхождении богов и их великих деяниях. Однако, если подумать, увидеть это воочию дорогого стоит. Прежде я никогда об этом не задумывался, ведь Земля считается чем-то настолько мерзким и грязным, что попасть сюда страшится любой житель Тенебриса. Но я успел заметить, что это не такая жуткая клоака, как расписывают сплетни. А люди на первый взгляд не так уж сильно отличаются от демонов и элле. И главное их различие не в том, что они живут очень короткий срок, подвержены болезням и старости.

— А в чём же?

— В том, что они способны испытывать очень яркие чувства, недоступные нам. Например, невероятной силы ненависть и сострадание, а ещё… истинную любовь.