— А если бы мне не вручили премию, и мы не встретились тогда на сцене?

— Какая разница? Я же тебе сказал, хватит думать о прошлом. Это тоже уже прошлое, а настоящее — здесь и сейчас.

— Я понимаю.

— Я рад. Пойдем завтракать? Или не пойдем?

Кивает в сторону кровати, намекая на продолжение вместо завтрака. Даже не знаю, на что соглашаться…

— Ну, можем построить маршрут на кухню обходными путями, — сама тяну его назад и решаю, что больше не хочу сопротивляться чувствам.

Мне сегодня на работу только ближе к вечеру, поэтому у Сазонова я задерживаюсь надолго. Он вообще сейчас живет свою лучшую безработную жизнь, хотя цена этой безработной жизни — тяжкий ежедневный труд через пот, боль и травмы с самого раннего детства. А еще у него рекламные контракты, шоу, съемки… На безбедную жизнь точно хватит. Но зная Илью, догадываюсь, что долго он так не выдержит и все-таки попробует реализовать себя в той профессии, которую получил в университете.

— О чем ты сейчас думаешь? — спрашивает, пока мы сидим друг напротив друг и неспеша потягиваем кофе.

— О том, что ты сейчас безработный, — спокойно выдаю я и смотрю за его реакцией.

Илья сначала подозрительно сводит брови, а потом начинает искренне смеяться, вновь поражая меня своей шикарной улыбкой.

— Жизнь мечты, ну серьезно. Хотя сколько дней длится моя безработность? До этого я каждый Божий день пропадал на репетициях шоу.

— А ты же говорил, что планируешь работать по профессии?

— Планирую. Я разве когда-то врал? Летом буду подавать документы в магистратуру по специальности и параллельно искать работу, а сейчас, честно, я хочу дать себе пару месяцев просто отдохнуть. Слетать куда-нибудь, книжки почитать, просто потусить. И если ты захочешь, то с тобой.

— У меня работа, — сухо отвечаю.

— Я не об этом. Хочешь или нет? С работой твоей всегда можно решить. Будущие чемпионки переживут и позанимаются с другим тренером. А ты побудешь со мной.

Он так уверенно говорит это, словно уже давно придумал.

— У тебя когда такие идеи появились? — хочу уточнить на всякий случай.

— Прямо сейчас, пока мы сидим с тобой рядом. Варь, теперь все не так, как было раньше. Мы уже не студенты и не подающие надежды спортсмены. Мы уже чемпионы, и карьера позади. Но вся жизнь впереди, нам даже тридцати лет нет, а тебе вообще чуть за двадцать. Нам надо привыкнуть к этому и жить своей новой жизнью.

Илья говорит правильные слова, но мне до сих пор сложно их принять. Хотя прошло довольно много времени после того, как я объявила о завершении карьеры. Я даже начала работать, а все равно иногда живу прошлыми мерками о своей жизни.

— Кстати, мне тоже надо поступать в магистратуру. На педагогическую специальность, для тренерства.

— Схему знаешь: я, ты, приемная комиссия, — Илья улыбается. — Серьезно, вместе пойдем сдаваться. Начнем новую жизнь. Согласна?

— Опять учиться с тобой в одном универе?

А ведь он прав. Схема действительно рабочая. Снова Питер, снова университет. Мы снова можем жить вместе, если захотим, и быть лучшей версией себя. Не сравнивать, не копаться в памяти, а просто идти вперед, стараясь и поддерживая друг друга.

— Так согласна всё-таки? — он не унимается.

— Согласна.

— Ты будешь снова со мной? — его прямой вопрос немного обескураживает.

Секунду молчу, думая про себя. Сомнения вечно мешают, сейчас их надо отбросить. Мы ошибались и разочаровывались. Но другого ответа быть не может. И я, улыбаясь, смотрю ему в глаза и говорю короткое, но такое важное слово.

— Да, — произношу и ставлю точку в прошлом, начиная новое.

Несколько месяцев спустя

Илья

— Они опять зовут нас? — спрашиваю у Лары.

— Конечно. Вы были на обложке, а теперь войдете в итоговый номер как «пара года», — отвечает с легкой улыбкой и ноткой сарказма.

На самом деле, Лариса рада за меня. Она по-прежнему немного мне помогает, потому что меня все еще зовут на съемки, в спортивные шоу или комментировать турниры. Вместе с тем, у Лары уже появились новые подопечные, которых нужно развивать и раскручивать. Со мной же — по любви. Ну и за гонорар, конечно, ведь любая работа должна оплачиваться.

Она сегодня сообщила, что тот самый глянцевый журнал, где мы с Варей снимались в начале года, позвал нас на съемку в декабрьском предновогоднем выпуске. Там мы будем парой года.

Ну конечно, весь спортивный мир знает, что мы снова вместе, мы и не шифровались в этот раз ни капли.

— Варя-то согласна? — интересуется Лариса.

— Да кто ж ее знает. Должна согласиться, но это же Варвара, она всегда сама знает, как лучше.

Это чистая правда. Например, в этот раз Евдокимова не согласилась переехать ко мне. Сказала, что в таком случае рутина быстро убьет всю романтику между нами, а хочется растянуть этот период влюбленности. Честно, я не был с ней согласен, но давить не стал. Все же уговаривать Варю — занятие сложное, мы не первый день (и год) знакомы, я все прекрасно сам понимаю. Просто мне ее мало. Все время мало.

Мы слетали вместе в отпуск, отправились на ее малую родину, и она наконец-то познакомила меня с родителями, а чуть позже познакомилась и с моими в Питере. Мы вместе отправились в приемную комиссию родного университета, чтобы подать документы в магистратуру. Я чуть позже устроился на одну из ассисетнтских вакансий в подразделение Федерального медико-биологического агентства. Понимаю, что начинать придется с низов. Но я сам выбирал для себя такой путь, твердо решив, что не хочу становиться тренером, комментатором или шоуменом.

Да, сейчас не очень легко. График жизни как был плотно забитвым, так и остался. Работа, учеба, тренировки для поддержания себя в форме. Сотрудничество со спортивным телеканалом. Отработка рекламных контрактов. И больше всего на свете мне бы хотелось вечером приходить домой в свою квартиру, падать на кровать и обнимать Варю.

Но хочет ли Варя того же, что и я?

— Лар, а ты как сама думаешь, нам эта польза пойдет на съемку? — спрашиваю после долгой паузы.

— Пойдет. Она будет полезнее Варе, чем тебе. Поможет обрести веру в вас и доверие.

— Ко мне?

— К самой себе. Прости, Илюш, но мне кажется, будто она сама себе недоверяет сейчас. Помнит свои прошлые поступки и никак не отпустит это все.

— Я не волшебник, чтобы изменить прошлое. Повлиять можно только на будущее, если начать что-то делать уже сейчас.

— Тогда идите на съемку и никого там не стесняйтесь. Ты сам знаешь, перед объективом у каждого раскрывается его истинная неизведанная сущность.

— Я боюсь, какая там у Вари сущность может быть.

На самом деле, Варя и в восемнадцать была стальной и непробиваемой, когда ставила перед собой какую-то цель, но сейчас… Мне уже жаль тех юных спортсменок, которых она будет тренировать. Если Евдокимова возьмется делать из них чемпионок, то им хана. Придется стать чемпионками, иначе Варвара от них не отстанет.

— А ты попробуй и узнаешь, — уговаривает меня Лариса.

Иногда я заезжаю за Варей в Школу олимпийского резерва, чтобы забрать ее после работы. Оставляем ее машину на парковке и едем ко мне, чтобы провести вместе вечер. Евдокимова хоть и упирается в плане того, чтобы съехаться, но упрямые факты говорят сами за себя.

Иногда она остается на ночь, а утром ей нужно ехать на работу или на пары в университет. Поэтому Варя, ровно один раз использовав мой мужской гель для душа, привезла свою косметичку ко мне в квартиру. А еще пижаму и смену одежды, духи и средства для укладки волос… Она сама не заметила, как множество ее вещей перекочевало в мой дом из ее съемной квартиры, а что-то, разумеется, было куплено в ближайшем супермаркете.

Но переезжать ко мне полноценно она все равно не хочет. Упертая до ужаса.