Калеб шел по коридору в свой кабинет, где планировал немного отдохнуть за чтением отчетов, прежде, чем отправиться на совет генералов. Неотступными тенями за ним последовали Глед и Кард. Первый светился, как ограненный драгоценный камень, а второй почему-то хмурился и сжимал зубы. Что с ним случилось, Калеб не знал. Было несколько предположений, причем не самых приятных, но заводить сейчас об этом разговор не имело смысла. Он слишком хорошо знал Карда и понимал, что пока тот будет молчать и придумывать нелепые отговорки. То у него живот скрутит, то любимый кинжал потеряется, то кошка не разродится — Кард будет говорить, что угодно, кроме того, что его действительно волнует. В итоге, он либо сам справится с напастью, либо попросит о помощи, когда достигнет крайней точки.

Калебу не нравилась эта его черта, но сделать с ней он ничего не мог. Кард был добродушным, но твердолобым человеком, который думал, что со всеми проблемами должен справляться сам. Если что-то случалось плохое, он до последнего молчал. Когда у него умерла мать от болезни, Калеб узнал об этом только спустя месяц, когда Кард посреди тренировки вдруг рухнул на колени и закрыл лицо руками. В тот день они с Гледом здорово перепугались, не понимая, что случилось. Оказалось, Кард пытался самостоятельно справиться с болью потери, но дыра в груди со временем не зарастала, а становилась больше. В итоге, он краем глаза заметил цветы, которые любила мама, и это добило его. Он буквально развалился на части, и Калебу пришлось потратить много времени, чтобы помочь ему. Глед тогда натаскал из библиотеки столько книг, написанных лекарями душ, что они заполнили весь подоконник в учебном кабинете. К счастью, внимание, участие и добрые слова отозвались в душе Карда, и он смог прийти в себя несколько недель спустя.

Несмотря на то, что Калеб мозоль натер на языке, повторяя, чтобы тот не скрывал проблемы, это не помогало. За эти годы удалось научиться различать, когда у Карда появлялись мелкие неприятности и когда случалось что-то действительно плохое. Судя по отсутствующему взгляду и скованной походке, дело было в последнем. Забеспокоившись, Калеб пересекся взглядом с Гледом и приподнял брови, как бы спрашивая, что случилось. Тот только пожал плечами, покосившись на товарища. Немного замедлив шаг, Калеб окликнул Карда. Тот поднял взгляд и постарался сделать вид, будто всё в порядке.

— Твои братья здоровы? — спросил Калеб. — Слышал, на юге столицы появилась новая болезнь. Ваш особняк не задело?

— Всё хорошо, Ваше Величество, — улыбнулся он. — Это в стороне от нас, поэтому пока не представляет угрозы.

— А твой отец? С ним всё в порядке?

— Как всегда энергичен и бодр, — неловко засмеялся он.

— Судя по всему, он очень бодр, раз задержал тебя сегодня, — сказал Глед, внимательно уставившись на него. Кард нахмурился, и у него появилось такое выражение лица, будто он что-то понял.

— Я в порядке, честно, — поспешил заверить он. — Вам не о чем беспокоиться. Просто был неприятный разговор с отцом, и теперь я немного расстроен. Извините, что заставил поволноваться.

Калеб кивнул стражникам, дежурившим у его кабинета, и вошел внутрь, дав знак Карду и Гледу пройти следом. Он расположился за своим столом, быстро оглядев бумаги и заметив несколько новых отчетов, принесенных советниками. Глед, немного расслабившись и скрывшись из-под испепеляющих взглядов, прошел к подоконнику и с молчаливого разрешения устроился там. Кард же опустился в кресло. Теперь он выглядел обеспокоенным ещё больше, чем раньше, а потому заерзал и стал то и дело бросать взгляд на Калеба. Тот, отложив бумаги в сторону, уставился на него.

— Ты хочешь мне что-то сказать?

Кард глубоко вздохнул и кивнул.

— Ваше Величество, простите, но на Великой Охоте я буду выступать от рода Хэлвис, — пробормотал он. — Мои братья не в столице, поэтому, как первый по старшинству после них, я обязан сделать это. Отец не приемлет отказа. Я сегодня всё утро ссорился с ним, чтобы мне позволили сопровождать вас, но он непреклонен. Мне очень жаль, но я вынужден просить вас отпустить меня на это время…

Калеб нахмурился.

— А где твои братья? — спросил он. — Почему они покинули столицу?

— Отец говорит, что они отправились на завоеванные недавно территории в качестве добровольцев. Там они помогают солдатам поддерживать порядок и гасить конфликты с местными. У них в этом много опыта.

— Понятно, — протянул Калеб и обернулся к Гледу. У того в глазах отразилась такая работа мысли, что стало очевидно, что в ближайшее время он попытается разузнать всё об этой теме. — Не переживай, Кард, — сказал Калеб и позволил себе приподнять уголки губ. — Я не сержусь. По крайней мере мне не нужно переживать, что с твоей стороны нагрянет опасность.

Кард выдохнул с облегчением.

— Спасибо, Ваше Величество, — с чувством сказал он. — Мне казалось, что вы выгоните меня, если я буду сражаться против вас на Охоте. В последнее время всё так сложно.

Глед тихонько рассмеялся, а Калеб не сдержался и закатил глаза.

— С чего бы мне выгонять тебя после стольких лет? — фыркнул он и взял в руки отчет, бегло пробежавшись по нему взглядом. — Прекрати нести чушь.

Калеб замолчал и нахмурился, внимательнее вчитываясь в текст. На несколько минут комната погрузилась в тишину. Охранники переглянулись, не поняв, что вдруг его так взволновало, но не посмели отвлечь. Они знали, что в такие моменты нужно молчать. Калеб поджал губы, изучая информацию, и внутри него стала подниматься тревога. Отчет пришел от магов, которые изучали информацию о новом заклинании, примененном в Рипсалисе. Они пытались найти что-то похожее в древних текстах и последних достижениях ученых других королевств, однако потерпели поражение. Более того, на основании увиденного в бою, они сделали ряд выводов, от которых стыла кровь в жилах.

Во-первых, заклинание было невероятно мощным, а потому обычные магические щиты могли с ним не справиться. В лучшем случае им удалось бы уменьшить урон, но не нейтрализовать его, а потому требовалось разработать более совершенные барьеры. Во-вторых, скорость выстрела поражала, и от алого луча практически невозможно было увернуться. В-третьих, магические круги появлялись в воздухе, и нигде не было видно артефактов, которые направляли их, а потому можно было сделать осторожный вывод, что заклинанию не требовались «глаза». Оно могло появиться где угодно и когда угодно, хотя это противоречило всем учениям и законам. В этом пункте также шла приписка, что не было гарантий, что заклинание не было создано магом, подобным тем, что были в древности, когда боги ещё приглядывали за миром и даровали благословения. Впрочем, Калеб не обратил на это особого внимания. Он знал, что боги давно оставили их, а потому уповать на их возвращение могли лишь глупцы.

Маги разрабатывали новые щиты, которые смогут выдержать залпы заклинаний, однако нужно было время на подготовку. Чтобы обеспечить ими весь командующий состав, требовались не только большие затраты ресурсов, которых и так было мало, но и месяцы упорной работы. У империи этого не было. Необходимо было действовать быстро и решительно, однако до сих пор оставалось непонятным, что именно следовало предпринять. Как можно было обойти смертельное заклинание и захватить город?

— Глед, Кард, нужно посоветоваться, — сказал Калеб, откладывая отчет и задумчиво хмуря брови. — Расскажите ещё раз, вы видели что-нибудь подозрительное в битве при Рипсалисе?

Охранники переглянулись, но послушно задумались.

— Заклинания появлялись ровно над командирами, — припомнил Глед. — Но если они срывали погоны, то оказывались в безопасности.

— Верно, — кивнул Калеб и сделал пометку на чистом листе. — Что еще?

— Оно выглядело, как красный луч, и обычно такой цвет соответствует огненной магии, но жара от него не чувствовалось, — заметил Кард.

— О! Хорошее замечание, — кивнул Глед, а затем неловко помял руки. — Не знаю, совпадение ли это, но луч появился, когда началась гроза. Возможно, магия как-то связана со стихией молнии.